— О Боже, — прошептала Алекс.

Она всегда считала, что не боится высоты, но это не прогулка по коньку крыши.

Под ней зияла пустота. Ветер трепал парусину, шелестел ее одеждой, мачта скрипела, кренясь все сильнее.

Она сфокусировалась на досках перед собой, на веревках, за которые цеплялась руками и на тех, по которым переставляла ноги. Ползла упрямо, пока не наткнулась на пустоту.

— Отлично! — донесся голос Санни. Эльфийка сидела в нескольких шагах на наклонном рее галеры. — Ты добралась до края. Не смотри вниз.

Алекс, конечно, тут же глянула вниз. Головокружительная пропасть до узкого канала с пеной между кораблями. Мачта терялась в дыму, палуба внизу усеяна телами. Одни двигались, другие нет. Паруса горели, снасти превратились в огненные сети.

— О Боже, — запищала она, услышав леденящий вой снизу. — Это Вигга?

— Неважно. Вставай на нок реи.

— На что?

— Брус, держащий парус, называется рея, конец реи...

— Сейчас лучшее время для урока ебаной морской терминологии?! — взвизгнула Алекс, ветер срывал слюну с ее оскаленных зубов.

— Ладно, обсудим позже.

— Что?!

— Если выживешь.

— Что?!

— Встань и прыгай! — Санни протянула руку. — Я поймаю!

— Как? Ты весишь меньше моего сапога!

— Хорошо. — Она убрала руку. — Тогда не поймаю.

— Не поймаешь?! — взревела Алекс.

— Решай быстрее!

Существо, похожее на омара, взобралось на марс и ползло по рее к ней.

— О Боже, — заныла Алекс. Медленно, цепляясь руками, она подтянула ноги на рею. Убеждала себя, что это как конек крыши. Главное — не смотреть вниз. Или назад. Или вообще никуда. Пальцы дрожали, дерево скрипело, дым щипал глаза. Или это был ужас.

— Прыгай! — крикнула Санни.

Пламя подбиралось. Алекс оторвала одну руку, закачалась. Хотела оглянуться, но заставила себя смотреть на руку Санни, на спасительный рей.

— О Боже, о Боже, о Боже... — Она отпустила вторую руку. Выпрямилась, раскинув руки. Балансировала.

На краю реи. Ноке, или как там.

Над самой бездной.

Она согнула колени, не отрывая взгляд от цели. От спасения.

— Бляяяяя! — ее крик слился с воем Вигги, когда она прыгнула. Ветер рвал одежду, волосы, голос. Она отчаянно размахивала конечностями, будто могла плыть по воздуху. Что, впрочем, удавалось ей так же хорошо, как и в воде.

Рей приближался...

— Уфф... — Воздух вырвался хрипом, когда ее ударило в пах, затем в грудь, потом в лицо. Кровь наполнила рот, в глазах вспыхнул свет.

— Алекс! — чья-то рука схватила рубашку. Она заворчала, отмахнулась. Хотела спать. Но скользила вниз. Все плыло. Веки дрожали, в голове сверкало...

Она судорожно вдохнула. Мелькнула палуба галеры с веслами далеко внизу. Море клокотало еще ниже. Дым валил с горящего корабля.

— О боже... — прошептала Алекс, лицо онемело, ноги обвивали рею, будто она собиралась трахнуть эту штуку. Руки обнимали ее, как после свадьбы. Честно говоря, у нее бывали менее внимательные любовники.

— О боже... — Весь рот пульсировал. Она попыталась проверить зубы языком, но он был избит. Руки в занозах, руки в ссадинах до мяса, грудь в синяках, будто она дралась с Бостро голыми кулаками. Алекс всхлипывала, стиснув соленые зубы.

Но сквозь вой ветра, треск паруса и стук сердца она слышала грохот, рев и вопли ужаса.

— Не смотри вниз, — сказала Санни.

Волчица Вигга пробиралась между скамьями вонючего рыбьего корабля, где когда-то сидели гребцы.

Теперь они не сидели. Они вопили, ревели и карабкались друг по другу, пытаясь сбежать. Она помнила: все, что ходит, ползает или летает, боится ее. Так и должно быть. Но другое воспоминание вклинилось: она сама сидела за веслом, улыбалась, пела с командой, плывя по китовой дороге к приключениям. Волчица Вигга не умела петь... Чей же это сон?

Она опустилась на задние лапы, сбитая с толку.

Что она делала?

Ах да! Месть и вкусное мясо! Она нырнула в толпу бегущих гребцов, рвала, кусала, разбрызгивая кровь и куски. Но их было слишком много. Ее вечная трагедия: как ни старайся, всех не перебить. Большинство сбежало, швырнувшись за борт. Море горькое и мстительное, но не столь горькое, мстительное и пушистое, как Волчица Вигга.

Она была очень пушистой. Волчица замерла, разглядывая сгустки шерсти на лапах-руках. Руки-лапы? Колючие и теплые, как липкая подушка. Попыталась обнять себя, но запуталась и рухнула на скамьи.

— Хочу обнимашки! — взвыла она.

К ней подступил мужчина в железе, лязгая, с мечом. Видимо, против обнимашек. Она юркнула под весла, он рубил скамьи.

Он орал из железной головы, пах аппетитно. На шлеме пурпурный плюмаж. Она цапнула за перья, чихнула и отпрыгнула.

Он загремел за ней, занеся меч. Вигга прыгнула, вмяла его в мачту и корабль содрогнулся. Железо было бугристо, но она лупила когтями, звеня, как колокол. Продырявила, порвала. Вырвала руку с клоком кожи, кровь хлынула. Мясо в железе рухнуло, а она принялась долбить мачту, вспомнив:

Топор стучит: тук-тук. Дыхание дымится. Послали в лес за новой мачтой. Она валит ее в снегу, Олаф хлопает по плечу: «Никто не валит деревья лучше тебя».

Ярость вскипела. Она вцепилась передними когтями в мачту, задними рвала и впившись зубами, трясла...

— Вигга! — кто-то рявкнул.

Монах! Не сон. Настоящий, потный, в саже, но строгий. Выпрямился перед ней, жилы на шее надулись:

— Вигга! Такое поведение недопустимо!

Волчица застыла с мачтой в зубах, моргая. Редко кто противостоял ей так. Она разжала челюсти, брызнув слюной с щепками. Сузила глаза. Заурчала глубоко в глотке, крадучись к нему. Потому что это...

Было...

...

...

Дерзко.

Спаситель, какая чудовищная ложь. Это не была хорошая волчица. Это был демон-убийца. Худшая волчица в мироздании. Скользкая, слюнявая, щетинистая тварь с крокодильей пастью и бычьей силой.

Теперь он понял, что совершил две роковые ошибки. Первую — приказав Вигге отпустить волка. Вторую — привлек его внимание.

Он в ужасе наблюдал, как чудовище крушило команду, затем принялось за мачту. Потом заметил кого-то на рее высоко над палубой — принцессу Алексию. Как она туда забралась? Неважно. Скоро она свалится вниз. И тогда он, не раздумывая, шагнул вперед.

Глубоко в душе теплилась надежда: волк снова станет Виггой, как в таверне, когда Якоб из Торна рявкнул на нее. Но в этом путешествии надеждам не было места.

— Хорошая волчица... — Он боялся смотреть в оранжевые глаза, пылающие адским огнем, но и отвести взгляд не смел. Лишь так он сдерживал тварь, заставляя ее красться, а не рвать его на части. Горящие обрывки снастей падали на скамьи, брошенные весла, истерзанные трубы гребцов.

— Спокойно... — прошептал он, не зная — себе или зверю. Рычание вибрировало в палубе, отдавалось в ступнях и мочевом пузыре. Сапоги скользили по крови, шлепали по кишкам, пока он отступал к корме.

— Спокойно... — заискивающе продолжил он. Пасть чудовища искривилась в еще более звериной гримасе, слюна с кровью брызнула на доски...

Треск! Поврежденная мачта дрогнула. Волчица метнулась к звуку с невероятной скоростью. Брат Диас рванул вперед, мелькая чернильными полами рясы между скамьями.

За спиной — яростный рев, стук когтей по дереву. Он взбежал по наклонной палубе к корме, спина холодела в ожидании клыков.

Прыжок!

На миг он обрел свободу, ветер охладил нижнее белье.

А потом вздыбившееся море встретило его.

— О Боже, — прошептала Алекс, когда рея снова дернулась. Она вцепилась в нее ободранными ногами и руками, которые горели от боли. Раздался звонкий треск, затем еще один. Дрожь пробежала по дереву, заставив его содрогнуться.

— О Боже. — Вся мачта кренилась. Кренилась в пустоту, парусина развевалась внизу, словно шлейф гигантского свадебного платья.