Еще не повернув голову, я знала, кто стоит у меня за спиной. И от этого знания сердце билось в груди так бешено, словно хотело сбежать, проломив ребра, как пушечное ядро – стену замка.

Дэниэл Стилл собственной невыносимо-надменной персоной. Тот, кого я не могла никак забыть. А он сам этому никак не способствовал. Гад!

Не поворачиваясь, жестко произнесла:

– Вообще-то это мой пакет. И мои покупки, за которые я в состоянии заплатить сама, – последнее слово выделила особо, давая понять, что кто-то зря выделывался и вообще здесь лишний, как и его деньги.

– Я в курсе, – ответил Стилл, и легкая хрипотца в его голосе, до боли привычная, задела не только слух, но и что-то такое глубокое внутри меня, о чем я не подозревала. – Пойдем? – между тем как ни в чем не бывало отозвался Дэн. – Не будем задерживать очередь. Ты не одна такая голодная.

– Такая – одна. – Я все же резко развернулась на каблуках, чтобы огреть наглеца не хлестким словцом, так пощечиной. Что он, вообще, о себе возомнил?

Это было ошибкой. Стоило мне вскинуть голову, посмотреть в невыносимо родные глаза, как я утонула. Твердая линия губ, твердый взгляд, твердая рука, что держала мой пакет. Казалось, за то немногое время, что прошло с нашей встречи на крыльце академии, Дэн изменился. Стал старше. А может, во всем виновата выбившаяся из прически седая прядь на виске, которой я раньше не замечала?

Распахнутая кожаная куртка, небрежно наброшенный шарф, жесткий воротник рубашки, не застегнутой на последнюю пуговицу. Все это было таким родным, близким, знакомым, что становилось нестерпимо больно.

– Зачем? – спросила я.

Лишь одно слово, но Дэн все прекрасно понял.

– Я не мог по-другому.

– Почему?

– Давай все же выйдем, – предложение, прозвучавшее вроде бы мягко. Но под этой мягкостью чувствовалась сталь.

Пришлось подчиниться. И лишь когда мы оказались на улице, его аристократичность изволил ответить:

– Думаю, что стоит начать с извинений. При нашей предыдущей встрече я вел себя как…

– Циничный гад, – услужливо подсказала я, рассчитывая, что Стилла это заденет.

И наверняка это произошло. Только он почему-то этого не показал, лишь в сердцах произнес:

– Этот хлюпик, что крутится вечно рядом с тобой, неимоверно раздражал. Хотя это не оправдание. Но я хотел бы поговорить о другом.

– И о чем же? – я изобразила вежливую, с прохладцей заинтересованность.

– Иногда мне кажется, что она просыпается… Магия, которой нет. И я хочу ее вернуть. Любой бы хотел. И мне почему-то кажется, что ты – та, кто может мне в этом помочь.

«Всего лишь… та, кто…» – подумалось грустно. Но сегодня Дэн хотя бы был честен. Настолько, насколько может это себе позволить человек его положения. Я уже поняла, что говорить правду, еще и без обиняков, у аристократов роскошь, которая по карману очень немногим, да и то не всегда.

– Извини, но ничем не хочу тебе помочь, – мой ответ был продиктован обидой, что жгла сердце.

– А можешь? – в свою очередь спросил Стилл.

– Даже если да, то все равно – нет! – И я пошла прочь.

Гордо так, шагая от бедра, но потом… Демоны! Есть очень хотелось. Почти до обморока. И организм так некстати напомнил об этом. А у одного гада был весь мой стратегический запас калорий. Пришлось развернуться. Гордо вернуться, выхватить провизию и удалиться. Дубль два! Под раскатистый хохот одного белобрысого. Ненавижу!

А вслед мне донеслось:

– Я слышал поговорку: не так тяжело поймать демона в пентаграмму, как потом его прокормить. Так вот, похоже, те, кто ее придумал, просто не встречались с тобой, вредина.

Как этот паразит меня только что назвал? Захотелось еще раз вернуться, так сказать, третий раз, коронный, для одного Стилла – похоронный. И я не смогла себе в этом отказать.

Еще раз подошла к этому… у которого самомнение выше гор, и только хотела его отчитать, как сильные руки подхватили меня, закружили так, что пакет с едой взметнулся в воздухе испуганной птахой, а я сама потеряла равновесие.

А дальше были губы. Много губ. И Дэна тоже много. Жадного, дикого, совершенно не похожего на себя нынешнего.

Этот поцелуй отрезал нас обоих от мира, от реальности. Его прикосновения сводили с ума. Причем, кажется, нас обоих. В голове абсолютная пустота. Нет мыслей. Ни одной. Ничего нет. Только Стилл. Тот, кого люблю и ненавижу одновременно.

Вдруг моя магия словно взбесилась. Поднялась не волной – стеной. Так, что зазудели не только кончики пальцев, но и я вся. Боль, не сильная, но чувствительная, ожгла тело, и я вдруг поняла, где нахожусь, а главное – с кем!

И попыталась оттолкнуть. Руки уперлись в твердую, словно камень, грудь. Я ощутила ладонью бешеный пульс и не сразу поняла, что так бьется сердце Дэна. Сначала показалось, что это мое собственное. Хотя, сдается, оно наверняка стучало точно так же.

– Очередная проверка? – спросила я, пытаясь оттолкнуть если не руками, то словами.

– Никаких проверок на этот раз. Просто бесишь, – на грани обескураживающей честности ответил он, чуть опустив голову и глядя мне прямо в глаза. – Вот и не смог сдержаться.

– В следующий раз уж постарайся сдержаться, иначе не сдержаться могу уже я. И ты окажешься прожаренным настолько, что тебя можно будет собрать в совочек. – Весомости своим словам я придала фаерболом, который с третьей попытки наконец-то возник в руке.

– Порой только смерть придает жизни смысл, – ответил ничуть не впечатлившийся угрозой кончины Стилл. – Похоже, это наш с тобой случай. Кажется, я начал понимать…

– Какой ты псих? – перебила я этого самоуверенного типа.

– Что я, прежний, в тебе нашел, вредина, – возразил он и, выпустив меня, сам повернулся и пошел прочь. Еще и насвистывая фривольный мотивчик. Тот самый, который я озвучила на стройке. Сволочь!

Я не удержалась и все же колданула вслед этому гаду. Стилл споткнулся на ровном месте и, если бы не чудеса ловкости и силы, наверняка навернулся бы, расквасив себе нос.

– Не просто вредина, а ведьма! – крикнул он, не оборачиваясь, умудрившись оставить последнее слово за собой.

Как это у него получается? Вместо ответа мой желудок разразился минутой бурчания, требуя еды. Пришлось срочно лезть в пакет и доставать первый завёрнутый в промасленную бумагу бутерброд. Делала я это на ходу, потому как споры спорами, а перемена не резиновая. И после нее начиналось очередное занятие. Благо была не лекция, а практикум.

На нем я строчила формулы с особым остервенением, а еще украдкой из-под парты жевала. Есть уж очень хотелось.

А следующими значились отражающие чары. Коллоквиум. На нем-то из-за не нашедшего выхода раздражения и случился конфуз. Я была слегка злая, бодрая и целеустремлённая. Примерно как таран, которым выбивают ворота осажденной крепости.

Ворот, правда, на занятии не случилось, зато был тест. Нам всем выдали сферы с записью боя. Мы должны были применить заклинания, которые знали, чтобы отразить атаку и победить.

Я всю ночь как проклятая готовилась, все выучила и, столкнувшись с задачей, поняла: бесполезно! Какой бы способ защиты я ни выбрала, все равно в итоге приходила к поражению.

Судя по мрачным лицам одногруппников, у них дела обстояли примерно так же. Даже Мор закусил губу от напряжения. Скосила взгляд в сторону.

Никос в своей излюбленной манере Принцесски капризно посмотрел на свою сферу. Миниг в лучших традициях Пирата попытался слямзить… позаимствовать удачную комбинацию заклинаний у адепта, сидевшего через парту, чтобы в следующую минуту и у него, и у того, у кого он идею стырил, что-то с грохотом взорвалось и сферы замигали красным, обозначая проигрыши.

Лишь преподаватель ходил меж нами и радостно потирал руки. Его одного эта ситуация забавляла.

Я взяла свое задание в руки, чтобы попробовать еще раз, как раз осталось время на одну попытку, и вдруг подумала: а что, если решение этой задачи – нестандартное. И нужны совсем не те формулы, что мы учили. Ведь в настоящем сражении никто не будет применять атакующие заклинания только из одного параграфа, который последним проходили.