— Если вы не знакомы с деталями Декларации о правах, то долго объяснять, - я расплылась в улыбке, стараясь, чтобы она не была слишком торжественной.

Дейгар поджал губы и просверлил меня очередным недовольным взглядом.

Стенографист вернулся в зал с огромной старинной книгой на руках. Еле дотащил, бедняга. Грохнул её на стол судей, те сгрудились над ней и начали листать, что-то обсуждая.               Люблю наводить шорох, этот навык у меня с детства, папа однажды посетовал, что меня когда-нибудь прихлопнут за это умение.

Судьи что-то обсуждали ещё несколько минут, тыкая в страницы и листая дальше. Стенографист не выдержал и тоже к ним подключился, теперь они стояли вшестером. Зал гудел, как растревоженный улей, Риан бросал на меня взгляды, а я кровожадно ему улыбалась и играла бровями. Наши гляделки перехватил ректор и сжал моё плечо:

— Прекратите сейчас же адептка, как вы себя ведёте?

Судьи разошлись по своим местам, книга продолжала лежать перед центральным эльфом, который косился на неё задумчиво. Стенографист успокоил присутствующих, и наступила вожделенная тишина.

— Пострадавшая сторона, адептка Романова, - проговорил центральный эльф, еле заметно дёрнув крылом. - Вынуждены отказать вам в запрашиваемом праве.

— И почему же? - я была готова, а ректор рядом выдохнул.

— В соответствии с Декларацией о правах рас вы, будучи уроженкой диких земель, не имеете права использовать статью шестьдесят семь, - в глазах судьи блеснуло торжество. Ах так, ушастый? Ну ничего, мы умеем бороться.

— Имею, я являюсь человеком, это сможет подтвердить любое медицин… лекарское освидетельствование, - уверенно продолжала я. - Впрочем, я понимаю, о чём вы. Когда дикие земли стали таковыми, отколовшись от людских королевств, то в Декларацию были внесены кое-какие изменения, в статью четырнадцать, пункт двенадцать. В соответствии с принятым решением дикари перестали считаться членами общества мира Эрентерр. Но, - я подняла палец, - это положение не имеет силы, так как противоречит более приоритетному документу — Конвенции о мировых видах. - Зал зашелестел, так глубоко никто не копал, да? Получайте. Взгляд судьи стал пронзительным, он буквально впился в моё лицо. А я продолжила: - В соответствии с Конвенцией природная принадлежность вида не может быть изменена, дискриминирована или вычеркнута из перечня. А поскольку дикари относятся к биологическому виду людей, то в Декларацию не имели права вносить подобные правки.

В зале повисла гробовая тишина, судьи смотрели на меня, переваривая только что услышанное. Я физически ощущала напряжение ректора рядом. Глянула на него, он смотрел на меня ошеломлённо.

— А Конвенцию нельзя изменить, потому что этот документ начертан на стенах замка Единого Правителя и является основополагающим для мира Эрентерр, - я сделала последний аккорд и мило улыбнулась. Микдроп*. Бу-ум!

— Кхм… - центральный судья зашевелился и откашлялся в кулак. Затем начал что-то спешно обсуждать с сидящими рядом. Поманил стенографиста, и тот снова убежал в боковую дверь, чтобы через пару минут вернуться с какими-то ещё более древними рукописями, которые буквально рассыпались у него в руках.

Судьи снова начали всё просматривать. На этот раз зал смотрел, затаив дыхание. Уже никто не фыркал и не посмеивался.

— Что ж. В таком случае, - центральный судья выпрямился и глянул на коллег рядом, затем кивнул стенографисту, - нам нужно будет собрать отдельное заседание, или даже совет Малого Круга о легитимности внесённых в Декларацию изменений.

Судьи рядом с ним согласно покивали, словно китайские болванчики. Стенографист начал что-то спешно строчить на пергаменте.

— Уважаемый суд, моё прошение удовлетворено? - поинтересовалась я.

— Суд поддерживает ваше право на использование статьи шестьдесят семь Декларации о правах рас.

Я улыбнулась торжествующе, приятно побеждать, особенно таких вот шовинистов. Перевела взгляд на присутствующих, лица у них были крайне недовольные, они явно готовы были начать нетерпеливо выкрикивать требования немедленно объяснить им содержание этой статьи.

Все пятеро судей поднялись со своих мест, следом за ними встали остальные присутствующие на заседании. Стенографист передал исписанный пергамент центральному Высшему.

— Суд вынес решение, - начал тот. - Смертная казнь Риана Далаэля через отсечение головы заменена на… - он всё-таки не выдержал и встретился со мной взглядом. Я подбадривающе улыбнулась седому эльфу, - на статус личного раба. Срок услужения на усмотрение пострадавшей стороны. Адептка Романова, - судья опустил пергамент и снова посмотрел на меня. Готова биться об заклад, но в его безцветных глазах мелькнуло уважение. - Вы вправе распоряжаться жизнью Риана Далаэля на своё усмотрение. От себя добавлю, что… - он осёкся, видимо, решив не добавлять. - Рабство на территории Эрентерра давно изжило себя. Но… наше законодательство слишком древнее и обширное, да, оно многое предусматривает, - это он уже как будто себе пробурчал, переглянувшись с коллегами.

Ага, законы не успели вовремя подрихтовать. Я хмыкнула. Думаю, этим скоро займутся.

*микдроп - drop the mic - уронить, бросить микрофон; фраза, выражающая победный жест, совершаемый путем бросания микрофона (в прямом смысле или, зачастую, лишь имитировав действие), часто после решительного, убедительного, производящего впечатление выступления, представления, речи, и т.п. (сам жест броска микрофона называется mic drop)

По залу разнёсся ошеломлённый вздох присутствующих. Громче всех, как мне показалось, выдохнул Хитар Далаэль. У меня не было времени разбираться в нюансах их родовых взаимоотношений, но явно для него это стало не меньшим ударом, чем смертная казнь сына. Если не большим. Золотоволосый эльф схватился за сердце и рухнул на стул, над ним тут же склонились несколько других, кто-то выбежал из зала, наверное, за водой или лекарем.

— Что ты наделала? - ректор взял меня за локоть и развернул к себе. В его глазах плясало неверие и ошеломление, которое всё никак не рассасывалось.

— Обзавелась личным рабом, - улыбнулась я, снимая его руку со своего плеча. Нет, ну а что? Было бы лучше отправить парня на казнь? Я уже поняла, что у них тут Средневековье, а род Далаэль ещё те гады, но всё же… Я не хочу, чтобы кого-то казнили.

— Он хотел тебя убить, - тихо напомнил ректор, непонимающе качнув головой, словно на мои мысли отвечал.

— Фигово, конечно, но я ведь выжила, - пожала я плечами. Кто меня только не пытался убить, и зогры, и люди. Подумаешь, теперь ещё и эльф в этом списке будет. - Это был единственный вариант сохранить ему жизнь.

— Сохранить, - Дейгар не сводил изумлённых серебряных глаз с моего лица, словно что-то читал в них.

Я перевела взгляд на Риана, который был в полнейшем шоке и ужасе. Он смотрел на меня так, словно я превратилась в зогра и пытаюсь его сожрать. Ладно тебе, паренёк, это не самый худший расклад. Ты будешь жить.

— Риан Далаэль, - по залу прокатился голос судьи, все притихли и обратили к нему лица. - Твой статус меняется. С этого момента ты больше не принадлежишь к роду Далаэль и поступаешь в собственность к Александре Романовой. По старым законам, которыми решила воспользоваться… твоя хозяйка, - судье явно было некомфортно говорить о таком, - только она будет решать твою дальнейшую судьбу. Принесите те самые артефакты, - пробубнил он стенографисту, а затем снова себе под нос, - не думал, что когда-нибудь придётся их использовать. Мы вообще их в музей истории Эрентерра планировали отдать.

Риан сник и упал на стул, положил лицо на руки. Неужели плачет? А я задумалась о том, каково ему сейчас. Ведь с его позиции это настоящая катастрофа, он теперь безродный раб в подчинении у ненавистной дикарки. Возможно, он даже думает, что смерть через казнь была бы куда гуманнее. Я поджала губы. Нет, я не жалею о своём решении, я слишком много видела жестоких смертей и слишком сильно ценила жизнь.