В сознание ария пришёл когда Няша, взвалив его тушку на себя, тащила к расстеленной неподалёку лежанке. Почувствовав, что безрассудный колдун пришёл в себя, женщина проворчала:

— Нормально с ним всё, конечно.

На что Корэр хмыкнул:

— Не притворяйся, что я такой тяжёлый.

— Задохлик, — прокомментировала воительница, грубо опустив на расстеленное одеяло.

Корэр попытался было устроиться поудобнее, уже понимая, что Няша сейчас уляжется рядом и очень скоро засопит, как дикая кошка, такая же опасная бодрствуя и милая во сне. Но воительница бесцеремонно расстегнула пуговицы на его камзоле, растянув шнуровку у горловины верхней рубахи, и просто отвернув ворот нижней, открыла искорёженное надплечье, представлявшее воистину жуткую картину. Смятый каркас поступал из-под попрозрачневшей, истончившейся кожи, в некоторых местах прорвав её. Шарнир действительно оказался выбит из паза, а шарнироприёмник сплющен столь сильно, что не стоило и надеяться, что починить получится быстро.

— Поздравляю, ты однорукий, — проворчала Няша.

— Я всё исправлю, — буркнул Корэр, стыдливо прикрывая увечье слоями ткани.

— От чего ты всё время на рожон лазишь? То упырица брюхо вспорет, то этот каркас попереломает.

Корэр попытался неопределённо пожать плечами, но очень скоро понял, что это было не лучшей затеей. Ответа он и сам не знал. Возможно всё дело было в странной убеждённости, проследовавшей его уже давно и, вероятно, сгубившей многих его совидовцев: Он ведь ария, что все прочие могут ему сделать?

Прижавшись к такой живой и тёплой Няше, Корэр блаженно смежил глаза, сосредотачиваясь на восстановлении смятого каркаса. Женщина приобняв его, прижала к себе, через какое-то время даже решившись закинуть на его ноги свою, зарывшись лицом в пушистые, пахнущие подобно лугу после грибного дождя, волосы, прошептав:

— К чему эта показуха? Ты же маг.

— Мне стало интересно, на что я способен без своего замечательного клинка.

— Той твари у Гримора тебе не хватило?

— Это был не противник, а загнанная дичь, — буркнул Корэр, поджав колени.

Кучка разбойников оказалась единственным глобальным происшествием — оставшуюся часть пути обозы преодолели в относительном спокойствии. Только бабы периодически скандалили, деля обязанности, да мужики порывались набить друг-другу морды, а спину Корэра прожигал ненавидящие взгляды «коллег», но это всё от долгого сосуществования в узком кругу.

Ссоры вяжальцы устраивали между собой, теперь даже не думая навязываться на заморских наёмников, один из который похоже и правда был магом, ведь иначе как бы он вырезал ту ораву?

По совету Яня Корэр больше не стал сближаться с нанимателями. Хотя уж очень сильно ему хотелось, устроившись на баулах с одеждой в телеге нанимателя заняться восстановлением смятого каркаса. Он продолжал ехать в седле, сосредоточив всё внимание на дороге. Стараясь скрыть, что полностью потерял контроль над правой рукой и всякую чувствительность её. Осталась лишь боль в плече, противная, тянущая, ноющая, никак не желавшая униматься.

Сосредоточиться на увечии у арии получалось только ночью, в те периоды, когда ему не выпадал жребий вставать на дежурство. Но энергии, которую можно бы было преобразовать в работу по восстановлению каркаса и плоти, осталось не так уж и много, а действовать приходилось мучительно медленно.

Потому, когда обозники добрались до Ксеньяра, контроль над рукой Корэру вернуть так и не удалось. Теперь он был даже рад необходимости ожидания, пока на море стихнут сезонные бури, предоставившие возможность привести фэтэ в порядок.

На время ожидания смены сезона Корэр от нечего делать засел в библиотеке, перелопачивая все исторические записи, до каких только мог добраться, а так же труды по анализу диалектики и фольклористики. Янь же решил использовать это время для того, чтобы потратить неожиданно привалившую от Гримора награду.

Няша несколько дней, не смотря на любопытство, никак не решалась последовать за Корэром, опасаясь что её, безграмотную и неотёсанную, попросту выгонят, потому таскалась следом за «пянчугой». Но, в какой-то момент замучившись отбиваться с ним от очередных городских авторитетов, разведённых наёмником на поединок, бросила товарища, отправившись к библиотеке. Опасливо оглядываясь по сторонам она подошла к двери здания, но всё же не решилась ни отворить её, ни хотя бы постучать. Воительница просидела на ступенях до самого закрытия библиотеки, хватаясь за кинжал всякий раз когда кто-нибудь входил или выходил. Только когда дневная звезда принялась заползать за край, из распахнутой двери появился Корэр, в сопровождении такого же тощего, как когда-то сам колдун, но высокого и ещё более разодетого парниши, о чём-то непрерывно гомонившего.

Когда Корэр остановился перед Няшей, компаньон его всё продолжал говорить, не обращая внимания на происходящее.

Подав руку, ария помог воительнице встать. Только теперь трещавший о чём-то аристократик обратил на неё внимание, смутившись и тут же замолкнув, стыдливо отведя взгляд. Помолчав, юноша всё же поинтересовался:

— Это твой телохранитель?

На лице Корэра промелькнула улыбка:

— Коллега. Я же говорил, что наёмник. Мы с ней познакомились, на прошлом задании, теперь странствуем вместе.

И вновь аристократ отвёл взгляд, отстранёно ответив:

— Постоянно это забываю. Наёмники, которых брал папенька для сыска беглых были неотёсанными, скучными мужланами, как… — он тут же осёкся, переменив тему: — Так ты примешь моё приглашение, хочу познакомить тебя с соучениками из академии наук, может быть даже придёт несколько преподавателей, из молодых. Думаю и тебе будет интересно.

— Пожалуй да, но могу ли я прийти со спутницей?

Аристократ окинул Няшу презрительным взглядом, проговорив, с вежливой улыбкой:

— Да, но, пожалуйста, оденьтесь согласно приличиям нашего общества. Если что, могу посоветовать подходящую лавку.

Корэр кивнул. Выслушав описание ориентиров, он распрощался с аристократом, чувствовавшим себя неловко в присутствии воительницы.

Проследив за поспешившим удалиться парнишкой, Няша поинтересовалась:

— Что ты удумал, колдун? Меня спрашивать ты не стал. Думаешь, если не пытаюсь вспороть твоё тощее брюхо, значит тебе позволено распоряжаться мной как вздумается? Я тебе не вещь! Не бери на себя так много!

Корэр примиряющие вскинул руку, отпустив придерживаемую лямку заплечного мешка, от чего тот сполз. Перед ответом пришлось поправить её, от чего на несколько мгновений повисло гнетущее молчание.

— Пойдём, прогуляемся по городу мне показали несколько красивых мест. Заодно и поговорим.

Няша замедленного кивнула, неохотно двинувшись за оттягивавшим беседу колдуном. Наблюдая за тем, как Корэр отчаянно пытался зафиксировать мешок в прежнем, устойчивом положении, она подхватила свободную лямку, буркнув:

— И чего вещи в ночлежке не оставишь, всё носишься с ними. Дай хоть понесу, — рывком забрала мешок, не дав Корэру возможности возразить.

Ария, слегка ухмыльнувшись, спорить не стал, заговорив:

— Я же не сказал, о том, что обязательно приду с кем-то, а уточнил о такой возможности. Формулировка и отдельные слова имеют значение. Дальше выбор только за тобой. Но я же вижу, что ты уже замаялась таскаться по кабакам, а тут такая занимательная возможность повеселиться. Жизнь короткая, когда ещё Судьба предоставит такой шанс?

— И не боишься, что я тебя опозорю? — недоверчиво поинтересовалась воительница.

— Ну и что? Жизнь коротка. Я может в этом городе вообще не появлюсь. А может и на этой планете. Или ты забыла кто я?

Няша тут же обиженно надулась:

— Один святоша говорил: «Пути богов неисповедимы», а я не верила…

Вздохнув, Корэр напомнил о своём предложении:

— Так ты оставишь мне компанию?

— Ладно, только потому, что это ты, сын творившего миры.

По лицу Корэра скользнула довольная улыбка. Завтра он обязательно сводит подобрать костюм эту девушку, старавшуюся казаться такой грубой и опасной, а сегодня они пойдут на причал, полюбоваться дневной звездой, «тонущей» в бурлящей морской пучине.