— Алекс! Иди сюда! — кричит Одри, когда мы заходим в ресторан.

Я инстинктивно вздрагиваю и тут же ругаю себя за эту реакцию. Не могу позволить ей устанавливать правила игры.

Ксандер проводит меня к столику у окна, где ждёт его сестра, отпускает мою руку, чтобы поцеловать её в щёку.

— Привет.

Она улыбается ему, но, повернувшись ко мне, меняет выражение лица.

— Здравствуй, Изабелла.

— Привет. — Я не отвожу от неё взгляда, стараясь выглядеть уверенно. — Как дела?

— Всё хорошо. Гораздо лучше, теперь у Райана больше свободного времени. Мы заняты подготовкой нового дома к появлению малыша. — Она невольно касается живота. Судя по словам Ксандера, роды ожидаются в конце сентября.

Он отодвигает стул напротив Одри и жестом предлагает мне сесть, затем занимает место между нами.

— Рада за вас.

— А у вас как? — Одри смотрит то на меня, то на Ксандера.

— Всё отлично, — легко отвечает он, беря меню. — Чем ты занималась?

— Да ничем особо. Скучаю по друзьям в Майами, но привыкаю. У меня там была жизнь, счастливая. — Пожимает одним плечом, поднимая бокал. — Но здесь уже становится лучше. Мы с Джесс стараемся встречаться на ланч или ужин пару раз в неделю. У Райана здесь график стабильнее, чем в Майами. Плюс здесь родители, и ты.

— И я, — повторяет он.

Подходит официант — молодой парень с короткой стрижкой и приятной улыбкой. Его взгляд то и дело скользит к Ксандеру, пока мы делаем заказ, шея краснеет.

Наконец, он прочищает горло и сжимает блокнот.

— Прошлый сезон был потрясающий, чувак! Ты был невероятен! Выиграть Суперкубок в первый же сезон с «Уорриорз»? Это всё, о чём мечтал город, и даже больше. Ты лучший!

Уголки губ Ксандера дрожат от улыбки.

— Спасибо. Поддержка фанатов для нас важнее, чем вы думаете. Без вас мы — ничто.

— Конечно, сэр. — Парень кивает, щёки розовеют. — Что ж, пойду оформлю заказ. Еда скоро будет.

Когда официант уходит, я ловлю взгляд Ксандера. Как же светятся его глаза от радости. Сердце переполняется.

Я ненавидела популярность Джейка, всё это внимание, назойливых людей и папарацци. Но с Ксандером всё иначе. Мне нравится, когда им восхищаются, возможно, потому что он всегда остаётся скромным и благодарным. Мне приятно читать статьи о нём и его успехах на поле. Меня не раздражают папарацци, и мне плевать на комментарии в соцсетях. Я — его, он — мой. Всё остальное не имеет значения.

Через час ужина я понимаю, что мне действительно хорошо. Одри ведёт себя мило — никаких двусмысленных комплиментов или колкостей. Вместо этого она шутит и рассказывает истории о жизни в Майами. Надеюсь, так и продолжится.

— Ты говорила, что хочешь мне что-то сказать. — Ксандер откидывается на спинку стула, держа в руке бокал с виски.

— Да. — Одри выпрямляется, глаза сверкают. — Мой праздник для будущей мамы через четыре недели.

— Ага, помню.

— Сначала хотела организовать сама, но хочу, чтобы всё было идеально, поэтому решила нанять профессионала.

— Будешь нанимать Бена? — Он отпивает.

— Кого? — Она хмурится.

Я ёрзаю на стуле. Живот сжимается, и это не предчувствие чего-то хорошего. Я абсолютно уверена: она знает, кто такой Бен.

— Двоюродный брат Беллы. У него своя компания по организации мероприятий; Белла у него работает. Ты это знаешь.

Одри отмахивается.

— То есть ты предлагаешь нанять его, чтобы сделать твоей девушке одолжение?

Настроение падает, а напряжение вокруг, напротив, взлетает до небес, становясь таким густым, что трудно дышать.

— Я хочу самое лучшее. Уже сделала выбор и очень довольна. Честно говоря, — она смотрит только на брата, выражение лица надменное, — думаю, ты тоже обрадуешься, когда узнаешь, кого я наняла.

— Я обрадуюсь, если это Бен. — Он прищуривается. — Он классный, и у тебя с Беллой появится шанс поработать вместе. Она готовит коммерческие предложения, заказывает декор, музыку...

— Это Стейси! — выпаливает Одри, глаза сияют. — Ты можешь в это поверить?

Стейси? Бывшая девушка Ксандера из колледжа? Единственная, с кем он серьёзно встречался до меня?

Тошнота накатывает волной. Горячая, липкая энергия заполняет меня под кожей.

Его лицо становится непроницаемым. Я никогда не видела его таким. Он ошеломлён до немоты, и это только усиливает моё беспокойство.

Чёрт. Одри хочет меня убрать, но я и представить не могла, что она использует бывшую Ксандера, чтобы от меня избавиться.

СБЕЙТЕ МЕНЯ С НОГ

БЕЛЛА

Год и один месяц назад

Июль

Ксандер откашлялся.

— Стейси?

— Да, твоя подружка из колледжа. — Одри слишком оживлённо кивает головой.

Прямо сейчас я для неё не существую, но правда в том…что я не существую и для него тоже.

Он резко выпрямляется, движения его порывисты.

— Я даже не знал, что она всё ещё в Бостоне.

— Её и не было. — Одри расплывается в самодовольной улыбке. — Три года она прожила в Вашингтоне и так изменилась. Так выросла.

Моё сердце колотится в груди, как барабан, заглушая её восторженные речи.

— Когда она вернулась, они с матерью открыли свою event-компанию, и, боже мой — это оглушительный успех! Я спрашивала у людей и слышала только восторженные отзывы. Хотела самого лучшего, конечно, и назначила встречу. Когда я увидела Стейси, не поверила своим глазам. Из всех компаний, из всех людей, которых могла нанять, я выбрала именно её. Это знак, Алекс.

Знак чего? Я открываю рот, но не могу выдавить ни звука.

Телефон звонит у меня на коленях, будто вселенная знает, что мне нужен предлог сбежать.

Мне нужен воздух. Я встаю.

— Я вернусь. Мне нужно ответить.

Ни Ксандер, ни Одри не реагируют. Чёрт, они даже не смотрят на меня. Поэтому, не оглядываясь, я направляюсь к выходу.

Прижимаю телефон к уху, едва оказавшись на улице. Ночной воздух касается кожи, пробегая мурашками по спине. Закрываю глаза, надеясь, что это успокоит нервы, и говорю:

— Алло?

Как только голос на другом конце провода достигает моего сознания, кровь стынет в жилах. Вот тебе и передышка от вселенной.

— Ого, я была уверена, что ты не ответишь, — фыркает моя мать.

— Тогда зачем звонишь? — Открываю глаза, заставляя себя дышать ровно. Её выбор времени хуже некуда.

— Хватит быть стервой, Изабелла. Я не так тебя воспитывала.

— Как именно? — Прижимаю пальцы к левому виску, пытаясь заглушить пронзающую боль, от которой мутнеет в глазах.

— Я уж точно не учила тебя хамить собственной матери.

От этого мне хочется рассмеяться. Она серьёзно?

— Чего тебе на самом деле нужно? У меня нет настроения для твоего бреда.

— Через несколько недель приедет твоя бабушка, — говорит она. — Она хочет тебя видеть.

— Зачем? — Руки слегка дрожат. К бабушке у меня противоречивые чувства. Она любит меня, я действительно так думаю, но, кажется, ей всё равно. Это всегда я пыталась поддерживать связь, а она проявляла инициативу, только когда я приезжала в Монтгомери. В остальное время я для неё просто не существовала.

— Серьёзно? — мать фыркает. — Когда ты в последний раз её видела? Или говорила с ней?

— А она со мной? — Отступаю на шаг, пропуская пожилую пару и молодую блондинку в ресторан.

Хотя я вошла сюда, чувствуя себя на вершине мира, теперь мне кажется, что мне здесь не место. Таково влияние моей матери.

— Прекрати, — стонет она. — Она старушка, сентиментальная. Хочет увидеть внучку — единственную внучку, напомню. Неужели так сложно прийти на один ужин? Ты настолько эгоистична, что не можешь отложить в сторону свою ненависть ко мне ради чёртового ужина?