Второй этаж, правая дверь.

От метро к нам не более 10 мин<ут>, если идти по этому маршруту, самому простому и — главное — никого не спрашивать, а то заведут.

Тогда же сговоримся, когда мне у Вас побывать — я давно собираюсь и очень рада буду повидать всех: прежних и новых.

Впервые — СС-7. С. 648–649 (публ. Р. Дэвиса по копии с оригинала из русского архива в Лидсе). Печ. по тексту первой публикации.

Vanves (Seine) 65, Rue J<ean->B<aptiste> Potin

10-го марта 1938 г., четверг

               Дорогой Всеволод!

Сколько лет, сколько зим! Во всяком случае — целая зима. На Рождество я ждала зова, но его не было, а поехать та́к — я не решилась.

У меня к Вам большая просьба: помните, Вы мне говорили о каком-то чудодейственном враче для туберкулеза, к<отор>ый какого-то Вашего знакомого — или даже родственника — вылечил? Я тогда хотела везти к нему Головину, но она отказалась.

Сейчас у меня на руках — очень трудный больной: туберкулез грянул после гриппа, 20 лет, до этого никогда не болел, положение очень серьезное, лежит в госпитале, — так хочется его спасти или, по крайней мере — помочь[232].

Бесконечно благодарна буду Вам, если сразу мне дадите адр<ес> того д<окто>ра — или где и ка́к напасть на его следы. Мой юноша прямо — горит, а я знаю его с 12-ти лет, и он — замечательное существо, когда-нибудь, при встрече, расскажу.

У нас все по-старому: слава Богу, что не хуже. Распродаю часть книг, но дают гроши: за 17 томов (от 6 фр<анков> до 20-ти фр<анков> бывшей сто́имости) получила на С<ен->Мишель[233] — 10 фр<анков>, из которых 4 франка 40 проездили на метро. А остальные 5 фр<анков> 60 я подарила Муру, п<отому> ч<то> книги были — его.

Итак: жду ответа про доктора, и Вашего «принципиального» согласия — на мой, как-нибудь, к Вам приезд — я очень соскучилась. Когда Ваши выходные дни? (назовите несколько).

Надеюсь, что все Ваши здоровы.

Крепко всех обнимаю.

                                             МЦ.

Печ. впервые по копии с оригинала, хранящегося в архиве Дома-музея Марины Цветаевой в Москве.

Vanves (Seine) 65, Rue J<ean->B<aptiste> Potin

14-го марта 1938 г., понедельник

               Дорогая Ариадна!

С деньгами вышла задержка: будут на самых днях, так что — если можете — дайте пока свои на задаток (без задатку навряд ли возьмутся делать), а я тотчас же по получении вышлю всю сумму, т. е. через несколько дней.

Посылаю выбранный образчик: материя и цвет — чудные, c'est le rêve^{106}.

Еще одна подробность: у меня очень широкая спина — и плечи — поэтому и проймы нужны большие: мужские, это не моя фантазия: плечи и спина у меня явные 46, поэтому никогда ничего не могу купить готового. Нужно, чтобы в плечах, спине и пройме Вам было слишком широко. <Посылаю (м<ожет> б<ыть> не нужны?) мои размеры на платье, пусть уж сами сообразят сколько нужно прибавить на толстое пальто, учитывая ватин и прочее>^{107} (NB! Размеры — потеряла.)

Еще одна деталь: если пальто совсем прямое, оно внизу всегда расходится, т. е. полный запа́х не удается: нужно, чтобы оно книзу расширялось.

Хорошо бы получить от них, на всякий случай, сколько-нибудь материи — на берет, или м<ожет> б<ыть> придется что-нибудь вставить, думаю — на небольшой кусок на таможне не обратят внимания.

Пояс бы мне хотелось очень широкий, с большой пряжкой (скромной) и скромные пуговицы — м<ожет> б<ыть> Вы всё это сами выберете или хотя бы — посмотрите?

Помните, что застежка — с самого краю — такие пальто бывают (когда оно раскрыто — получаются огромные отвороты).

Значит, синее, по данному образчику. А если у Вас сейчас денег на задаток нет, ждите моего перевода, — авось успеем!

Обнимаю Вас и бесконечно радуюсь встрече. Вы — наверное будете к 1-му? Жду весточки.

                                             МЦ.

<Приписка на полях:>

P.S. Талью и бока можно делать по Вашим: они у меня — нормальны: «ненормальны» спина и плечи — и проймы.

Впервые — Письма к Ариадне Берг. С. 96–97. СС-7. С. 519–520. Печ. по СС-7.

Vanves (Seine) 65, Rue J<ean->B<aptiste> Potin

25-го марта 1938 г., пятница

               Дорогие Богенгардты!

Наконец-то собралась вам ответить. У меня большое горе: мой 19-летний приятель — умер, проболев около двух месяцев — сердце не выдержало (был полу-японец, полу-англичанин, и получилось существо необычайной духовной силы — и физической хрупкости. При встрече — расскажу).

Так вот тот чудесный доктор — тоже покойный — все равно бы не помог: мой Киохэй (вишневая ветка) просто — сгорел.

Все эти дни (уже недели) была с его матерью (рожденная Гамильтон, а по отцу он — Инукай, внук того министра-самурая, к<оторо>го лет пять назад убили террористы) — приехавшей из Лондона — чтобы посидеть с ним несколько дней и похоронить[234].

А сейчас усиленно разбираю свои архивы: переписку за 16 лет, начинаю в 6½ утра, кончаю со светом, — и конца краю не видно.

Хочу все это — т. е. имеющее ценность — куда-нибудь сдать — слишком ненадежны времена и мне не уберечь. А всё это — история. — Тяжелое это занятие: строка за строкой — жизнь шестнадцати лет, ибо проглядываю всё. (Жгу — тоже пудами!)

Поэтому, пока что ехать к вам не могу — пока не кончу.

Когда приеду, привезу Всеволоду книг: многое — продаю, еще больше — отдаю, и еще больше — остается.

Простите за долгое молчание: я правда невиновата, просто — минуты не было. Обнимаю всех вас и непременно, как только вздохну — побываю.

                                             МЦ.

P.S. Всеволод! Привезу и семейные фотографии — всякие: я как раз буду разбирать. И другие разные реликвии.

Впервые — ВРХД. 1992. № 165. С. 176 (публ. Е.И. Лубянниковой и Н.А. Струве). СС-6. С. 649–650. Печ. по СС-6.

30 марта 1938 г.

               Милый Всеволод!

Разбирая свои архивы (чудовищные! корреспонденция — за шестнадцать лет: 1922-1938 г.) нашла для Вас эти три открытки, которые тотчас же посылаю, — чтобы не ушли обратно в недра.

Будет много фотографий.

Обнимаю Вас и Ваших.

Утопающая в бумагах

                                             Марина

P.S. Оцените даты!

Печ. впервые по копии с оригинала, хранящегося в архиве Дома-музея Марины Цветаевой в Москве.

Vanves (Seine)

65, Rue J<ean-> B<aptiste> Potin

Суббота, 4 ч<аса>