Он проводит кончиком ножа по коже вниз, затем снова вверх, и я кричу сквозь клейкую ленту. Он бьет меня назад рукой, отчего моя голова резко запрокидывается.

— Заткнись на хуй. — Он опрокидывает меня на спину, садится верхом, прижимая одну руку коленом, и продолжает вырезать букву «Ш».

Каждое движение лезвия больнее предыдущего. Струйка крови стекает по руке и капает с локтя. Я балансирую между сознанием и забытьём, пока он вырезает «А», уверенная, что потеряю сознание, но когда он резко встает, я возвращаюсь в реальность.

Он наклоняется, хватает меня за подбородок и заставляет смотреть на себя.

— Ты, блять, жалела меня. Использовала, зная, что я отдам тебе всё, что тебе нужно. Хорошую одежду, дом, статус. А потом без всяких угрызений совести запрыгнула на член Уокера, и теперь ты за это платишь. Но ты правда думаешь, что он захочет тебя теперь? Ты кусок шлюхи. Ты даже взгляда не заслуживаешь.

Я трясу головой — всё, чего я хочу, это чтобы он ушел. Чтобы всё это закончилось.

— Но твоя киска слишком хороша, чтобы пропадать зря.

Волна страха накрывает меня, перехватывая дыхание.

Пожалуйста, нет…

Только не это снова…

Ксандер…

Он запускает руки под мою футболку, с рычанием сжимая грудь. Выпирающая ширинка джинсов ясно дает понять, насколько он возбужден.

Я толкаю его в грудь, извиваюсь, но он расстегивает мои джинсы. Он уже стаскивает их с моих ног, когда входная дверь с грохотом распахивается.

В комнату врывается силуэт, и раздается мужской крик. Кажется, это Каден, но затем звучит низкий лай. Ничего не понимаю.

Джейк отпускает меня и выпрямляется.

— Какого хуя ты здесь делаешь?

Мышление затуманено. Я пытаюсь сесть. По руке пронзает боль.

Меня окутывает поток звуков, добавляя смятения: крики, удары, непрекращающийся лай.

Затем — глухой удар.

И это последнее, что я помню.

ВСЁ РАДИ НЕЁ

КСАНДЕР

Октябрь

— Всё налаживается, — говорю я, засовывая в рот домашнее печенье и ухмыляясь.

Я давно не проводил время с родителями. С началом сезона и попытками завоевать Беллу у меня не было ни минуты покоя. Мне правда хочется наверстать упущенное с мамой и отцом.

— Она снова живёт со мной, так что это прогресс.

— Но она не твоя девушка? То есть вы просто спите вместе? — Мама приподнимает бровь.

Я давлюсь печеньем. Закашлявшись, хватаю стакан воды и залпом выпиваю, проталкивая застрявшую в горле крошку. Потом уставился на маму в полном шоке.

— Я думала, ты уже взрослый, — говорит она, усмехаясь.

— Ты никогда не говорила со мной о сексе. Это была зона отца. Всегда. — Я опираюсь бедром о кухонную стойку и скрещиваю руки. — В общем, мы не даём этому названия, но по сути мы снова вместе. Мы несколько раз ходили на свидания, много разговаривали. Обсуждали прошлое и строим планы на будущее.

На секунду я задумываюсь о том, чтобы рассказать о своём желании связаться с командой из Санта-Клары через агента, но быстро передумываю.

— Как она? — осторожно спрашивает мама, и в её взгляде читается неуверенность. — Вряд ли мы сейчас её любимые люди. Мы подвели вас обоих, когда не остановили манипуляции Одри.

— Она потрясающая, как всегда, но теперь…уверенная в себе, дерзкая, смелая. И я, кажется, люблю её ещё сильнее. — Я вздыхаю.

— Ты правда думаешь, она придёт? Я бы хотела всё объяснить.

— Она сказала, что с радостью. Я поговорю с ней подробнее, когда вернусь домой. — Ставлю пустой стакан на стойку. — Сегодня днём она встречается с другом, который приехал в город. Я присоединюсь к ним позже.

— Это тот парень, с которым, как ты думал, она встречалась?

Я усмехаюсь и киваю.

— Да. Каден. Он здесь на несколько дней. Вчера мы втроём зависали. Было весело. Он хороший парень. Я рад, что у неё был такой друг, пока её не было. У них сильная связь, но они просто друзья.

— Ты уверен? — её голос становится мягче.

— Да. — Я почёсываю щетину на челюсти. — Вчера по FaceTime познакомился с его девушкой. Мы с Каденом в порядке.

— Рада это слышать. — Она берёт мою руку и сжимает. — Просто я боюсь, что что-то случится, и ты снова впадёшь в ту депрессию, что была после её отъезда.

— Мам… — кряхчу я, но звук обрывается, когда телефон в кармане вибрирует.

— Не мамкай. Ты был как призрак. — Она отпивает воду, пока я достаю телефон. — Мне было больно смотреть на тебя, зная, что не могу помочь. А потом Одри…

Её слова не доходят до меня, пока я смотрю на экран.

Почему звонит Каден?

Поднимаю палец, показывая маме, что нужно ответить, и подношу телефон к уху.

— Привет, Каден. Что случилось?

— Это Белла, — хрипит он, голос сдавленный. — Её везут в больницу.

Лёгкие сжимаются. Я смотрю на маму, но зрение расплывается.

— Ксандер? Ты меня слышишь?

Нотка паники в его голосе выводит меня из оцепенения. Я мчусь в прихожую, всё ещё прижимая телефон к уху.

Мама бежит за мной, зовёт по имени.

— Что случилось? — требую я, засовывая ногу в ботинок.

— Это Миллер.

Я резко выпрямляюсь, все мышцы напрягаются. Миллер? Кровь в жилах превращается в лёд, но почти сразу сменяется жгучей яростью.

— Он напал на неё. Всё серьёзно.

Господи!

— Куда её везут?

— В больницу Святой Марии. Я еду с ней…

— Я буду там.

Вешаю трубку, засовываю телефон в карман и спешу к выходу, полностью сосредоточившись на том, чтобы добраться до Беллы.

Мама хватает меня за локоть, заставляя споткнуться.

— Куда ты? Что случилось?

Я отстраняюсь и выхожу за дверь.

— В больницу Святой Марии. Беллу везут туда.

Мама ахает, прикрывая рот рукой.

— Что случилось?

— Это Миллер. Он напал на неё, и я… — Горло сжимается от слёз. Я закрываю глаза и глубоко вдыхаю. — Мне нужно быть с ней, ладно?

— Боже мой. Конечно, езжай! Я присмотрю за Мило, не волнуйся.

Я еду с бешеной скоростью. Мне нужно увидеть её. Убедиться, что с ней всё в порядке.

С ней все должно быть хорошо.

Я уже бегу по парковке больницы, когда Каден выходит через главные двери. Он закуривает, но даже не затягивается. Просто смотрит вдаль. Его выражение лица леденит душу.

— Каден? — подбегаю я к нему. — Как она?

Он переводит взгляд на меня.

— Её отправили на КТ. Подозревают сотрясение, но… — Он резко вдыхает, всё тело содрогается. — Боже. Если бы ты видел её…

Не раздумывая, я обнимаю его.

— Спасибо, — говорю я, отстраняясь.

Он слабо улыбается, затем опускает взгляд.

— Не уверен, что заслуживаю благодарности. Я избил этого ублюдка до полусмерти. Его тоже увезли на скорой, но уверен, он уже в наручниках. — Морщась, он тушит сигарету распухшей, окровавленной рукой.

— Где она?

— Пошли. — Каден заходит в больницу, и я следую за ним.

Я плюхаюсь на больничный диван, опустошённый. Эмоции переполняют, голова раскалывается. Мне нужно собраться.

— Ты выглядишь как дерьмо, — Каден садится рядом, его рука уже перевязана.

— Ты очень наблюдательный, — хриплю я, запрокидывая голову на спинку дивана. — Я чертовски вымотан. Даже не видел ещё Беллу, но уже отвечаю на звонки родителей, агента, руководства «Уорриорз». Готов убить. Мне нужно увидеть её.

— Пока ты говорил по телефону, заходил врач, — тихо говорит он. — С ней всё в порядке, но она немного запаниковала, поэтому дали успокоительное.

Я вскакиваю.

— Я хочу её видеть.

Он дёргает меня обратно и хмурится.

— Я знаю, но ей нужно поспать.

— Ладно. — Я опускаю голову, упираясь локтями в колени, и снова замечаю его перевязанную руку. Можно использовать этот момент, чтобы расспросить о Миллере.