Я не чувствую ни капли жалости к ней. Тепло, доверие, любовь, которые я испытывал к сестре, — всё испарилось. Её вмешательство и манипуляции разрушили нашу связь, разорвали её полностью. Она не могла смириться, что я вырос, что больше не нуждался в её советах, и выместила своё недовольство на Белле. Она обвинила мою девушку в том, что та сделала её чужой в моей жизни, хотя на самом деле это было только у неё в голове. Для меня она по-прежнему оставалась одним из самых важных людей, даже если её роль немного изменилась, но она не хотела этого принимать.

Если я когда-нибудь найду в себе силы простить Одри, я никогда не забуду, через что она заставила пройти Беллу. Этот шрам навсегда останется в наших отношениях.

Но, видя страдальческое выражение мамы, я чувствую лёгкое сожаление. Она несчастна. Её дети готовы перегрызть друг другу глотки, а она, как сама сказала, и так переживает из-за отца.

— Я иду домой. — Я целую её в щёку и направляюсь к двери. — Так будет лучше.

Когда я берусь за ручку, Одри говорит:

— Она вернулась. — Я замираю. — Изабелла вернулась.

Дрожь пробегает по спине, сводя живот. Я не могу пошевелиться.

Она уже здесь?

— Откуда ты знаешь? — спрашивает мама за моей спиной.

— Джесс. Она выложила их фото сегодня утром. Оказывается, моя лучшая подруга тайно подружилась с ней. — Её слова пропитаны презрением, что только подтверждает: она не заслуживает моего прощения.

— Алекс, — говорит мама, — ты знал об этом?

— О чём?

— О возвращении Изабеллы?

Я тяжело вздыхаю и наконец поворачиваюсь к маме.

— Да. Я знал, что она возвращается.

— Ты планируешь её увидеть? — Высокий голос Одри действует мне на нервы. Я смотрю ей в глаза.

— Надеюсь на это.

В её взгляде снова появляется вызов.

— У неё есть парень.

Я изо всех сил сдерживаюсь, чтобы не наброситься.

— Я просто хочу поговорить с ней.

— Думаешь, это хорошая идея? — мягко спрашивает мама.

— Да.

Не дожидаясь ответа, я открываю дверь и выхожу из дома.

ПРОЦЕСС ИСЦЕЛЕНИЯ

БЕЛЛА

Август

Я делаю первый глоток кофе и закрываю глаза, наслаждаясь теплом и насыщенным вкусом. Это утешение, как и это место. Я вернулась в Бостон две недели назад и с тех пор провожу как можно больше времени с семьёй.

Жизнь у тёти Милли делает это легко. Сначала я думала снять квартиру, но раз уж я останусь здесь только до мая, подписывать договор аренды не имело смысла.

Милли в восторге от моего присутствия. Когда я дома, она почти не отходит от меня. Не помню, чтобы мы с ней так много общались раньше.

Бен, с другой стороны, переживает трудные времена. Его бизнес в полном беспорядке. Несколько месяцев назад, после того как Ханна — моя замена — уволилась, он умолял меня выполнять административную работу удалённо. Это немного помогло, но теперь, когда у меня больше времени, я смогу навести порядок по-настоящему. Помимо этой закулисной работы, я согласилась помочь ему с мероприятием на следующей неделе. Но хотя бы я занята, а доход облегчит мой переезд в Санта-Клару.

Вчера мы с Джесс встретились на ланч. Она щёлкала фото за фото, и когда выложила их в Instagram, я не возражала. Уверена, Одри уже их увидела.

Она понятия не имела, что мы с Джесс поддерживали связь, потому что я просила Джесс сохранить это в секрете. Но теперь, когда я вернулась, мне не хочется скрываться. Я устала жить в тени. Бостон — тоже мой дом.

В личных сообщениях появляется новое уведомление, и одна только аватарка — закатное солнце — вызывает у меня отвращение. Это закрытый аккаунт, на который я не подписана в ответ. Владелец этого аккаунта реагирует на мои истории и лайкает все мои посты, но никогда не пишет ничего большего. Я не раз думала заблокировать его, но он никогда не писал ничего злого или обидного. Если бы мой профиль всё ещё был закрытым, я бы, наверное, не приняла его запрос, но теперь, когда он открыт, я махнула на это рукой. Уверена, среди подписчиков есть и другие такие же странные типы.

Я ставлю кружку на журнальный столик, собираясь встать и заняться делами, когда открывается входная дверь.

— Белла? — зовёт тётя из прихожей.

— В гостиной.

Тётя Милли появляется в синем платье до колен с короткими рукавами, её лицо озарено улыбкой.

— Я думала, ты уже ушла в спортзал.

— Вообще-то, я как раз собиралась.

Она садится рядом со мной на диван, складывая руки на коленях.

— Во сколько тебе быть на стадионе? Я надеялась, что у нас сегодня будет время провести вместе.

Я виновато улыбаюсь.

— Могу перенести тренировку на час позже, но я обещала Мэг встретиться в двенадцать сорок.

— Час лучше, чем ничего. — Она откидывается на подушки.

Я изучаю её взглядом. Что она задумала? Да, мы привыкли проводить время вместе, но этот блеск в её глазах говорит, что у неё есть что-то на уме.

Подавив желание вытянуть это из неё, я оглядываю комнату. Я разработала дизайн-проект, по которому её подрядчик делал ремонт, и горжусь результатом. Здесь уютно, светлые тона, большие окна и прекрасный вид на парк. Это чувствуется как дом.

Тётя Милли рассказывает о мессе, с которой только что вернулась, потом мы немного болтаем о планах Бена и Тома на мальчишники, о подготовке к свадьбе. Всё это время она так и не переходит к тому, что её действительно беспокоит.

— Мне стало интересно… — наконец начинает она, виновато улыбаясь. — Ты готова сегодня увидеть своих бывших?

Ага, вот она, настоящая причина, по которой она хотела поговорить.

На мгновение я задумываюсь над её вопросом. Готова ли я увидеть своих бывших? Да и нет. Я не знаю, как объяснить это чувство. С Джейком я захлопнула дверь и выбросила ключ в самую глубокую воду. Я не хочу иметь с ним ничего общего. Лучше бы он держался от меня подальше — навсегда.

Но Ксандер… Это совсем другая история.

Когда любишь кого-то так сильно, как я любила его, эта любовь не исчезает просто так, даже после расставания. Мои чувства к нему всё ещё невероятно сильны. В моменты слабости они могут быть невыносимы. Когда что-то, даже самое маленькое, напоминает мне о нём, я погружаюсь в счастливые воспоминания. Но, к сожалению, я больше не могу доверять ему своё сердце.

Что, если эти шины уже стёрты настолько, что давать ему второй шанс не стоит? Особенно с тем чувством вины, которое я испытываю за то, что не подала заявление на Джейка, из-за чего Ксандеру пришлось иметь с ним дело в прошлом сезоне. Судя по словам Мэг, ему было тяжело, но это только укрепило моё решение избегать его, пока я в Бостоне.

Хотя настойчивость Мэг, чтобы я пришла на сегодняшний матч, может сделать это сложнее, чем я думала.

Я возвращаю взгляд на тётю.

— Спроси меня снова после игры.

Она покачивает головой, улыбается, но не настаивает.

До спортзала идти около десяти минут. Этого достаточно, чтобы очистить разум и собраться с мыслями. Тренировки — моя терапия. Это идеальный выход для гнева и разочарования, и приятно знать, что я делаю что-то для себя. Потребовалось много работы, но теперь меня не волнует, что обо мне думают другие. Быть в мире с самой собой важнее, чем мнение тех, кто не значит для меня ничего.

Быть собой никогда не было так просто, и всё потому, что я отвечаю только перед собой.

Я провожу в зале полтора часа и ухожу только тогда, когда мышцы уже ноют от усталости. Я уже приняла душ и наношу тушь, когда тётя Милли стучится в мою спальню.

Она садится на кровать, наблюдая за мной в зеркало.

— Как ты себя чувствуешь?