— Ну да, доминус, я так и знал, что ты воспользуешься удобным случаем, — сказал Залмоксис с усмешкой, а Валерия густо покраснела.

Оказалось, что люди моего отца тщательно обыскали дом, но так ничего и не обнаружили, слишком уж искусно был спрятан тайник в полу погреба. На дворе уже стоял рассвет и мы отправили Валерию к Вирсании, а Парсаний уже вернулся из дворца и сообщил, что Евмен с радостью назначит меня уборщиком. Ну конечно, не сомневаюсь, для посвященных это будет весьма забавное зрелище.

Позавтракав, я улегся спать, впервые в другом месте за два месяца и мне, тоже впервые за долгое время, наконец-то приснились две мои матери. Одна моя родная, из двадцать первого века, а вторая мать Ромула Августа. Женщины старались предостеречь меня от ошибок.

— Ты ходишь по лезвию меча, милый, — шептали они и их лица расплывались в красном тумане, клубившемся вокруг меня. — Будь осторожен и предупреди отца, чтобы он тоже не терял голову.

Я не успел ничего ответить, потому что меня разбудил Залмоксис. Помимо старого воина, рядом со мной стояла, улыбаясь, Вирсания. Чуть в отдалении, немного хмурясь, стояла Валерия.

— Ну вот, мой маленький повелитель, ты и явился ко мне, — тягуче, словно переливая густой мед, сказала Вирсания. Затем глянула на кусающую губы Валерию и поправилась: — Ко всем нам.

Она ласково ворковала и быстренько усадила меня поудобнее. Затем достала актерские принадлежности и краски для грима, предупредив заранее:

— Мой император, для того, чтобы сделать из тебя настоящего старика, которого не узнает собственный отец, мы используем маску.

Она показала мне уродливую маску старика с длинным носом и впалым ртом.

— Маска сделана из придуманного тобой материала под названием руберра. Он гораздо удобнее, чем эти деревянные или тряпичные кошмары, которые мы применяли до этого. Эти удобно ложатся на кожу и держатся, как влитые.

— А я что, должен буду постоянно таскать ее на себе? — ужаснулся я. — Не снимать ни разу?

— Ну а как ты хотел? — поинтересовалась Вирсания. — Сейчас ты ее наденешь, потом я наложу сверху грим и ты должен будешь всегда находиться в ней, иначе потом не сможешь напялить без меня. Весь грим обвалиться, если снимешь. Ну, или если помоешься.

— Что-то мне перестала нравиться эта идея, — проворчал я, усаживаясь перед нею, как актер перед гримершей.

— Тихо, — сказала Вирсания и натянула маску на меня. — Не болтай и не шевелись. Сейчас мы будем делать из тебя другого человека.

Внутри маска была вонючая и влажная. Мне пришлось терпеть. В ней было отверстия для рта и глаз, а также для ушей. Все эти щели Вирсания принялась замазывать гримом, чтобы они не отличались от маски.

Я сидел и старался не двигаться. Парсаний между тем рассказывал мне о ситуации в Италии и странах вокруг нашей империи.

— Сейчас самое благоприятное время для того, чтобы навести порядок во всех городах империи, — говорил мой помощник. — Так получилось, что по итогам последних столкновений наиболее крупные отряды наемников уничтожены. Между прочим, благодаря твоей деятельности, император. Сейчас в Италии почти не осталось крупных отрядов варваров. Ходят слухи, что испанские вестготы собирают большую армию, чтобы вторгнуться к нам, но у них пока много проблем с алеманнами и бургундами. Твой отец поэтому и смог возвратить в Равенну, когда убедился, что вестготы пока что не могут напасть на нас. Впрочем, все может измениться в любое время.

— Еще бы, могут появиться дикие скифы или сираки и тогда опять начнется великое переселение народов, — сказал я и тут же получил шлепок от Вирсании.

— Я же сказала, не смей болтать! — крикнула она.

— Эй, не смей его бить! — тут же вмешалась Валерия и я услышал, как Вирсания усмехнулась.

— Ты смотри-ка, у тебя новая защитница, мой маленький повелитель?

Я промычал, чтобы она заткнулась, но было уже поздно и Валерия воскликнула:

— А что, была и другая?

К счастью, у Вирсании хватило ума промолчать, а Валерия выбежала из комнаты.

— Кроме того, остготы сейчас заняты распрями с ломбардами и ругами, — продолжил Парсаний доклад после непродолжительного молчания. — Они тоже для нас не опасны. Вандалы недавно потерпели сокрушительное поражение. Короче говоря, доминус, мы могли бы сейчас быстро захватить все города империи и навести там свои порядки. Если бы ты сейчас сидел на троне, я бы это и посоветовал тебе сделать. Сенаторы, которые привыкли чуть что звать варваров на помощь, сейчас даже не пикнули бы, вздумай ты наводить вот порядки. Тебе срочно надо брать власть в свои руки, сколотить армию из бывших рабов, которые все еще хотят получить свободу по объявленному тобой курсу и взять города под контроль. Патриции все поголовно боятся, чтобы ты не отрезал им головы, как ты сделал с Нимногением, поэтому они сделают все, что ты прикажешь.

— Ладно, я все понял, — сказал я и Вирсания снова шлепнула меня по макушке. — Осталась одна малость, это свалить моего отца с трона, на котором он пока что сидит очень крепко.

— Его просто поддерживает войско варваров, — ответил Парсаний. — Пообещай им землю и римское гражданство и они будут твои. Тем более, что твой отец по глупому упрямству отказывается предоставить им это. Он утверждает, что может распустить эту армию и легко набрать новую. Но это же верх тупости, зачем терять время, надо просто навести в Италии порядок, а затем уже делать, что хочешь. Народ устал от бесконечный войн и раздоров, от засилья варваров и бедности, онтс радостью пойдет за тем императором, что подарит ему мир и процветание.

Вот ведь как заговорил складно. До чего же умный помощник у меня на глазах появился. Я порадовался тому, что у свое время сразу оценил смышленого паренька, а еще тому, что он остался верным мне.

— Ладно все, готово, — сказала Вирсания и хлопнула меня по плечу. — Можешь полюбоваться на себя в зеркало.

Я немедленно вскочил и стремглав бросился к зеркалу, стоявшему в бронзовой оболочке на столе в другой комнате. По дороге встретился слуга Залмоксиса, тащивший к нам корзину с закусками. При виде меня он в испуге отшатнулся в сторону. Однако, это обнадеживающий признак.

В зеркале на меня смотрел безобразный старик с бородавками и темным обугленным цветом лица. Маленькие глазки, большой нос, пухлые губы и впалые щеки, да я просто красавец.

Сзади показался Парсаний и поморщился, глядя на меня.

— Ну и уродство, император, — сказал он. — Извини, конечно, но теперь тебя точно не узнать. Если ты еще подделаешь голос, то тогда мы можем смело отправляться во дворец.

— Давай, веди меня, молодой человек, — прошамкал я старческим хриплым голосом и притворно закашлялся. — Нам быстро нужно забрать то, что принадлежит мне по праву.

— Да, я постаралась на славу, — сощурилась Вирсания, войдя в комнату и улыбаясь. — Из тебя получился самый безобразный старик, что я могла сделать. Надеюсь, в старости ты не будешь похож на него, дорогой?!

Я шлепнул ее по заднице и отправился отыскивать Валерию. По пути мне попадались молодые ученики Залмоксиса, сильные и здоровенные парни. Они с удивлением оглядывали меня, а один даже пробасил:

— Ты ничего не потерял здесь, дед? Иди давай отсюда, чтобы я бол он тебя здесь не видел.

— Вот ведь как молодежь разговаривает со стариками, — сокрушался я, идя дальше. — До чего же распустили молодежь, никакой почтительности.

Я обнаружил девушку в одной из комнат. Она лежала на клинии, уткнувшись лицом в покрывало.

— Милая, пойдем отсюда, — сказал я, тронув ее за плечо. — Мы должны уходить поскорее.

— Иди сам, — крикнула девушка, стряхивая мою руку с плеча. — Я не хочу идти с тобой. Зачем я только согласилась обратно испытать все это! Какая же я дура, ведь знала, что ты за человек.

— Тогда отправляйся домой, — предложил я. — Здесь тебе нельзя оставаться. Сюда в любое время могут снова нагрянуть люди моего отца.

Валерия сердито глянула на меня, а потом испуганно вздрогнула.