— Так точно!

— Ну что, господин политрук, давай пообщаемся?

Стивен пожал плечами:

— Мы уже разговариваем.

— Чем же ты собрался меня шантажировать?

— С чего вы взяли?

— А разве нет?

— Нет.

— Тогда что это такое было?

— Когда?

— Не притворяйся идиотом. Тебе не идет.

— Хорошо.

Пауль несколько секунд молчал, играя скулами.

— Ладно, будем считать, что ничего не было. Хотя на секундочку я даже поверил.

Стивен мысленно скрежетнул зубами.

— Вы ошиблись, господин эмиссар.

Голос не дрогнул, фраза прозвучала вполне естественно.

— Вот как? Ну ладно.

Пауль все, что нужно, услышал и понял. С одной стороны пришлось признать его главенство, а с другой — надо бы напомнить о наемниках за моей спиной.

Разговор неожиданно сам повернул в нужное русло.

— Как сумел Асура под присягу подвести?

— Это мои секреты.

— То есть, ты понимаешь, что теперь головой отвечаешь за все действия наемников? Раз они подчиняются только тебе, то и спрос будет с тебя.

— Так точно! Понимаю. И готов соответствовать.

— Ладно, у меня пока все. Можешь быть свободен.

— Я хотел бы осмотреть тело Быкова и начать расследование. Это моя прямая обязанность как политрука.

— Тело лежит в кузове УРАЛа. Врачиху возьми с собой, я ей обещал. Пусть выполнит все необходимые формальности.

— Так точно!

— Иди уже.

— Еще один вопрос, господин капитан.

— Ну что у тебя еще?

— Где Джон? Мне нужно его допросить в связи с убийством Быкова.

— В вахтовке сидит, вместе с китайцем.

— С каким китайцем?

— Вот сам и узнай, если так любопытно, — недовольно буркнул Пауль, — шпионы — это твой профиль. Иди и занимайся своей работой. Не путайся под ногами.

— Есть!

Стивен развернулся и вышел из палатки, с наслаждением вдохнул свежий пустынный воздух, забрал автомат у охранника.

Асур обманул. Он не ушел восвояси, а недвижно торчал неподалеку, старательно изображая сцену, будто совершенно случайно проходил мимо. Актер из японца не очень. Станиславский был бы огорчен.

Пауль только что, не моргнув глазом, отдал мне Джона. Как это понимать? Хочет подчеркнуть, что не боится разоблачения? Или дело в другом? Может быть, он уверен, что Джон не пойдет на контакт ни при каких обстоятельствах? Но ведь это зависит исключительно от подхода. К любому человеку можно подобрать ключик. Нужно только постараться, чтобы бороздки совпали.

Почему вообще Пауль арестовал своего куратора? Какая кошка между ними пробежала? И самый главный вопрос — за чью команду теперь играет Пауль? Чего от него ожидать в будущем?

И что там за таинственный китаец обосновался в будке слесарей? Еще один шпион? Не многовато ли будет агентов на один квадратный метр пустыни?

Навстречу выбежал Костик, правая рука у него была перемотана грязной тряпкой.

— Автомат верни, козел! Мне через десять минут в наряд заступать. Ты вообще представляешь, что со мной сделает Пауль, если узнает?

Асур преградил Костику дорогу, взялся за рукоять меча. Стив положил свою ладонь поверх кисти якудза, сдерживая японца от поспешных действий.

— Думаю, он уже в курсе.

— Вот на хрена мне эти подставы, Стив? Пауль совсем неадекватный. Сгоряча и расстрелять может. Хуже Геймана стал.

— Обещаю, что он тебя даже пальцем не тронет. Пойдешь ко мне в помощники?

— В смысле? Денщиком что ли? Или сразу в личного раба определишь?

— Особоуполномоченным.

— А обязанности какие?

— Помощь в проведении расследования убийства Быкова.

— Это можно.

Стивен развернулся.

— Часовой, вызови дежурного по лагерю.

Быстрым шагом подошел сержант Евдокимов.

— Слушаю вас, господин лейтенант.

— Найди замену Комову, я снимаю его с дежурства.

— Есть, — не задавая лишних вопросов, козырнул Евдокимов.

Стивен вновь повернулся лицом к Костику:

— Рапорт Паулю напишу позже. Не горит. Пошли!

— Это все так просто делается? — поразился Костя.

— Как видишь.

— За нож спасибо, конечно, но это было очень тупо.

Костя извлек тесак из-за голенища сапога, подал рукояткой вперед. Асур вновь напрягся, но за меч уже не хватался.

— Я знаю. Могу объяснить.

— Ну давай, попытайся.

— Я не хотел, чтобы ты стал легкой мишенью для наемников.

— Так ты уже определись, — раздраженно хмыкнул Костя, — ты за нас расстилаешься или все-таки за бандитов? Кто тебе теперь свои?

— Я пытаюсь не допустить бойни. Немного перестарался, признаю.

— Ну вырезали бы ребята наемников. Кому бы от этого стало хуже?

— Они тоже люди.

— Тебе-то откуда знать? Ты что, по-ихнему понимаешь?

— Наемниками не от хорошей жизни становятся. Я к вам пришел, по этой же причине. Жрать стало совсем нечего.

— Ладно, — проворчал Костик, — проехали и забыли. Куда идем?

— В будке механиков сидят два пленника. Нужно допросить.

— Ага… — почесал затылок Костя, — один — китаец, а второй кто?

— Американец, которого пару дней назад мы подобрали на трассе.

— Да, слышал что-то такое…

— А о китайце что-нибудь знаешь?

— Немного.

— Рассказывай.

— Вчера во время дневки часовой заметил движение в пустыне. Взяли в плен двоих. Пауль лично допрашивал. Потом одного отпустил, а второго мы примкнули в будке.

— Почему мне не доложили о происшествии?

— Пауль велел всем молчать, как рыбы об лед.

— Так… продолжай…

— Нечего. Это — все, что я знаю.

— Что сказали узкоглазые? Следили за колонной? Хотели напасть?

— Я не в курсе. Пауль передо мной не отчитывался о результатах допроса.

— Так… — снова протянул Стивен.

Это что получается? За конвоем действительно следила китайская разведка? Полмира знает о главной тайне экспедиции, и только ее члены ни о чем не догадываются. При этом число заинтересованных сторон увеличивается в арифметической прогрессии. Сначала американцы, потом Джарваль, вот теперь еще и китайцы подтянулись. И эти в курсе, что мы везем артефакт?

А зачем Пауль отпустил одного? Отправил сообщение нарочным? Час от часу не легче.

— Костя, Пауль — шпион. Он работает на ЦРУ.

— Бред!

— Я серьезно.

— А он скажет, что шпион — это ты. Дальше что? Кому из вас прикажешь верить?

— Выслушай…

— Стивен, а смысл? Быков с Паулем десять лет вместе отслужили, а ты полгода назад появился из ниоткуда. Я скорее поверю в то, что шпион — это ты.

— Костя!

Он едва слышно сглотнул.

— Даже если это правда, в чем я сильно сомневаюсь, у него власть.

— Именно поэтому я и хочу его остановить.

— Ничего не выйдет. У него три десятка преданных бойцов.

— Это не его люди, — взорвался Стивен, — это мои люди!

— Когда это мы успели стать твоими?

— Вы всегда ими были.

— Ты же сам рассказал, что из гетто. Сын эмигранта. Унтерменш. Человек второго сорта. Видимо, не зря тебя бандиты посчитали за своего.

— Хватит, Костя! Это вы, жители Метрополии, привыкли делить людей по сортам. А мы, эмигранты, считаем всех равными.

— Равными друг другу? Ну естественно, вы же все одного сорта — второго.

Стивен почувствовал как быстро краснеет.

— Все одинаковы! Нельзя делить людей на сорта и категории. Это расизм!

— Ну да, ну да… Расизм, нацизм, фашизм, эксимиализм. Это все твои аргументы? Пока мы вкалываем на заводах и фабриках, эмигрантов кормят за наш счет.

— Они тоже люди, Костя. И тоже хотят есть. Дайте им возможность работать, и они принесут обществу не меньшую пользу. Но вы согнали всех в резервации и концентрационные лагеря, почти не выделяете квот. Понимаешь, о чем я говорю? Всеобщая трудовая повинность есть, а квот на работу — нет. Пайки настолько скудные, что половина эмигрантов мучается желудками.

— А нам что с того? Мы вас сюда не звали. Жили бы у себя там в Европах спокойно, а к нам не лезли.

— Я здесь родился, между прочим, — рявкнул Стивен, — в нормальных странах гражданство определяется местом рождения, и только в Метрополии все через жопу.