Второй раз Сабин проснулась от грохота – в комнату поварят ворвались два огромных стражника в доспехах, с тесаками наголо. Они тщательно и с великим шумом обыскали помещение, крикнули «Его здесь нет!» и ушли в кухню, захлопнув дверь. Вечером Сабин узнала, что один из взрослых (лет четырнадцати) мальчик сбежал из кухни. Позже она услышала, что ему удалось добраться даже до городских ворот и прыгнуть в ров. Там его и пристрелили арбалетчики. Труп беглеца, выловленный баграми из воды, зацепили крюком за ошейник и проволокли лошадьми по улицам города, в назидание населению.

Люди радовались, пели и плясали.

Ну а в третий раз Сабин увидела, как самый старший из поварят, тот самый хмурый мальчик, которого Сабин запомнила еще в первый день пребывания на кухне, случайно сварился заживо. Ему доверили посолить воду в огромном чане супа. Чан – метра два в высоту – стоял на огне в одном из углов кухни. Мальчик приставил к нему небольшую деревянную лесенку, влез на самый верх и высыпал нужное количество соли. Спускаясь, парень не удержал равновесие, начал падать, схватился рефлекторно рукой за край чана и упал на пол.

Опрокинув чан кипятка на себя.

Спасать его никто даже не пытался – смысла не было.

Дни шли, а жизнь Сабин – нет. День сменялся днем, смены пролетали в мгновение ока, а ничего не менялось.

Но потом, однажды, Сабин поняла, что что-то изменилось. Люди в кухне стали относиться к ней спокойнее, будто она прошла некий испытательный срок. С ней стали разговаривать, даже на отвлеченные темы, запомнили ее имя. Несколько раз доверяли даже что-то порезать в блюдо.

А потом…

Порой человеку нужно так мало. Иногда живет себе, человек, живет, годы, десятилетия, а ничего не меняется, да он и не хочет этого. Живет, запершись в своем футляре, и всё у него спокойно, размеренно и хорошо.

Но потом – щёлк! – и что-то меняется. Он что-то увидит, или вдохнет аромат. Или просто скажут ему что-то и поймет такой человек, что там, за пределами его скорлупы, есть что-то. Осознает, что тесно ему, что надо расти уже давно, развиваться, двигаться. Что пора выбираться отсюда. Пора что-то менять.

Даже самая малость.

Соломинка на горбу верблюда.

Для Сабин этим стали звёзды.

Ведь мелочь же – отправили ее вывалить мусор из помойного ведра. Там и идти-то всего минут пять, до мусорной кучи, которую каждый вечер увозили золотари.

Сабин вышла на улицу и замерла: голова закружилась от обилия кислорода. На нее будто навалилась огромная подушка, состоящая из звуков: и сверчки, стрекочущие в ночи, и летающие мимо летучие мыши, и какие-то птицы вдалеке… Все это выскочило из тьмы и вцепилось в пораженную девочку. Она стояла, замерев на пороге, и сжимала в руках ведро, полное картофельных очисток. Она вдыхала полной грудью свежайший воздух впервые за… сколько она здесь уже? Месяц? Год? Девочка этого не знала.

А над головой были звезды. Мириады звезд, сливавшиеся в созвездия, в галактики. Их было на столько много, что, подняв голову, Сабин едва не упала: ей показалось, что она летит в это бескрайнее, чернильно-фиолетовое небо, падает, вращаясь, в…

- Так и будешь тут с ведром стоять? - Негромко спросил чей-то голос.

Сабин вздрогнула и огляделась. Ее не покидало странное ощущение, что она видела кошмарный тяжкий мутный сон, и теперь впервые проснулась и видит реальный мир.

С ней заговорил высокий плечистый мужчина в кожаных штанах, белой рубашке с широкими рукавами. Поверх рубашки он носил кожаный жилет, а на ногах у него были крепкие сапоги с высокими голенищами.

- Тебе не тяжело, девочка? – вновь насмешливо спросил мужчина. Угрозы в его голосе не было. В глазах сверкало искреннее любопытство.

- Кто ты? – спросила Сабин. – И что тут делаешь?

- Я? – человек огляделся. – Я всего лишь солдат Его Величества Короля, вышедший выкурить трубочку на улице.

Мужчина и правда держал в руках слабо дымящуюся трубку. Он демонстративно затянулся и выдохнул клуб дыма.

Сабин поразмыслила и кивнула:

- Ну, это хорошо.

Мысли о звездах, сне и свободе все еще сидели в ее голове.

- Позволь, я провожу тебя. А то ночь тёмная и мало ли что может случиться с такой прелестной девочкой по пути к мусорной куче! – видно было, что солдату просто скучно и он не прочь поболтать с кем угодно. Сабин пожала плечами и побрела по дорожке в темноту. Мужчина неторопливо пошел рядом. Он тоже смотрел на звезды и задумчиво пыхтел трубкой. – Как ты сюда попала, юное создание?

- Ну, меня отправили выбросить…

- Нет, я имею ввиду, в кухню Его Величества, - перебил ее солдат.

- О, это долгая история, - отмахнулась девочка.

- Ты спешишь? – удивился солдат.

- Нет, - покачала головой Сабин. Она неторопливо рассказала, что жила в лесу, с Бабушкой, которая недавно умерла, и что она не знала, как поступить дальше, и поэтому пошла за помощью в ближайшую деревню, а попала сюда. Что ее напугали и затоптали на площади и Чарли, слуга Короля, принес ее на кухню, где на нее надели этот ошейник.

- О, ошейник, - усмехнулся солдат Его Величества Короля. – А хочешь я его сниму? – предложил он.

- Снять, - Сабин растерянно посмотрела на мужчину. – Я, конечно, хочу, но лучше не надо, а то у меня будут проблемы…

- Но ты ведь хочешь уйти? – серьезно спросил у нее солдат.

Сабин помедлила с ответом. Она вывалила содержимое ведра на мусорную кучу и вновь посмотрела на звезды. Не торопясь, она побрела обратно на кухню.

- Уйти? – задумчиво сказала девочка. – Да, уйти я хочу. Но не могу. Мальчик у нас уже попробовал убежать – я бы не хотела его участи. Но уйти… Да, я бы хотела. Но я не знаю, куда. Бабушки у меня теперь нет, а как жить дальше – я не знаю.

- Так и что теперь, - спросил солдат, - прожить жизнь на кухне?

- А у меня есть выбор? – горько усмехнулась Сабин.

- Выбор есть всегда, - улыбнулся солдат. Он выбил трубку о голенище сапога, усмехнулся, взъерошил девочке волосы и пошел вперед быстрым шагом.

Дверь кухни распахнулась, на пороге возник один из поваров.

- Сабин?! Ты почему так долго?!

- Расслабься, парень, - тихо сказал ему проходивший мимо солдат Его Величества Короля. – Это я ее задержал. Просил помочь кое в чем. Это ведь не создаст проблем, верно?

Повар оробел. Он потупился и сразу будто сдулся, уменьшился в размерах.

- Никак нет, Капитан, - промямлил он.

- Что? – ехидно переспросил солдат. – Что ты мямлишь, Гастон?

- Не создаст проблем, Капитан, - громче ответил повар.

Пользуясь заминкой, Сабин прошмыгнула в кухню. Проходя в дверь, она благодарно посмотрела на своего собеседника. Тот едва заметно подмигнул ей и ушел во тьму. Дверь кухни закрылась и повар – Гастон – сказал:

- Ты знаешь, кто это был?

- Нет, - пожала плечами Сабин.

- Это был Капитан Гвардии Его Величества Короля Бруно Прекрасного. С ним шутки плохи.

- Ну и что? – пожала плечами девочка. – Капитан и капитан, это его дело.

- Это точно, - хмуро кивнул повар.

И все вернулось на круги своя: духота кухни, ее жар, суета, крики и исчезающее время.

Глава следующая.

Fireworks

Капитана Гвардии Его Величества Короля звали Теодор Грэм. Был он суров, строг и беспощаден, но справедлив. Гвардейцы боялись его, но уважали: за просто так не накажет, за доброе дело – похвалит. Высокий, плечистый, харизматичный, одетый всегда в идеально белую рубашку и кожаные штаны – многие женщины находили его общество пикантным и притягательным.

Но в «высшем обществе» капитан Грэм имел прозвище «Безумный Варвар».

Бывало, что некий Ревнивый Господин решал, что капитан Грэм проявляет «недолжное внимание» к его супруге, и вызывал капитана на дуэль. Теодор Грэм всегда предоставлял выбор оружия для дуэли своему оппоненту и, вне зависимости от выбора, всегда жестоко избивал ревнивца. Ему не требовались ни шпага, ни пистолет: он всегда был быстр и будто неуловим. Шаг, другой, третий – и вот уже капитан на расстоянии вытянутой руки, а его кулак крушит лицо врага.