Однажды Михаил Юрьевич Лермонтов полез в горы с Мартыновым. Там-то и выяснилось, что Мартынов ему не друг. Но было уже поздно.

Однажды Алексей Максимович Горький лечился в «Горках». Когда его выписали, друзья и родственники плакали. Праздник не удался.

Однажды Сергей Есенин остановился в питерской гостинице «Англетер». Больше он уже нигде не останавливался…

Анатолий Максович Осипов вел активный образ жизни. Он был депутатом Ленсовета, человеком без профессии и завсегдатаем всех банкетов. Аскетичный, лысоватый мужчинка в потертом костюмчике, залатанном свитерочке, засаленной рубашке и с обязательной холщовой черной сумкой или сеткой-авоськой в руке. Как он стал депутатом, не знает ни один из его бывших коллег. Впрочем, неизвестно, чем он занимался и будучи народным избранником. Разве что его постоянно видели на банкетах. Впервые господин Осипов громко заявил о себе в 1990 году на приеме по случаю завершения международной конференции по правам человека «Вильнюс-Ленинград-90». Тогда баронесса Кокс (один из лидеров британской палаты лордов) спросила у сидевших рядом Елены Георгиевны Боннэр и Боба Доуэла (будущего кандидата в президенты США): «Кто этот бедный человек в босоножках и со странной сумкой, который собирает со столов банки с пивом и кладет их к себе в сумку?» А это и был Анатолий Максович со своей верной сеткой-авоськой.

С того момента господин Осипов ежедневно успевал халявно откушать, и зачастую не единожды. За врехмя депутатства он посетил около 900 банкетов (ровно столько же дней город голодал в дни фашистской блокады). Надо отдать должное его пронырливости и изворотливости, ведь нередко ему приходилось преодолевать такие препятствия на своем пути, при виде которых иной человек испугался бы и остался голодным. Бывало, Анатолия Максовича «спускали по трапу» охранники плавучих отелей, где происходили вечеринки. Но г-н Осипов не унывал. Шел по следующему адрес); на вкусный запах манящей пищи. Он даже высчитал, что в каждом пятом месте ему могут отказать и указать на дверь. Поэтому он предпочитал не портить собственную статистику посещением «пятых мест» и пасся, в основном, там, где подъедание не грозило выкидыванием из помещения на свежий воздух.

И вот в один черный для Анатолия Максовича Осипова день, в двадцатых числах декабря 1993 года, гарант Конституции Российской Федерации Борис Ельцин издал Указ о роспуске Ленсовета и прекращении полномочий и действия депутатского мандата Анатолия Максовича. Некогда вездеходный депутатский пропуск г-на Осипова в одночасье девальвировался и превратился из кареты в тыкву. А есть ему хотелось не меньше прежнего. И решил Анатолий Максович пойти на маленькую хитрость, оформить журналистское удостоверение и ходить по нему на презентации, банкеты, поминки, свадьбы и прочие пиршества. Беда была только в том, что помимо Бориса Николаевича Ельцина Анатолия Максовича не любили еще и многочисленные пресс-секретари да охранники фуршетов и прочих застолий. Они знали Анатолия Максовича в лицо и постоянно грубили ему, не пуская к столам с яствами.

Каюсь, но и я приложил к травле г-на Осипова руку (о чем сейчас печалуюсь безутешно). Летом 1995 года коллега Виталий Савицкий (депутат Государственной Думы и лидер российских Христианских демократов) проводил в питерском Мариинском дворце международную конференцию «Христианская демократия сегодня». Три дня партийных встреч пролетели быстро и без особых происшествий (если не считать, что кавказская овчарка депутата Ленсовета Виталия Скойбеды, оскорбившись тем, что главу христианских демократов России положили спать на ее диван, обильно подмочила и партийного вождя, и свою излюбленную постель).

Господин Савицкий, с ярко выраженной печатью скуки на лице, бродил по кулуарам городского парламента Санкт-Петербурга и искал собеседников. До закрытия конференции и последующего банкета оставалось 30 минут.

— Виталий Викторович, что-то вы грустны донельзя. Может, вам чего веселенького поведать? — интересуюсь у господина Савицкого.

— Прививание христианской демократии в России вообще не из веселых занятий. И кроме ночной склоки с собакой, ничего не произошло… Вот к банкету прощальному готовимся.

— Так давайте же организуем что-нибудь сиюминутно веселое! Идемте скорее к телефону, — живо откликаюсь на жалобу депутата.

Снимаю трубку с аппарата и набираю домашний номер г-на Осипова Анатолия Максовича. Через два гудка Анатолий Максович уже говорит со мной. Представляюсь «оргкомитетом» и официальным тоном произношу:

— Анатолий Максович, оргкомитет международной конференции «Христианская демократия сегодня» имеет честь пригласить вас на официальный прием. Начало мероприятия через 30 минут в Мариинском дворце.

Кладу трубку на рычаг телефона и вместе с Виталием Викторовичем спускаюсь к милиционеру на проходной.

— Господин капитан, мы к вам от имени оргкомитета конференции обращаемся. У нас проблема. Каждый день сталкиваемся с тем, что на обеды и ужины проникают посторонние люди, и от этого возникают недоразумения с питанием у участников международного форума. Заказываем обед на сто человек, а приходят сто двадцать, оформляем заявку на ужин на сто двадцать, а выясняется, что в зале уже сто пятьдесят; Просим вас не пускать посторонних лиц. Они могут назвать себя аккредитованными журналистами, бывшими депутатами, приглашенными оргкомитетом… Да хоть Папой Римским, хоть Господом Богом — если нет в официальном списке, не пускайте. А то приходят тут всякие Осиповы Анатолии Максовичи, а нам за них платить… — формулирую просьбу милиционеру. Тот послушно кивает головой и записывает в блокнот: «Осипов Анатолий Максович».

Ждем примерно 20 минут. Шумно распахивается входная дверь Мариинского дворца, и с улицы в холл вбегает запыхавшийся Анатолий Максович. Его останавливает милиционер:

— Вы куда?

— Я на банкет!

— Вы кто?

— Я бывший депутат Ленсовета и аккредитованный журналист!

— И что?

— Меня пригласил оргкомитет!

— Да хоть папа римский, хоть Господь Бог… Как ваша фамилия?

— Осипов Анатолий Максович!

— Ах, Осипов…

«Геннадий Винокрадов — известный петербургский „бутербродный журналист". Посетил за свою жизнь сто семьдесят тысяч презентаций, фуршетов и банкетов» — эту строчку я бы обязательно внес в Книгу рекордов Гиннесса, выпади мне возможность ее позаполнять. И проиллюстрировал бы посвященную г-ну Винокрадову главу его фотографическим изображением, которое появилось в питерских СМИ на следующий день после открытия в городе на Неве первого фешенебельного ресторана респектабельной сети эксклюзивного питания «McDonalds» — брутальный толстяк укрощает роял-гамбургер одним укусом. Так лихо открывать рот и расправляться с продуктами умел только он.

В моменты триумфа, когда Геннадий важно дефилировал между столами на официальных приемах, он казался величественным и даже пафосно возвышенным. Когда его выкидывали за борт плавучего отеля «Петергоф», где проходила презентация предвыборного блока «Весь Петербург» (в 1994 году), более жалкое зрелище трудно было представить. Но каждый раз Геннадий ставил перед собой новые цели и, мужественно преодолевая препятствия, к ним продвигался.

В число самых значительных его достижений, пожалуй, надо записать историю лета 1994 года. В городе гремели Игры доброй воли. Для гостей и участников спортивного форума ежедневно организовывались десятки мероприятий, а по итогам каждого дня в плавучем «Коммодор-отеле» в Гавани Васильевского острова проходила пресс-конференция и встречи с победителями и участниками состязаний, политиками и артистами. На одной такой вечеринке Геннадий решил долго не засиживаться, т. к. бесплатное пиво и булки с жухлым говяжьим языком кончились довольно скоро. Добрые коллеги-журналисты шутливо пообещали господину Ви-нокрадову дальнейшие разочарования из-за столь поспешного отбытия…