— Э-э... — Алекс озиралась в поисках выхода. Но механизм-то снаружи.
— Начинаем, — сказала Бок.
Цепи загремели. Мужчина и женщина дернулись вперед, схватив Алекс за руки. Она дернулась, чуть не отступила, но вспомнила про круг и замерла.
Женщина заговорила звенящим голосом:
— Я вижу эльфов!
— Эльфы идут! — завопил мужчина. — Их слепые безумные боги голодны!
— Спаси нас, Господи, эльфы идут! — визжала женщина, сжимая руку Алекс до боли. — Голодные, голодные, смеющиеся.
Алекс в панике уставилась на Бок, но та отмахнулась:
— Не волнуйся. Они всегда это говорят.
— И это хорошо? — пискнула Алекс.
Бок почесала под красной шапочкой:
— В долгосрочной перспективе — проблема, но пока...
— Я вижу великое строение! — Женщина дергалась, меча головой. — Древнее, с башнями на башнях, ноги в море, глава в облаках. Реки на небесах, сады в вышине.
— Колонна Трои, — кардинал Бок многозначительно взглянула на герцога Михаила. Жрица вытащила карандаш из-за уха и лихорадочно записывала.
— Вижу испытания, — прошептал мужчина, хрипя, как пергамент. — Испытания огнем и сталью.
Алекс сглотнула. Даже если б они говорили о пирогах, звучало бы зловеще.
— Башня... высочайшая башня... и свет... свет, ведущий верных... ложный свет... истинный свет... отраженный свет...
Бок прищурилась, будто промыватель золота, вглядываясь в каждое слово.
— Охота внутри... охота снаружи... кривая тропа... по земле... по морю...
— Я вижу зубы, — сказал мужчина.
— Я вижу зубы, — повторила женщина. Становилось жарче? Алекс вспотела. — Вижу монаха и рыцаря... волка в краске... смерть и не-смерть... кровь... круг...
— Вижу колесо...
— Вижу пламя! — женщина рявкнула, заставив Алекс вздрогнуть. — Огонь... очищающий огонь... огонь в ее конце.
— Огонь в ее начале, — тихо добавил мужчина, едва слышно сквозь нарастающий гул молитв.
— Огонь в начале... — Бок и герцог переглянулись. — Рожденная в пламени...
— Пиродженнетос... — Михаил улыбнулся.
— Эльфы! — мужчина сжал ее руку так, что кожа задымилась. Алекс закусила губу. Повязка на его глазах тлела, коричневые пятна прожигали ткань. — Эльфы идут!
— Достаточно! — Бок хлопнула в ладоши. Пальцы пророков разжались, головы запрокинулись — они снова стали двумя трухлявыми трупами. Монахи бросились поливать пол водой; где капли попадали на металл, вставал пар. Жрица сверилась с компасоподобным прибором, сделала пометку и облегченно выдохнула.
— Хорошо, отлично! — Бок уставилась в потолок. — Итак... сего дня, 21-го числа месяца Верности... — Клерк заскрипел пером. — Я, кардинал Бок, в здравом уме, не оскверненная Черной Магией или демоническими силами и т. д., свидетельствую: кандидат проверен в очищенной бледной палате под девятью печатями через Оракулов Небесного Хора... Черт! — Она обернулась. — Как ее звали-то?
— Алекс, — сказал герцог Михаил.
— Можешь выходить из круга, Алекс, мы закончили.
Алекс отступила от обмякших Оракулов, нервно потирая руки. Пальцы еще горели от их прикосновения.
— Ты справилась. — Герцог улыбался, сжимая ее плечо.
— Я просто стояла.
— Императрицы этим и занимаются. — Он повел ее к столу.
— Что такое Пиродженнетос? — прошептала она.
— Титул детей, рожденных в Императорской опочивальне под Пламенем Святой Наталии в Фаросе Трои. Только императрицы и их первенцы могут рожать там. Это высший знак легитимности.
Бок склонилась над клерком, диктуя:
—...Ее Святейшество Бенедикта Первая, облеченная властью коллегии кардиналов, папской буллой и священным писанием, провозглашает ее принцессой Алексией Пиродженнетос, рожденной в пламени, старшей дочерью Ирены, старшей дочери Феодосии, единственной законной наследницей Змеиного Трона Трои.
Алекс моргнула, наблюдая, как Бок выхватывает перо и ставит размашистую подпись.
— И вот... — Кардинал швырнула перо в чернильницу, забрызгав клерка, и сияюще улыбнулась: — Вперед.
— Ладно. — Алекс сглотнула. — Блять.
— Они сожрут нас всех... — прошелестел один из Оракулов, когда его уносили. Слезы сочились сквозь обгоревшую повязку, стекая по впалым щекам.
Алекс уплетала еду, чуть не тычась лицом в тарелку. Вилка мелькала, еда падала, но пока что-то попадало в глотку — это победа. Герцог Михаил смотрел с другого конца стола, слегка поморщенный. Видимо, принцессы так не едят. Похуй. Когда ты голодал по-настоящему, жрешь быстро, пока дают.
— Эльфы восстанут вновь, — вещала кардинал Жижка во главе стола. — Европа должна объединиться... или пасть во тьму.
— Угу, — пробурчала Алекс с полным ртом. Эльфы, конечно, ублюдки. Но пока далеки. Вчера ее щипали не их клещи.
— Раскол должен быть исцелен! — Жижка сверлила взглядом. — Восточная Империя вернется в лоно Церкви!
«Раскол, Церковь, бла-бла-бла». Алекс плевать хотела, но молчала. Жижка явно была важной шишкой: темная мебель, лики мучеников на стенах, золотая цепь с драгоценным Кругом, брошенная на стул.
Богатство — одно, но так небрежничать? Это власть.
Алекс подумывала стащить пару предметов. Не воровство, а перераспределение. Но платье с узкими рукавами мешало. Может, за десертом подфартит.
— Верные объединятся под знаменем Папы! — Жижка гремела. — Новый крестовый поход изгонит эльфов в бездну!
Кардинал уставилась на Алекс, та замерла с вилкой у рта. Капля соуса шлепнулась на тарелку.
Взгляд Жижки заставил ее задуматься: а не секс ли она хочет? Священникам нельзя, но некоторых это только распаляет. Слуга подливал вино — Алекс пила, как ела: жадно. Комната плыла, уши горели, нос вспотел.
— Рада помочь, — пробормотала она, жуя. Лучше согласиться, а потом смыться. — С крестовыми походами... и всем...
Кардинал приподняла бровь. — Ваша преданность Церкви будет вознаграждена в этом мире и в грядущем.
Алекс подавилась, заглотив слишком большой кусок, и принялась колотить себя в грудь, запивая вином. — Небесные награды подождут, — она ухмыльнулась, — а земные можно сейчас? А? — Никто не засмеялся.
Боже, я пьяна. Решение? Выпить еще. Она осушила бокал.
— Нам нужно спешить в Трою, — говорил герцог Михаил. — Леди Севера[3], моя верная подруга, осталась там после войны. Она хранительница Покоев Евдоксии. — Он поднял сложенный листок. — Рискуя всем, она держала меня в курсе. — И сделал то, чего Алекс боялась: протянул бумагу ей.
— Леди Севера, — пробормотала Алекс, — отлично. Отлично. — Она развернула письмо и нахмурилась, как священник над Писанием. Текст был аккуратен, но для нее столь же понятен, как узоры голубиного помета на подоконнике. — М-м. Угу.
Герцог Михаил поморщился, забрал письмо и перевернул правильно. — Она пишет, что сыновья Евдоксии укрепляют позиции. Не будь они врагами друг другу, один уже...
— Что? — Алекс перестала ловить последние капли вина. — У меня есть кузены?
— Сыновья Евдоксии. Мои племянники. Четыре герцога, каждый подлее предыдущего. Марциан, Констанс, Саббас и Аркадий. — Он выговаривал имена, будто перечисляя смертные грехи.
— Они хотят трон?
— Они сделают все, чтобы заполучить его, — сказала кардинал Жижка.
Алекс высосала остатки еды из зубов. Вкус уже не радовал. — Они опасны?
— Влиятельные люди Восточной Империи, — ответил герцог Михаил. — Те, кто насаждал террор Евдоксии.
— Люди с землями, деньгами, властью. — Кардинал ткнула вилкой в мясо. — С армиями, шпионами и убийцами. Без страха за души. Готовые, по слухам, использовать запретную магию, сговор с демонами и хуже.
— Хуже? — Алекс екнула.
Герцог Михаил нервничал. И не зря. О кузенах он умолчал, как и о черной магии. — Евдоксия не только убила твою мать и узурпировала трон. Она была могущественной колдуньей. После войны основала в Трое ковен.
— Они практиковали Черную Магию, — прошипела Жижка. — Открыто! Надругательство над могилами героев Крестовых походов!
