— Я совсем не такая, как Стейси. Я зависима. Я слабая и неуверенная. Позволяю людям вытирать об меня ноги. — Всхлипнув, я вытираю слёзы. — Вот почему тебя тянет к ней. Ты хочешь партнёра, похожего на тебя — сильного и уверенного. Равного.

— Нет. — Он идёт за мной по коридору. — Я увидел, как она изменилась, и…

Я кладу руку на ручку двери гостевой комнаты и распахиваю её.

— Ты смотришь на неё так же, как когда-то смотрел на меня. Я слишком хорошо знаю этот взгляд. — Я задыхаюсь от рыданий, слёзы комом встают в горле.

— Это не…

— Спокойной ночи, Алекс. — Я захожу в комнату и захлопываю дверь у него перед носом.

Прижавшись спиной к прохладной деревянной поверхности, я сползаю на пол и прячу лицо в ладонях. Я рыдаю беззвучно, всё моё тело дрожит.

С Джейком никогда не было так больно, будто меня разрывают на части.

Сегодня между нами что-то сломалось… и я не уверена, что это можно починить. Или что я хочу это чинить.

ТЫ ОТСТРАНЁН

КСАНДЕР

Год и месяц назад

Июль

Чёрт возьми...Эта проклятая собака...

Я выкатываюсь из кровати и, спотыкаясь, иду к двери. Мило стоит в коридоре, скребёт лапой пол у гостевой комнаты. Если он продолжит, то разбудит её.

Как только я переступаю порог, дверь в паре шагов от меня открывается.

— Привет, мальчик, — сонным голосом говорит Белла. — Прости, что не услышала тебя раньше.

Мило поднимает голову, виляя хвостом и радостно повизгивая.

Она делает шаг назад, и он заходит в гостевую. Когда она закрывает дверь, меня накрывает абсурдное желание поскрестись у неё, как это делал он, пока она не впустит и меня. Я закрываю глаза и провожу рукой по подбородку.

— Возьми себя в руки, мужик.

Ненавижу эту дистанцию. Хотя это твоя вина. Ненавижу эти закрытые двери. Но она права, что держит тебя на расстоянии. Ненавижу эту пропасть между нами. Ты единственный, кто виноват в этом. Ненавижу видеть её такой несчастной. И всё же это ты сделал её такой.

Я проебался по полной, и теперь не знаю, как изменить её мнение обо мне.

Волоча ноги, я заставляю себя вернуться в постель. Долгое время лежу на спине, уставившись в потолок, костеря себя.

О чём, чёрт возьми, я вообще думал?

Я хотел увидеть Стейси, поговорить с ней, узнать эту новую версию её. Я восхищаюсь её стойкостью, тем, как она снова нашла себя после такой трагедии.

Но у меня к ней только дружеские чувства. Мне не нужен никто, кроме той девушки, что сейчас спит в моей гостевой — и всё из-за того дерьма, что я устроил.

Всё, что я сказал Белле прошлой ночью, — правда. Я сам не понимаю, почему скрывал от неё свою дружбу со Стейси.

Я переворачиваюсь на живот, обнимаю подушку и закрываю глаза. Какого чёрта я так поступил? У меня было полно возможностей сказать ей правду за последние две недели, но я этого не сделал.

Она наблюдательна, так что, конечно, заметила, что я чаще обычного сижу в телефоне. Пару раз ловил её взгляд, но она так и не спросила. Думаю, если бы спросила — я бы сказал. Хотя в глубине души я знал, что она не станет спрашивать. Она никогда не лезет в темы, которые считает не своими, даже когда они её касаются. Она не выспрашивает. Она тихая и тактичная.

Она дала мне пространство, а я воспользовался этим.

Но я, блять, люблю её. То, что я к ней чувствую, — мощное, всепоглощающее. Это совсем не похоже на то, что я испытывал к Стейси, даже тогда. Да, там была какая-то любовь, но поверхностная, незрелая. Сейчас мне просто нравится её компания.

Она мне как друг. Но то, что я чувствую к Белле, в тысячу раз сильнее. Она — моя девушка, а я создал между нами чёртову пропасть, ведя себя как раньше, делая что хочу, не думая о чувствах других.

«Я даже не твой типаж»

Сердце сжимается, когда эти слова снова звучат в голове, когда боль в её голосе накрывает меня с новой силой.

Да какая разница?! Цвет волос — это просто цвет волос. Физическая характеристика. Я люблю Беллу за её личность, за её прекрасную душу, за то, как много у нас общего. Она — моя идеальная пара. Вся эта хрень про то, что она «не мой мой типаж», выводит меня из себя. Какого чёрта меня должно волновать, что она не блондинка?

Одри показала ей девушек, которыми я увлекался все эти годы? Я был подростком в пубертате, под властью гормонов. У моей сестры не было ни малейшего права лезть, и я больше не позволю ей вставать между мной и моими отношениями. К чёрту её и её манипуляции. Все эти разговоры про «не его типа» — полная ерунда.

Мы влюбляемся не в красоту, а в несовершенства. Я люблю Беллу счастливой, грустной, злой, растерянной, милой, яростной. Я люблю в ней всё.

Я хватаю телефон с тумбочки и смотрю время. Четыре утра. Чёрт. В десять утра тренировка.

Сжимая веки, я пытаюсь заставить себя уснуть. Мне это нужно, иначе я буду полным развалюхой. Последнее, чего мне хочется, — это получить нагоняй от тренера, ведь мне нужно сбежать с тренировки сразу после, чтобы успеть к маме Беллы вовремя.

Я врываюсь в раздевалку с опозданием на пятнадцать минут и чувствую себя отвратительно. Уверен, выгляжу так же. Голова раскалывается, глаза слипаются.

Сердце колотится, пока я швыряю вещи в шкафчик и переодеваюсь в форму.

— Уокер? — Энди, ассистент тренера, останавливается у входа, хмурясь. — Ты опоздал.

— Какой ты наблюдательный, — огрызаюсь. И тут же морщусь. Да, у меня отвратительное настроение, но это не даёт мне права хамить, особенно когда он просто констатировал факт. — Прости, — говорю я.

— Не парься, — отвечает он. — Но тренер будет не в восторге.

— Так и предполагал, — киваю, проходя мимо него.

Тренер будет не первым, кто сегодня мной недоволен. Когда я утром встал, Беллы и Мило уже не было, и к моменту моего ухода они так и не вернулись. Её машина стояла у дома, так что, видимо, она увела Мило на долгую прогулку, чтобы избежать меня.

И у неё получилось.

— Это как-то связано со сплетнями? — Энди идёт за мной, его ботинки стучат по плитке. — Твоя девушка в ярости из-за них?

— Что? — Я резко останавливаюсь, сердце пропускает удар, и поворачиваюсь к нему.

Он поднимает руки и морщится.

Неужели все уже знают про эти фото? Чёртовы фото, которые я сам даже не видел?

— Прости, не моё дело. Мы просто отслеживаем сплетни, чтобы заранее подготовиться к возможным последствиям.

— Не припоминаю, чтобы кого-то волновала история Миллера с реабилитацией, — сквозь зубы говорю я, чувствуя, как в груди поднимается злость.

Он пожимает плечами.

— Всё дело в алгоритмах и прочей хрени. Некоторые новости распространяются быстрее других.

— Это не новости. Это мусор.

— Как скажешь.

Я разворачиваюсь и подхожу к нему вплотную.

— Что, блять, это значит?

Он приподнимает подбородок.

— Ничего.

— Эта херня со мной не прокатит, — рычу я. — Объясни.

— Миллер говорил со мной после вашей драки, — Энди выпрямляется. — Сказал, что ты опускаешь его девушку из мести и что скоро она тебе наскучит, что ты бросишь её ради другой. Или нескольких. — Он снова пожимает плечами. — Эти новые фото вроде как подтверждают его правоту.

— Миллер изнасиловал девушку в колледже и пытался сделать то же самое с Беллой, — шиплю я, приближая лицо к его, так что наши носы почти соприкасаются. — Если ты веришь такому человеку, мне нечего с тобой обсуждать.

Не дожидаясь ответа, я разворачиваюсь и иду на поле. Зачем тратить время на парня, который не видит, что Миллер несёт чушь? Клянусь, мир полон людей, чья тупость приводит только к боли и страданиям.