Мадлен укусила себя за сжатый кулак. Вера Пруденс все-таки не спасла ее.

Исав зашмыгал носом, стараясь не расплакаться. Мадлен взяла его за руку и пошла вперед. Она отказывалась сдаваться их палачу, хотя знала, что им не спастись. Освещенное луной лицо Джейн говорило о том, что она тоже это знает. Но они упрямо шли вперед, закрывая с двух сторон мальчика, и это был их последний, хоть и обреченный вызов.

Между Ламоттом и тем местом, где упала Пруденс, под водой неслышно плыл самец аллигатора – шестнадцать футов от носа до кончика хвоста и фунтов шестьсот весом. Его темные выпуклые глаза показались над поверхностью. Аллигатору явно не понравился шум в его владениях и какая-то угроза совсем рядом с ним. Он выпустил из ноздрей воду и открыл пасть.

Дез знал, что догонит их. Они больше не бежали, а просто шли обычным шагом, который позволит ему настичь их уже через пару минут. Он промок, был весь покрыт грязью, но чувствовал странную бодрость. Он как будто танцевал по воде, с той же легкостью, с которой много лет танцевал на сверкающих паркетах бальных залов в прекрасных домах, которые янки безжалостно разрушили, как и все остальное, что было хорошего на его родном Юге. Белый свет пронзал его голову изнутри; искры выстреливали с двух сторон, чтобы встретиться на уровне его глаз. Вдруг появилась какая-то смутная тревога. Он начал беззвучно молиться, чтобы унять ее. «Боже, пусть этот свет подождет, пока я не поймаю их. Боже, если Ты благосклонен ко мне как к человеку избранной Тобой расы, дай мне еще несколько мгновений…»

Белизна шипела и плавилась, пожирая темноту его рассудка. Он почувствовал пушечный дым. Услышал свист снарядов. И вдруг с криком побежал по воде, уже не понимая, что женщины всего в каких-то пятидесяти футах впереди него. Он кричал снова и снова, с дикой радостью и восторгом:

– Вперед, «Стрелки Пальметто»! Заряжай! Слава Конфедерации!

Что-то вроде дубинки ударило его по ноге – это был огромный хвост аллигатора, взметнувшийся над водой. Уже падая, Дез выстрелил в небо. А потом, когда зубы хищника сомкнулись на его торсе, ему показалось, что десятки огромных гвоздей впились в его плоть. Аллигатор убил его, как любую другую свою жертву, – держа в зубах под водой, пока он не захлебнулся.

Тело Деза Ламотта всплыло на поверхность. И в пятнах крови, кружащих по болотной воде, аллигатор стал пожирать его, для начала откусив левую ногу возле паха.

Крики и выстрелы удивили и встревожили куклуксклановцев, которые ждали Деза рядом с углями пожарища, дающими мало света, но очень много жара. Вдруг Геттис услышал, как кто-то приказал им бросить оружие.

– К дороге! – крикнул он, пришпоривая лошадь.

Пока остальные неуклюже разворачивались на тесном пятачке, толкая друг друга, он поскакал первым и стал хорошей мишенью. Когда он уже сворачивал на подъездную аллею, пуля одного из ополченцев ударила его в плечо, и он свесился с седла набок. Он выдернул ногу из стремени, испугавшись, что лошадь потащит его по земле, и упал прямо в колючие заросли юкки, когда другие клансмены в развевающихся балахонах проносились мимо.

– Не бросайте меня… – жалобно простонал Геттис.

Но последняя лошадь уже ускакала прочь.

К нему бежали босоногие люди. Чьи-то черные руки сорвали с его головы красный колпак. Сквозь запотевшие очки Рэндалл Геттис посмотрел на шесть черных лиц и шесть стволов, направленных на него, и потерял сознание.

– Все хорошо, Исав, – сказала Мадлен, пытаясь успокоить плачущего мальчика.

Это было нелегко, потому что она и сама едва сдерживала слезы. Энди и Пруденс мертвы. Боже, какая ужасная потеря.

Вдруг в ярком пятне лунного света прямо за ними она увидела, как забурлила вода и из болота показалась чешуйчатая шкура. Потом к небу на мгновение поднялась человеческая рука, как легендарный Экскалибур[140], и снова ушла под воду.

Джейн обняла Мадлен за шею и зарыдала.

На поверхности внезапно появилась оторванная кисть Деза Ламотта и поплыла, ослепительно-белая, как макрель. Потом что-то быстро схватило ее из-под воды, и болото снова успокоилось.

Роща искореженных ветром пеканов скрывала изгиб ручья Вермиллион-Крик. Сидя в сторонке от всех и поставив перевернутую шляпу перед расставленными ногами, Маджи ловкими движениями запястья метал в нее карты одну за другой. И ни разу не промахнулся.

Дьявол и две другие лошади были привязаны к низкой ветке дерева; свою небольшую индейскую лошадку Серая Сова оставил здесь, а сам поехал на разведку на поджаром гнедом жеребце. Чарльз сидел под деревьями на берегу бурлящего ручья. Весенний день был ясным и теплым, в рубашке и лоскутном пончо уже становилось жарко.

Прямо над его головой к ручью тянулась большая голая ветка. Чарльз посмотрел на нее, оценивая, насколько она крепкая. Апрельский ветерок нежно обдувал лицо. День был слишком хорош для страха или смерти…

– Эй, Чарли, очнись! – Маджи быстро встал, вытряхнул карты из котелка и надел его на голову.

Они услышали плеск копыт в мелкой воде. Чарльз вытащил кольт. Из-за купы распускающихся ив выехал Серая Сова, закутанный в одеяло. Его гнедой, не привыкший к такому крупному седоку, тяжело дышал и блестел от пота.

Чарльз убрал револьвер в кобуру и быстро пошел по берегу навстречу индейцу.

– Нашел? – (Серая Сова кивнул.) – Далеко отсюда?

– Одна миля, не больше. – Шайенн, как обычно, был мрачен. – Я видел мальчика.

Полуденное солнце как будто взорвалось в глазах Чарльза. Сильно закружилась голова.

– Он здоров?

Серая Сова явно не хотел отвечать, угрюмо покусывая нижнюю губу.

– Я видел, – наконец заговорил он, – как он сидел перед домом и кормил енота. А вот его лицо… – Серая Сова показал на свою левую щеку. – На нем следы… Кто-то его бил.

Чарльз стиснул зубы.

– Кого-нибудь еще видел там? – спросил Маджи, водя ногой по пыли.

– Видел, как старый кайова с бутылкой виски сел на лошадь и ускакал. Еще шайеннку одну видел, вышла из большого дома и пошла к маленькому, где куры кудахтали. Потом вернулась с двумя яйцами.

– У него есть скво? – уточнил Чарльз.

– Да. – Глаза индейца были полны муки. – Молодая совсем. Очень грязная и печальная.

– А самого Бента ты видел?

Серая Сова помотал головой.

– Тебя никто не заметил? Мальчик? Или скво?

Следопыт снова мотнул головой.

– Ты уверен?

– Да. Там рядом дубы растут. Хорошее укрытие.

Маджи деловито потер ладони, пытаясь отнестись к этому как к чему-то обычному, например как к полевым учениям.

– Можно зайти с трех разных сторон… – бодро сказал он.

– Я пойду один, – оборвал его Чарльз.

– Что еще за глупость!

– Один! – повторил Чарльз таким тоном, что никто возражать не посмел.

Он вернулся к деревьям, снял свой цыганский балахон, аккуратно свернул и положил на землю. Потом взял в руки «спенсер», проверил магазин, надвинул на глаза черную шляпу и вернулся к друзьям.

– Не беспокойтесь, я буду осторожен. Если услышите стрельбу, скачите туда. Если нет – оставайтесь здесь.

Это прозвучало как приказ командира, который нельзя обсуждать. Маджи возмущенно засопел. Серая Сова молча смотрел на блестящую воду, полный мрачных предчувствий.

Он меня не узнает, думал Чарльз, осторожно пробираясь по берегу ручья. С этой бородой до пояса…

Он думал о сыне, но те же слова можно было отнести и к Елкане Бенту. О том, как сейчас, спустя десять лет, выглядит Бент, Чарльз сам представить не мог. Это не имело никакого значения. Он просто хотел увезти оттуда сына живым и невредимым. Важнее этого не было ничего.

Весенний воздух был таким же нежным, как женская рука. Он вдруг вспомнил о таких же погожих деньках в Северной Виргинии, когда сотни несчастных мальчишек умирали на залитых солнцем цветущих лугах и полянах. Эти горькие воспоминания, как и рассказ Серой Совы о следах побоев на лице мальчика, только усилили его тревогу.