Париж, 12 ноября 1938 г. 2. Горы — турам поприще! Черные леса, Долы в воды смотрятся, Горы — в небеса. Край всего свободнее И щедрей всего. Эти горы — родина Сына моего. Долы — ланям пастбище: Не смутить зверья — Хаты крышей за́стятся, А в лесу ружья́ Сколько бы ни пройдено Верст — ни одного. Эти долы — родина Сына моего. Там растила сына я, И текли — вода? Дни? или гусиные Белые стада? …Празднует смородина Лета рождество… Эти хаты — родина Сына моего. Было то рождение В мир — рожденьем в рай. Бог, создав Богемию Молвил: — «Славный край! Все дары природные — Все — до одного! Пощедрее родины Сына Моего!» Чешское подземие: Брак ручьев и руд! Бог, создав Богемию Молвил: — «Добрый труд!» Всё было — безродного Лишь — ни одного Не́ было — на родине Сына моего. Про́кляты — кто за́няли Тот смиренный рай, С зайцами и с ланями, С перьями фазаньими… Тре́кляты — кто про́дали, — Ввек не прощены! — Вековую родину Всех, — кто без страны! Край мой, край мой, проданный, Весь, живьем, с зверьем, С чудо-огородами, С горными породами, С целыми народами, В поле, без жилья, Стонущими: — Родина! Родина моя! Чехия! Богемия! Не лежи как пласт! Бог давал обеими — И опять подаст. В клятве — руку подняли Все твои сыны — Умереть за родину Всех — кто без страны! 17-го ноября 1938 г.
3. Есть на карте — место. Взглянешь — кровь в лицо! Бьется в му́ке крестной Каждое сельцо. Поделил — секирой Пограничный шест. Есть на теле мира Язва: всё проест! От крыльца — до статных Гор — до орльих гнезд — В тысячи квадратных Невозвратных вёрст Язва. Лег на отдых — Чех: живым зарыт. Есть в груди народов Язва: наш убит! Только край тот на́зван Чешский — дождь из глаз! Жир, аферу празднуй! Славно удалась. Жир, Иуду чествуй! Мы ж, в ком сердце — есть: Есть на карте — место Пусто: наша честь. Париж, 22 ноября 1938 г. Впервые — Письма к Анне Тесковой, 1969. С. 167–175; СС-6. С. 467–471. Печ. по кн.: Письма к Анне Тесковой, 2008. С. 301–312. 44-38. А.Э. Берг 32, B<oulevar>d Pasteur Hôtel Innova, ch<ambre> 36, Paris 15-me 26-го ноября 1938 г. Дорогая Ариадна, Так — не надо[369] и так — всё равно не удастся: это не Ваше (не наше) назначение в жизни. Посмотрите на свое лицо — и прочтите. Мы с вами обречены на мужество. Вертитесь как хотите, что́-то в Вас не захочет: захочет — по-сво́ему. Когда мне говорят о моем «великом мужестве» — отрешенности — бесстрашии — я внутренне — а иногда и внешне — смеюсь: ведь я на всё это — обречена: хочу — не хочу, и лучше — хотеть: согласиться. Quält Dich in tiefster Brust — Das harte Wort — Du musst — So macht Dich eins nur still — Das stolze Wort: ich will{168} (Детство — Freiburg im Beisgau{169} [370] — мною выбранный Spruch{170}). Это и есть «воля к самому себе», вернее — вся пресловутая «воля к самому себе» есть только согласие на самого себя: которого ты не выбирал — и может быть и не выбрал бы. Я всю жизнь завидовала: когда-то — простым «jeunes filles» — с женихами, слезами, придаными и т. д., потом — простым jeunes femmes{171} — с простыми романами или даже без всяких — я всю жизнь завидовала — всем кто не я, сейчас (смешно, но это та́к) — особенно Эльвире Попеско[371] (моей любимой актрисе — из всех: не стыжусь сказать, что бегаю за ней по всем кинематографам — окраин и не окраин) и — мы с ней одного возраста — сравните, пожалуйста: что́ — общего? Ничего, кроме моей зависти — и понимания. Больше скажу — в любви — чего я над собой не делала — чтобы меня любили — как любу́ю — то есть: бессмысленно и безумно — и — было ли хоть раз?? Нет. Ни часу. J’avais beau oublier qui j’étais (ce que j’étais!) l’autre ne l’oubliait-jamais{172}.
Другой пример: я год не писала стихов: ни строки: совершенно спокойно, то есть: строки приходили — и уходили: находили — и уходили: я не записывала и стихов не было. (Вы же пишете и знаете, что незаписанных стихов — нет, не только не записанных, но не написанных: что это — работа, да еще — какая!) И вот — чешские события, и я месяц и даже полтора — уклоняюсь: затыкаю те уши, не хочу: опять писать и мучиться (ибо это — мучение!) хочу с утра стирать и штопать: не быть! как не была — весь год — и — вернуться Так — не надо: в письме от 25 ноября Ариадна Берг горько жаловалась на свое тяжелое моральное состояние: «…Не дай Вам Бог, Марина, узнать эту тяжелую болезнь всей воли, всех двигателей. Я влачусь, окутанная беспросветной печалью. Изверилась в себе. Нет ниоткуда опоры. И, хуже всего, уже на меня опереться нельзя. Реагирую по привычке, по старой дисциплине, внешне — чтобы не видели, не узнали. Но как от этого устаю… Если бы Вы были здесь, я, может быть, и ожила бы» (Письма к Ариадне Берг. С. 178). вернуться Осенью 1904 г. сестры Цветаевы поселились в «мрачном» пансионе сестер Бринк во Фрейбурге, где жила поблизости и их мать, лечившаяся от туберкулеза. О пребывании во Фрайбурге см.: Цветаева А. С. 160–178. вернуться Попеско Эльвира (1894–1993) — французская актриса театра и кино, румынского происхождения. В Париже с 1923 г. Пользовалась огромной популярностью. |
