— Что произошло, когда ты приехал ко мне? — Он косятся на меня, затем снова опускает взгляд. — Мой агент прислал фото Миллера, которого вели в наручниках к скорой. Его лицо — один сплошной синяк.

— Я позвонил Иззи, сказал, что задержусь. Но её ответы были странными, и я понял — что-то не так. Когда я вышел из такси, твой сосед с собакой стоял на тротуаре и смотрел на твой дом. Когда я рассказал ему о звонке, спросил, видел ли он Иззи или слышал что-то, он побледнел. Сказал, что ему показалось, будто он слышал женский крик, но не был уверен, откуда. Он вызвал полицию, а я направился к двери. — Каден кусает губу, теребя кольцо на неповреждённой руке. — Когда я открывал дверь, услышал её… её стон, а потом плач… — Он резко вдыхает, челюсть напрягается. — Чёрт, чувак. Клянусь, у меня перехватило дыхание. Я ворвался внутрь и…

Он замолкает, лицо искажено болью.

Блять. Боль в груди становится острее. Сердце разрывается. Она была там одна с ним, совершенно беззащитная.

— Что он сделал? — спрашиваю я, впиваясь ногтями в ладони.

— Он…снял с неё джинсы. Прижал к дивану, нависал над ней. Она… — Его голос прерывается. Он вытирает лицо и тяжело дышит. — Она плакала и кровоточила…

Я закрываю глаза. Картина встаёт перед глазами так ярко, будто я был там. Она быстро сменяется другим воспоминанием: как я вошёл в дом и увидел Миллера, прижимающего Беллу к стене.

Я должен был убить его тогда.

— Чёрт, Ксандер. Это был кошмар. Мозг отключился, когда я увидел её, а когда он бросился на меня, я…я ударил его в лицо. Он тоже успел пару раз попасть, но я повалил его на пол и просто бил, снова и снова. — Он сжимает кулаки, мокрые глаза устремлены в стену. — Если бы не мистер Дженсен, я бы, наверное, убил его.

— Я бы сделал то же самое.

— Когда я подошёл к ней, она была без сознания. — Он поворачивается ко мне. — Я оторвал скотч с её рта, а мистер Дженсен и я связали ублюдка моим ремнём. Потом ждали полицию. Я еле мог говорить, когда они приехали, поэтому мистер Дженсен встретил их у двери. Мы оба дали показания после того, как Беллу увезли на скорой.

Я сглатываю ком в горле и спрашиваю то, о чём не хочу знать, но должен

— Миллер…Ты сказал, он снял с неё штаны. Что он сделал с ней? Я просто…хочу быть уверен, что ей окажут нужную помощь.

Каден качает головой.

— Он изуродовал ей лицо, и он…вырезал слово «шлюха» на запястье, прямо поверх татуировки.

Сердце сжимается, я закрываю лицо руками.

— Такие больные ублюдки, как он, часто хотят отнять у жертвы красоту. Думают, если обезобразить, никто не захочет, будто не существует миллиона других причин любить человека. «Если ты не будешь моей, я сделаю так, чтобы ты никому не была нужна» — вот их логика. — Дыхание Кадена сбивается, на глазах слёзы. — Они все так думают. Неважно, где живут, какой у них цвет кожи, язык или сколько денег. Разница только в степени жестокости.

Я поворачиваюсь к нему. Он так много знает, будто сталкивался с этим.

— Откуда ты это всё знаешь?

Каден хватается за кудри и дёргает их, тяжело выдыхая.

— Моя тётя. Её муж убил её, когда увидел, как она обнимает соседа. Она истекла кровью, потому что никто не пришёл на помощь. Никто не услышал её криков. После чудовищной боли она умерла в одиночестве.

Чувство, очень похожее на ненависть, прокатывается по мне — ненависть ко всем ублюдкам в мире, которые издеваются над партнёрами, называя это любовью.

— Мне жаль.

Он вытирает слёзы тыльной стороной ладони. Мои глаза тоже полны слёз, грудь так тяжела, что не могу вдохнуть полной грудью.

— Когда я бил этого ублюдка сегодня, всё, что я видел, — мужа моей тёти. — Его взгляд встречается с моим, и между нами проходит безмолвное понимание. — Если бы не твой сосед, я бы убил Миллера и даже не пожалел.

Боль, какой я никогда не знал, бьёт как таран.

— После того, как он попытался изнасиловать её в прошлом году, я хотел только одного — чтобы его посадили, убрали от неё подальше. Но она боялась, что он ответит и подаст встречный иск. Она волновалась за мою карьеру; я пытался переубедить её, но недостаточно сильно. — Я облизываю губы. — И да, я часто думал о последствиях. Меня бесило, что он остался безнаказанным после такой жестокости. Я боялся, что однажды он что-то сделает, и чёрт побери, так и случилось. Это моя вина.

— Прими это как урок, — говорит Каден. — Это ужасно и душераздирающе, но всё же урок. Теперь у тебя есть шанс всё исправить. Ты можешь добиться, чтобы он ответил за содеянное, и гарантировать, что твоя девушка будет в безопасности. — Он хлопает меня по плечу, слабо улыбаясь. — Иззи сильная, но я боюсь, как это на неё повлияет. Ты можешь показать ей, что такое настоящая любовь. Она никогда не переставала любить тебя, несмотря ни на что, и заслуживает такой же любви в ответ.

— Если бы ты только знал, как сильно я её люблю. — Я прячу лицо в ладонях, сердце разрывается. — Я знаю, что нужно делать. Но когда придёт время, мне может понадобиться твоя помощь.

— Можешь рассчитывать на меня. Серьёзно.

Мы сидим молча, пока громкий женский голос в коридоре не заставляет нас вздрогнуть.

Я встаю и выхожу в коридор, направляясь к Марко и Мэг. Заметив меня, она бросается ко мне и крепко обнимает.

— Как она? Где она? Где этот грёбаный ублюдок? Где…

— Детка, если хочешь, чтобы он ответил, дай ему перевести дух. — Марко останавливается позади неё и успокаивающе улыбается. — Я не мог её остановить, честно говоря, и не очень-то хотел. Мы любим Иззи. Хотим быть здесь для неё.

— Этот чёртов мудак! — кричит Мэг, слёзы текут по щекам. — Если он в этой больнице, я сама его придушу!

— Мэг. — Марко притягивает её к себе.

— Что? Он заслуживает…

Он закрывает ей рот и качает головой, словно извиняясь за её поведение. На самом деле её желание отомстить за подругу согревает меня. У Беллы и у меня потрясающие друзья, и я мог бы…

— Алекс!

Дыхание перехватывает. Какого чёрта? Все наши друзья решили нагрянуть?

Джесс мчится по коридору, за ней Боумен.

— Где Иззи? — требует она.

— Как она? — спрашивает Джош, подходя.

Дрю и его жена появляются в конце коридора и спешат к нам, прежде чем я успеваю ответить.

— Вот ты где, — говорит Дрю.

Сердце бешено колотится, в глазах sting слёзы. Они все здесь ради Беллы. Ради меня.

— Пришлось ждать няню, но мы приехали как можно быстрее. — Дрю останавливается передо мной.

Мы привлекаем внимание больничного персонала. Трое профессиональных футболистов делают коридор тесным, плюс одна невероятно громкая подруга, которая всё ещё грозится убить Миллера. Не говоря уже о звёздном баскетболисте. Логично, что мы привлекаем внимание.

С вздохом я возвращаюсь в комнату ожидания. Все следуют за мной, и когда все рассаживаются, Каден и я рассказываем, что знаем, без лишних подробностей.

Девушки плачут, а их парни сидят, стиснув зубы, с убийственными взглядами. Они любят Беллу и хотят для неё только лучшего.

Джесс и Мэг настаивают, что не уйдут, пока Белла не очнётся. Парни клянутся, что я идиот, если думаю, что они оставят меня здесь одного. Приятно знать, что у нас столько поддержки. Пока мы ждём, Каден и Боумен обсуждают баскетбол и быстро ссорятся из-за того, кто лучше: «Бостон» или «Нью-Йорк». Постепенно я чувствую, как напряжение немного спадает, сердце потихоньку заживает.

Мама и папа хотели приехать, но я попросил их пока подождать. В комнате ожидания и так слишком людно.

Райан звонил, спрашивал, чем может помочь, и пообещал найти лучшего адвоката. Миллер должен сесть в тюрьму, и мне нужен первоклассный специалист, чтобы это произошло.

Я не взял трубку, когда звонила Одри, но она оставила голосовое сообщение. Может, я бы простил её выходки, если бы она извинилась перед Беллой, но сейчас, похоже, уже поздно. Она не показала ни капли раскаяния.

Я возвращаюсь после очередного звонка, когда молодая женщина выходит из-за стойки медсестёр и зовёт меня.