Тот, повертев шкатулочку в руках, ответил вполне определенно:

— Цветок возьмём, принцессу нет. Собери от нас ответный подарок и отошли.

Ян Цзи склонился в поклоне.

Су Су всё ещё оставалась в заточении. Девица, прислуживающая ей, обрела прежнее высокомерие.

Тан Тай Цзинь не вызволил пленницу из каменной темницы и не отправил к ней дворцового лекаря. Су Су поняла, что это конец.

Превозмогая боль она самостоятельно вправила свои сломанные пальцы и как сумела, сделала тугую повязку из лоскута платья. Она старалась есть побольше, но её желудок не принимал пищу, и она продолжала слабеть. В одну из ночей у неё пошла горлом кровь, и она едва не захлебнулась. На этом свете её удерживали только магические силы лилового лепестка Цветка Отрешения от Мира, но они же её и отравляли, убивая в ней остатки воли к жизни. В этом противостоянии её силы таяли. Она понимала, что битва ею окончательно проиграна. Тан Тай Цзинь не раз говорил, что хочет её смерти, и кажется его желанию наконец-то предстояло исполнится.

В один из дней, служанка, явившаяся поутру с миской жидкой рисовой каши, обнаружила узницу спящей.

Она попыталась её грубо растолкать, но тщетно, девушка не подавала никаких признаков жизни. Прислуга поняла, что дело серьёзное, и в ужасе бросилась за помощью во дворец.

Сквозь дымку забытья Су Су почувствовала, что её осторожно взяли за руку, проверяя пульс. Кто-то с испуганным голосом, судя по всему лекарь, торопливо отчитался:

— Она очень слаба, но я не могу понять причину. Могу сказать, что при надлежащем уходе, она не умрёт. Что до её глаз, то скорее всего, она ослепла из-за постоянного пребывания в темноте.

В узилище воцарилась тишина, пока ее не нарушил насмешливый голос:

— Она так любит фокусы! Надеется, видимо, сбежать, но вот досада: останется здесь навсегда.

Вечером того же дня Су Су очнулась в продуваемой всеми ветрами пыльной комнате Холодного дворца, куда её перенесли по распоряжению императора.* Шёлковые веревки, пропитанные слабой водой, исчезли. Она почувствовала, как из нефритового талисмана на её запястье живительная тёплая энергия разливается по её руке и дальше по всему измученному телу.

В голове раздались горестные причитания Гоу Ю. Как только волшебные путы перестали блокировать магическую энергию, он проснулся и увидел, в каком чудовищном состоянии его госпожа. Это второй раз, когда хранитель браслета так горько плакал: до этого он так же безутешно рыдал, только узнав о смерти матери Су Су.

Девушка едва дышала. Её поразила полная слепота, и она не знала день сейчас или ночь.

Гоу Ю смотрел на её маленькое исхудавшее личико и не мог простить себя за то, что с ней произошло.

— Ты так много страдала, я должен забрать тебя домой, — умоляюще шептал он. — Вернёмся в секту Хэньян, в твой дом на горе Чанцзе. Забудем о боли и страданиях. Твои глаза увидят свет, и ты снова станешь феей.

Су Су поднялась с кровати. В комнате было очень тихо — все оставили её.

Гоу Ю подсказывал:

— Налево, осторожнее! Справа стол. Вот так, аккуратнее. Я буду твоими глазами.

Су Су наощупь нашла на столе посуду и налила себе воды из кувшина. Её покрасневшие изломанные пальцы неуклюже держали чашку, они больше не напоминали её прежние белые и изящные ручки. Гоу Ю задохнулся от боли, и расфокусировал свое зрение. Даже видеть её в таком состояние было для него огромным страданием.

Охрипшим, слабым голоском она задала свой самый главный вопрос:

— Если вернусь на гору Чанцзе, как посмотрю в глаза отцу и братьям? Они все умрут. Как в кошмаре, что посылает мне Цветок Отрешения от мира всякий раз, как только я усну. Восемь старейшин потратили свои силы, накопленные тысячелетиями совершенствования, чтобы отправить меня на пятьсот лет назад. Если я вернусь, второй попытки не будет.

Гоу Ю молчал.

Рождённый на девятых небесах, он не был способен вызывать ветер и дождь, как другие артефакты. Сотни тысяч лет пролежав в земле не огранённым куском нефрита, он набрался многовековой мудрости прежде, чем принять окончательную форму. Благородный нефрит всегда чувствовал своё единение с горами и реками Троецарствия, но только рядом с Су Су обрёл человеческое сострадание. Помочь госпоже спасти простых людей и сразиться с демоном, задумавшим уничтожить всё живое, стало смыслом его существования.

Хранителю браслета было бесконечно грустно, но он решился произнести жестокие слова:

— Священные Гвозди Угасания души сломаны. Миссия не удалась. Я должен защитить тебя от дальнейших страданий!

Браслет на руке Су Су разгорелся ясным пламенем, но она накрыла его ладонью.

— Моя госпожа?!

— Подождем ещё немного. Доверься мне. Есть еще одно — последнее средство.

Гоу Ю смотрел на её улыбку, озарившую нежные черты, на тонкую морщинку, пролегшую меж прямых бровей и яркие от лихорадки губы, и поразился насколько же её одухотворенное лицо прекрасно.

Хрупкая красавица расцвела перед смертью.

Сяо Хуэй влетела в покои принцессы Чжаохуа, не скрывая радостного возбуждения:

— Госпожа, вы не слышали?! Эту девку из темницы отправили прямиком в Холодный дворец. Говорят, там ужасно сыро и ветрено даже летом, повсюду змеи и крысы. Двор кишит призраками, и еда мгновенно начинает гнить. Его величество в самом деле ненавидит её!

Е Бин Шан аккуратно отложила шитьё и со значением посмотрела на служанку.

— Думай, что говоришь.

Сяо Хуэй испуганно прикрыла рот ладошкой и с чуть меньшим энтузиазмом продолжила:

— Ай, я такая глупая, как меня не учи, всё бесполезно. Но госпожа супруга должна перестать сочувствовать своей неблагодарной сестре.

Е Бин Шан согласно кивнула.

— Е Си У хотела навредить его величеству. Он был достаточно великодушен, чтобы сохранить ей жизнь.

— Ваша рабыня слышала, что она полностью ослепла.

— Это правда, — поджала губы Бин Шан и задумчиво вперила свой взгляд в окно.

Днём она ходила отнести одежду, которую сшила специально для его величества, и встретила императорского лекаря.

В покоях императора витал нежный аромат. Это благоухал бледно-голубой цветок в открытой нефритовой шкатулке. Он мгновенно привлёк внимание императорской супруги. До того, как бутон раскроет нежные лепестки и явит миру свою прелесть, оставалось совсем ничего. Тан Тай Цзинь принял волшебное растение в дар, но использовать его для себя, видимо, не собирался. Вопрос о том, кому его величество подарит это чудо невиданное, который день занимал умы всех придворных.

Бин Шан вдруг подумала об ослепшей сестре. Если повелитель отдаст это магическое целительное средство Е Си У, она поправится очень быстро, и тогда…

Тан Тай Цзинь заметил вошедшую и ласково пригласил:

— Проходи, садись.

В последнее время они частенько вдвоем играли в шахматы**. Принцесса смущённо заговорила:

— Через несколько дней будет мой день рождения. Осмелюсь ли я попросить ваше величество о величайшей милости?

Это была первая просьба супруги императору. Тан Тай Цзинь вспомнил о сломанной кольчужке сердца демона, что дала ему Бин Шан и кивнул.

— Я надеялась, что ваше величество отобедает со мной и моей матерью.

Молодая женщина нервно комкала в руке носовой платочек и с надеждой смотрела на императора. Тот снисходительно ответствовал:

— Мы согласны.

— Благодарю вас, ваше величество! — радостно улыбнулась Бин Шан.

Подготовка к празднованию дню рождения единственной женщины императорского гарема велась с особым размахом. Вся прислуга, включая служанок из холодного дворца, сбивалась с ног, желая угодить императорской супруге. Су Су осталось абсолютно одна в пустых и пыльных покоях, с жёсткой лежанкой на полу и старым чайным столиком в изголовье.

Прошло несколько дней с тех пор, как она пришла в себя в Холодном дворце. И хотя магические путы с неё сняли, даже без них она теперь обычная смертная без толики духовных сил. Гоу Ю предупредил, что она всё ещё под прицелом стрел, отравленных слабой водой, и при любой попытке бегства они будут выпущены без малейшего сожаления. Должно быть, Тан Тай Цзинь всё ещё не понимал, что Су Су полностью лишилась сил для сопротивления.