А с чего он вообще взял, что «подарочек» Тиллери предназначался именно для этой ситуации? Хитрая девица ведь ничего ему не рассказала… И что за любовь у всех знающих грядущее, оставлять кучу недосказанностей?

Позволит ли Судьба соврать ему, если истины он не знает? Как вообще в этом случае поступит Эта неведомая сила, заставляющая арий исполнять обещания и не позволяющая лгать?

По настоянию Сморока отряд остался в Рандаре на несколько дней, чему наёмники оказались несказанно рады, ведь наконец можно было потратить заработанные деньги не в захудалых кабаках мелких городков.

По утру Корэр собирался умчаться в торговые кварталы, вслед за товарищами, разбредшимися в предвкушении удовольствий, но Сморок остановил его.

— Не доверяешь мне? — поинтересовался ария, покосившись на пристёгнутый к своему поясу Вихрь, постаравшись расправить ссутуленные из-за всё на дававшей покоя раны, непрестанно нывшей при каждом движении.

Сморок в ответ только качнул головой, похлопав колдуна по плечу, предложив помочь ему, незнакомому с местными традициями. На что Корэр возражать не стал, пусть и понял, что наниматель вряд ли воспылал самоотверженной заботой к нему только из-за ранения.

Благодаря Смороку удалось выторговать неплохую кожаную куртку, обитую мехом всего за пол цены от изначально названной, потому Корэр решил расчехляться и на новые штаны.

Пусть ни ариям ни нэсу не грозила возможность заболеть от холода, но дети звёзд, в отличии от упырей испытывали дискомфорт от чрезмерной прохлады или жары, потому старались одеваться по сезону. Ни один из арий не стал бы подобно той же Сабирии круглый ход носить кожу и меха́.

Сморок, на удивление арии, принимал во всех покупках куда более деятельное участие, чем он сам, постоянно отчего-то торопил Корэра, пытавшегося выискать хотя бы пару мгновений на передышку, напристанно морщившегося от боли и опасавшегося, что кровь из вновь открывшейся раны просочится сквозь бинты и запачкает одежду. По завершению, когда колдун облегчённо выдохнув, со стоном привалился к стене одного из зданий у рыночной площади, начав от нахлынувшей слабости понемногу сползать на мостовую, наниматель, дернув его, потащился куда-то в окраинные районы. Краска отлила от лица Корэра, а кожа истончилась настолько, что под ней были видны движущиеся при дыхании, вырвавшимся с хрипом.

Хозяйка полуразвалившегося трактира, с названием «У тётушки Синоры», явно будучи рада увидеть Сморока, тут же принялась расспрашивать его о долгом отсутствии, на что тот отмахнувшись, косясь на выхаркивавшего в платок кровавые ошмётки колдуна, проворчал:

— Всё потом, сейчас нам нужна комната из дальних.

Синора смерила Корэра многозначительным взглядом, шепнув нанимателю на ухо:

— Такую лапочку не грех и в ближние завести. Ты, кстати, не боишься от красавца хворь подхватить?

Слова эти не ускользнули от чуткого арийского слуха, заставив колдуна крепче стиснуть эфес Вихря, но приготовиться в случае чего, выхватить его одним мимолётным движением, не вышло из-за очередного приступа боли, скрутившего его, заставившего чуть ли не на колени повалиться, зажимая рану, нанесённую упырицей.

Сморок словно ощутив это, демонстративно громко проговорил:

— Он воин, и очень даже хороший.

Женщина хохотнула:

— Ну тогда пусть сам заходит к тётушке Синоре, как только подлечится, — всё же выдав ключ.

Последовав за Смороком в душный мрак узкого коридора, Корэр старался внимательно примечать все происходящее вокруг, подыскивая пути отхода, ведь слишком уж подозрительным было само заведение. Если Сморок притащил его сюда, то какие у него планы? Явно ведь не тортиком угощать будет…

Раздался щелчок отпираемого Смороком замка, Корэр вздрогнул от лёгкого, застенчивого прикосновения. Рывком развернувшись, ария столкнулся взглядом с полунагой девицей, вышедшей из соседней комнаты, закашлялся, отвернув лицо, перекошенное страданием, та тут же отшатнулась, поёжившись от вида леденяще синих глаз и золотой крови на платке.

Ввалившись в комнату следом за Смороком, Корэр с трудом удержал равновесие, тут же вцепившись в оконную притолоку, чтобы устоять в ожидании пока наниматель прикроет дверь. Выглянув в окно, Корэр примерился в случае чего выскочить в него, пусть они были на высоте второго этажа, в попытке впечатлить позабывшую о его никчёмности сестрицу, он вытворял и не такое, хотя тогда брюхо его не было распорото…

— Безымянный забери твоё этэ, зачем в бордель притащил?! — прохрипел Корэр, как только наниматель указал ему на одно из кресел у стола, смешав в вместе Имперский, Первый и язык Вяжальского царства, на котором говорили местные, как это было с ним всякий раз когда ария начинал нервничать.

Самому Корэру казалось, что он говорил так спокойно как только мог в подобной ситуации, ведь внутренне ария уже вскипал. Он был убеждён, что в этот раз удалось сдерживать эмоции но вскоре никчёмный Император и сам ощутил каким невозможно тяжёлым и вязким стал вокруг воздух, в нём скопилась энергия элементов, заблаговременно готовых откликнуться по первому же зову незадачливого мага.

Сморок, инстинктивно поняв что гнев колдуна может обернуться большими неприятностями, догадавшись о смысле вопроса только потому, что нечто подобное было самым разумным в сложившейся ситуации, поспешил всё объяснить:

— Это единственное место, в котором нас точно не подслушают, мне нужно с тобой кое-что обсудить.

Корэр слегка успокоился, пусть воздух в комнате оставался всё таким же неприятно вязким, элементы поняли, что к их силам вряд ли обратятся, потому принялись неспешно возвращаться на места, покинутые подчинившись подсознательному зову арии. Попытавшись пройтись по комнате чтобы проверить слова Сморока, и заодно убедиться, что стены не несут никакой угрозы лично ему, колдун очень скоро отказался от этой затеи и, зажимая обеими руками живот, плюхнулся в предложенное ему нанимателем кресло.

В задумчивости пройдясь по комнате, Сморок заговорил неспешно, словно подбирая правильные слова в опасении чего-то:

— Ты чужеземец и потому вряд ли знаком со всем происходящим в государстве, но именно поэтому я могу обратиться к тебе, тем более, что Ремока больше нет, а значит не осталось тех, кому можно было бы доверять. Как ты можешь заметить, нам противостоят ни столько твари, сколько такие же как мы вяжали. Тут политики больше, чем реального спасения мира.

Корэр непонимающе уставился на нанимателя, оторвавшись от изучения разошедшихся швов под разодранными им бинтами. Он конечно ни раз читал на какие уловки порой ухищрялись придворные, в борьбе за власть, зачастую ставя трон выше благосостояния государства, но никак не мог понять причин такого поведения. У арий в этом плане всё было куда проще и логичнее, любой желающий мог бросить Императору вызов и необходимо было превзойти нынешнего правителя хотя бы в одном умении. Другое дело, что многие соперники Корэра отчего-то опрометчиво выбирали мечный бой — чуть ли ни единственное искусство, в котором он был хорош…

Редкий ария мог бы помыслить об интригах и уж тем более чём-то напрямую угрожающему Империи. Большинство желавших оспорить власть Императора не имели корыстного стремления к увеличению своего могущества, ведь по сути что такое имел правитель, чего не было у граждан? Нет, они просто весьма справедливо считали Корэра никчёмным и полагали, что лучше знали как привести Империю к процветанию, жаль только Судьба распорядилась иначе.

Вспоминая книги и отчаянно пытаясь согласовать знания из них с полностью противоречащим и весьма скудным жизненным опытом, Корэр всё же решился спросить:

— В чём смысл? Если меч не доставить, страна ведь падёт, и они останутся править мёртвым народом.

Сморок печально усмехнулся:

— Даже ты, парень не знакомый с политикой это понимаешь… Но вельможи дураки, убеждённые как большинство мнящих себя разумными, что уж их-то проблемы минуют. У них рассчёт, что сейчас меч перехватит какой-нибудь вяжаль, да похранит у себя до нужного ура. За это время твари пустоши нападут на материк, что станет поводам свергнуть нашего светлого правителя, ведь это его посланники не смогли доставить единственное спасение. А потом артефакт удачно найдётся и все будут спасены. Вот только эти юрма не понимают, что к тому времени будет поздно, счёт идёт на дни.