Санни вздохнула так, что аж живот затрясся.

Для нее завести друга могло занять годы, но новые враги появлялись как грибы после дождя. Глянешь утром в окно, а их уже десятки.

Не то чтобы у нее было окно, конечно. Ее в основном держали в подвале.

Кстати о грибах: она выдернула еще несколько «Монашкиных Забот», росших среди корней, и добавила к своей горстке. Столько не убьет того, кто их съест. Но они будут слишком заняты тем, чтобы обсираться водой, чтобы гнаться за будущей императрицей.

Или за невидимой эльфийкой, кстати.

Она размышляла, как лучше подбросить грибы в котел, когда уши уловили стук копыт. Она затаила дыхание и вжалась глубже в корни. Четверо мужчин и женщина схватились за оружие, но, увидев всадников, выезжающих из леса в свет костра, ухмыльнулись так, будто ждали именно их.

Значит, врагов прибавилось.

Санни едва заметно покачала головой. Учитывая, как она старалась нравиться окружающим, удивительно, как быстро враги копятся.

Она насчитала восемь всадников. Впереди ехал мужчина в золотом плаще, собранном на плечах и ниспадающем на круп нервного боевого коня. В цирке Санни научилась: характер человека виден по тому, как он обращается с животными. То, как этот тип дергал поводья, говорило, что он полная засранец. Его спутники выглядели не лучше: худой, длинноволосый ублюдок, пялившийся на все с видом, будто хотел это сожрать, и две усмехающиеся женщины с бритой головой, угловатые, как наковальни, от которых явно пахло колдовством.

Теперь врагов стало четырнадцать. Четырнадцать целеустремленных, сильных и готовых. Сидеть в сырых кустах никогда еще не казалось таким привлекательным, но если бездействовать, они поймают Алексию завтра или послезавтра. Санни вдохнула полной грудью, сжала в пальцах «Монашкины Заботы» и поползла ближе.

— Герцог Саббас! — крикнул ублюдок с завитушкой на мече, поднимаясь с торгашеской ухмылкой.

— Где остальные? — спросил облаченный в плащ, и голос его лился, как шелк с медом. Значит, это Саббас. Двоюродные братья Алексии явно не скупились на портных. Санни бы тоже не помешала щедрость в гардеробе. Но шпионаж требует незаметности.

— Дженни Клятвенная и ее ребята на побережье, — ответил Завитушка, — а банда Анджело отправилась в другую сторону. Как будто шансов было мало. Мы послали за ними... — Мужчина замолчал, облизнув губы и глянув на оборотня. — Теперь Датчанин учуял ее след.

— Она не одна, — пробурчал Датчанин, не отрываясь от резьбы. Его голос напоминал грохот айсбергов о стаю разъяренных медведей, и волосы на шее Санни встали дыбом.

— Кто с ней? — одна из колдовских близняшек сузила глаза, в которых отражалось пламя.

— По запаху... эльф.

У оборотней смертельное чутье. Вигга могла учуять Санни, даже не видя. Говорила, от нее пахнет «соленым эльфом», что Санни считала несправедливым — сама Вигга пахла мокрым стогом. Поэтому Санни держалась с подветренной стороны, пробираясь сквозь траву ближе к костру.

— Эльф? — фыркнул худой. — Здесь?

Датчанин поднял глаза от ножа, огонь высветил предупреждающие татуировки на его грубом лице.

— Я знаю, как пахнет эльф, — зарычал он, слюняво причмокнув. — Этот соленый эльфийский запах.

— Черт возьми... — беззвучно выругалась Санни, едва не потянувшись нюхать подмышки.

— Что ж, — Саббас устроился у костра, золотые складки плаща растекаясь вокруг. — Уверен, вы справитесь с одной девчонкой и соленым эльфом.

— О, посмотрим, — выдохнула Санни, пока наемники наперебой хвастались. Она вдохнула еще глубже, задержала дыхание и двинулась к лошадям.

Паренек снимал седла и связывал их, но кони почуяли ее и забеспокоились. Жеребец Саббаса зафыркал, куснув кобылу. Паренек успокаивал их, и Санни стало его чуть жаль. Кто-то всегда оказывается виноватым, ей и самой доставалось. Но жалости не хватило, чтобы позволить им ее растоптать. Она подкралась, схватила рукоять его кинжала, щелкнула по уху. Парень обернулся, ножны утянулись за ним, а лезвие осталось у нее. Пролезла под его рукой, пока он тер ухо, и наблюдала, как он коленопреклоненно связывает лошадей.

Он старательно затягивал узлы, проверяя каждый. Проблема была в том, что Санни шла следом, ребра уже ныли от задержки дыхания, и подпиливала каждую веревку его же кинжалом, как только он заканчивал.

Парень встал, довольный работой. Санни подкралась к жеребцу, заставив его дернуться.

— Что за... — Парень заметил пустые ножны. Потом перерезанные путы на ближайшей лошади. Потом на всех. Увести коней было бы идеально, но теперь они взбесились и толкались, седел нет, а ублюдки у костра уже оборачивались. Иногда приходится действовать по обстоятельствам.

Парень шагнул к лошадям. Санни виновато поморщилась, подставила ногу и отправила его в полет. Затем еще виноватее шлепнула коня герцога по крупу. Жеребец встал на дыбы и рванул с места, обрывки пут болтаясь. Связанные, остальные понеслись следом, ржанье сотрясало воздух.

— Чертов идиот! — взревел Саббас, вскакивая, и Санни пришлось вертеться вокруг него, чтобы не быть сбитой. Она могла бы заколоть его на бегу, но Санни избегала колоть людей, если можно. По ее опыту, чем больше ты колешь, тем скорее заколют тебя.

— Ловите коней! — прохрипел худой, махая остальным.

— Не я виноват! — визжал парень. — Кто-то украл мой кинжал!

— Она здесь! — Внезапно Датчанин навис над Санни, огромный, как дом, с белыми стружками на груди. — Эльф. Я чую ее.

Санни тоже чуяла его. Даже затаив дыхание. Он вонял хуже Вигги. Он резко шагнул вперед, и ей пришлось нырнуть под его руку, скользнув за спину. Легкие горели. Она глотнула воздух, пока его тело закрывало ее от остальных, рвавшихся за лошадьми, затем двинулась по дуге, оставаясь за ним.

— Где ты, проказница? — рычал он, шумно вдыхая воздух. — Выходи, мелкий Локи!

— Она скрылась, — фыркнула одна из колдуний, — но я раскрою... — Схватив кристалл на шнурке, она начала бормотать, но Санни толкнула ее в спину, отправив лицом в костер.

Оборотень обхватил воздух, где она была, но Санни уже пролезла между его ног, перепрыгнула через колдунью, тушащую платье, и швырнула «Монашкины Заботы» в котел.

Носишь робу на охоте — получай по заслугам.

— Сестра! — завизжала близняшка, взмахнув ладонями. Ветер вздыбил траву. Санни, оказавшись на краю порыва и еле устояла.

Она рванула к деревьям. За спиной слышался топот. Не оглядываясь, Санни скользнула в кусты, откуда начала.

Датчанин преследовал ее на четвереньках, почти зверь, пока эльфийка, переведя дух, юркнула глубже в лес.

— Где ты, соленая сучка? — его рык слился с хрустом веток.

Барон Рикард счел бы это нарушением этикета, но знакомиться она не стала. Петляя между деревьями Санни заводила оборотня в чащу, пока его рев не растворился вдали. Прижавшись к стволу, она исчезла из виду, оставив его рыскать в темноте.

Солнце село. Теней хватало.

— Алекс! — резко схватила Санни ее за локоть.

— Ты вернулась. — Алекс улыбнулась, и часть паники в Санни растаяла. Хорошо иметь такую победную улыбку. — Это Санни. Та, о которой я говорила.

Мужчина и женщина, сжавшиеся на телеге, смотрели на внезапное появление Санни в шоке. Или их шокировало ее лицо. Она опустила голову, натянув капюшон.

— Нам нужно идти, — буркнула Санни, уводя Алекс прочь от телеги, от света факелов.

— Нам нужно идти! — крикнула Алекс через плечо. — Надеюсь, найдете сына! — Затем тише: — Ты злишься?

— Да. — Санни злилась, что та рисковала. Или на себя за то, что позволила ей рисковать. Больше, чем имела право. — Ты должна была прятаться. Как я говорила.

— Не все умеют исчезать. Хотела быть полезной.

Санни едва не съязвила, что это впервые, но виноватый взгляд Алекс разоружил. Да и виноватый взгляд у нее был обаятельный. — И что узнала? — спросила эльфийка, отпустив руку и неловко поправив помятый рукав.

— Война. Между графом Никшича и графиней... — Алекс сморщила лоб. — Забыла где.