Под сырым ветром, на ветке дуба, примерно в девяти футах над землей, покачивалось нечто, явно не похожее на фестоны испанского мха. Энди узнал Френсиса Ламотта, одетого в мундир гвардейцев Эшли – или в то, что от него осталось. Ламотт был подвешен за запястья, крепко связанные веревкой. Сапоги с него кто-то снял, да и носки тоже. Ноги были босыми.

Энди словно смотрел на какую-то мифическую яркую птицу. Изумрудно-зеленая охотничья куртка Ламотта была разорвана во многих местах и теперь напоминала встрепанные перья. И на куртке, и на канареечно-желтых брюках темнели красные пятна, все еще влажные.

Дубовая ветка гнулась и трещала. Истерзанное тело Ламотта медленно повернулось. Энди перестал считать его раны, когда дошел до тридцати.

В тот же апрельский вечер Орри подъезжал к ферме, которую ему так подробно описала миссис Халлоран. Прозрачные облака почти не закрывали луну и звезды, так что ехать через невспаханные поля, как предложила его добровольная осведомительница, было нетрудно.

На Орри был черный костюм из тонкого сукна, который он убрал подальше, когда приехал в столицу. В правом сапоге был спрятан нож боуи, но больше никакого оружия он не взял. Так легче было притвориться заблудившимся путником, если бы что-то пошло не по плану.

Лошадь он привязал к фруктовому дереву на той стороне поля, которая была дальше других от четырех строений, возведенных на отвесном берегу Джеймса. К реке вел длинный спуск. Днем отсюда наверняка открывался изумительный вид.

В темноте старый дом, большой амбар и курятник сливались в единый черный силуэт. Треугольный пролом в крыше амбара говорил о том, что здесь давно ничего не ремонтировали. Но четвертое, стоявшее чуть сбоку строение, которое миссис Халлоран назвала главным у заговорщиков, казалось словно расчерченным желтыми вертикальными линиями из-за пробивавшегося сквозь щели света.

Ночной ветер донес до Орри тихое конское ржание. Он вытер тыльной стороной ладони повлажневшую верхнюю губу и медленно пошел вперед к освещенному дому.

Укрыться поблизости было негде, как и пройти незамеченным – разве что проползти. Когда он миновал уже половину заросшего бурьяном и изрытого дождевыми промоинами поля, ему показалось, что слева, довольно далеко от дома, вспыхнула спичка. Часовой на дороге? Вполне вероятно.

Теперь он уже отчетливо слышал мягкий стук копыт топтавшихся на месте лошадей. Полоса высокой густой травы шириной около десяти ярдов отделяла здание от края поля, куда подобрался Орри, чтобы сосчитать животных: четыре оседланные лошади и пятая, запряженная в легкую двухместную коляску. Судя по всему, революционная армия мистера Ламара Пауэлла была невелика. Однако Орри еще мальчиком читал биографию Юлия Цезаря и знал, что для совершения политического убийства вовсе не нужны полки.

Пока он ехал из Ричмонда через многочисленные посты, где предъявлял свой пропуск наравне с любым другим путником, он уже тысячу раз пожалел, что поддался на эту авантюру, и чувствовал себя одураченным простаком. Теперь же он был рад, что не повернул назад.

Пригибаясь к земле как можно ниже, он стал подбираться к той стене, за которой пробивался свет. При малейшем шорохе травы он морщился, стараясь ступать как можно тише. Когда до стены оставалось несколько шагов, он услышал голоса и на мгновение решил, что ему померещилось. Среди мужских голосов как будто звучал один женский.

От удивления Орри на мгновение потерял осторожность и шагнул слишком быстро, наступив правым ботинком на невидимый сучок, который громко треснул.

– Постойте, Пауэлл. Слышите? Какой-то шум снаружи.

– Наверное, кролик… или крыса. Их тут полно.

– Может, мне посмотреть?

– Нет. В этом нет необходимости. Уилбур сторожит на дороге.

В голосе человека, которого назвали Пауэллом, слышалась железная воля. Настолько быстро, насколько осмелился, Орри преодолел оставшееся до стены расстояние и прижался глазом к щели.

Проклятье… Пауэлл стоял к нему спиной. Орри видел только рыжеватые брюки, темно-коричневый сюртук и седеющие напомаженные волосы на затылке. Слева в поле зрения Орри появились сапоги – кто-то сел, вытянув ноги.

– Наше наиболее важное вооружение прибыло вчера, – сказал Пауэлл, направляясь к дощатым ящикам, стоявшим на усыпанном соломой полу. Дойдя до них, он повернулся.

Ламару Пауэллу было около сорока, и он обладал той внешностью, которая, как предполагал Орри, обычно нравится женщинам. Он стоял в театральной позе, держась красивой, ухоженной рукой за правый лацкан сюртука. Другой рукой он показал на прямоугольный ящик с надписью «УИТВОРТ», стоявший на двух квадратных ящиках поменьше.

– Как вы можете видеть, мы будем вооружены наилучшим образом.

– Эти винтовки чертовски дорогие… – начал кто-то.

Глаза Пауэлла мгновенно вспыхнули злобой. Тот же голос пробормотал:

– Прошу прощения, мэм…

– Да, дорогие, – согласился Пауэлл. – Но это лучшие в мире снайперские винтовки. Калибр ноль сорок пять дюйма. Точность стрельбы просто поразительная. Обеспечивает прицельный огонь с расстояния до полутора тысяч ярдов. И пусть даже лишь немногим из нас удастся поразить цель, – по губам Пауэлла скользнула неприятная улыбка, – каждый должен иметь оружие, способное это сделать.

Даже того немногого, что сказал Пауэлл, хватило, чтобы Орри забеспокоился всерьез. В отличие от многих фанатиков, этот человек явно знал свое дело. Он уж точно не потерпит провала только из-за глупости, решил Орри.

– Не думаю, – продолжал Пауэлл, – что кто-то из вас захочет узнать, сколько раз пришлось нарушить закон и сколько взяток потребовалось дать, чтобы обеспечить эту поставку. Чем меньше вы знаете, тем лучше для вас. Хотя мы и без того все рискуем достаточно скоро оказаться в петле.

– Ламар, я не для того проделал такой долгий и опасный путь, чтобы шутить.

Орри замер от изумления. Этот голос принадлежал Джеймсу Хантуну.

– Я бы предпочел перейти к делу, – сказал Хантун. – Когда и как мы убьем Дэвиса?

А потом Орри решил, что он просто сошел с ума, потому что теперь к Пауэллу обратилась женщина:

– И кому придется умереть вместе с ним? – После этого она шагнула вперед, и Орри увидел рядом с Пауэллом свою сестру Эштон.

Стоя на коленях у стены, он потрясенно встряхнул головой, потом еще раз. Но к сожалению, ужасную правду нельзя было изгнать с такой легкостью. Без сомнения, ее втянул муж. Мадлен предполагала, что такое возможно, но он пропустил это мимо ушей. Надо будет извиниться.

Необходимо было узнать, кто остальные заговорщики. Он сменил положение, чтобы увидеть другие части помещения. У стены, обращенной на реку, между двумя темными прямоугольниками окон, стоял дородный невысокий мужчина. Орри его не знал.

Стремясь увидеть побольше, он положил ладонь на стену и прижался к ней сильнее, всматриваясь в щель. И вдруг дощатая стена скрипнула под его рукой.

– Там кто-то есть, – сказал Хантун.

Пауэлл прошел перед щелью. Орри попятился и чуть не упал, потеряв равновесие, когда Пауэлл крикнул:

– Вынесите наружу фонари!

Вертикальные полосы света стали черными. Орри пригнулся и побежал к полю. Дверь за его спиной распахнулась. Он услышал голоса. Голос Пауэлла был самым громким.

– Уилбур? Идите сюда, вы нам нужны. За нами следят!

У Орри уже болело в груди от бега. На полпути через поле он услышал, как по грязной дороге к ферме проскакала лошадь, потом снова раздались громкие голоса и беспорядочные приказы. Всадник повернул в поле, стреляя из револьвера.

Пуля просвистела в траве в двух футах слева от него. Наступив на ком мокрой земли, он пошатнулся. Напуганная выстрелом, впереди заржала его лошадь. Орри упал на колени и тут же с такой силой оттолкнулся от земли, что свело руку. Когда он добежал до лошади и вскочил в седло, всадник, который гнался за ним, был уже на середине поля.

Подгоняя лошадь, Орри мчался по той же дороге, по которой приехал сюда. Низко нависающие ветки хлестали его по лицу. Всадник за спиной выстрелил снова и снова промахнулся. Наконец Орри вырвался на широкую дорогу, которая извилистой лентой вилась от реки. Ему все-таки удалось оторваться от преследования, и уже вскоре, поднявшись по пологому склону, он увидел в небе свет – это были огни Ричмонда.