Разговаривали наедине они довольно долго. Не меньше двадцати минут. Стивен выбрался из кузова задумчивый и недовольный. Меня так и подмывало ляпнуть — «вот-вот, я так же считаю», но не стала. Еще подумает невесть что…

А через несколько минут и сам Джон выбрался из заточения. Вот теперь я точно уверена, что наш америкашка идет на поправку. Движения пока неуверенные, координация нарушена, руки дрожат. Но упрямо движется к цели. Пришлось перехватить на полпути, усадить на ящик возле грузовика.

— Куда это вы, Джон, — спрашиваю, — собрались?

— Хочу, — отвечает, — подышать свежим воздухом.

Пришлось уступить. Но попросила никуда не уходить. Пообещала вернуться через полчасика, у меня еще двое раненых перевязку ждут…

Провозилась немного дольше, чем планировала, наступило время обеда. Пришлось сопровождать Джона к полевой кухне и объяснять, что к чему. Получив свою порцию пайка, американец почему-то устроился среди наемников Джарваля и, погрузившись в собственные размышления, приступил к трапезе, а меня тут же перехватили молодые штурмовики, завязалась непринужденная беседа с шуточками и подначками, и я окончательно потеряла из виду Джона. Как мне показалось перед расставанием, он и не особо нуждался в собеседнике.

После обеда я вернулась к раненым в землянку, Джузеппе принес шесть порций, помогла раздать ребятам пищу. Дождалась, пока поедят, собрала тарелки и вернула повару. Затем ушла в свой «закуток» и с наслаждением вытянулась на раскладной кушетке. Все-таки в кузове было ужасно неудобно ехать.

Я постепенно проваливалась в сон, когда прибежал взбудораженный Мишка. На входе его перехватил Ашвани, на шум и разговоры подтянулся Василий.

— Мне срочно Лидия Андреевна нужна. Позовите!

Вот же неугомонный. Пришлось вставать. Откинула одеяло, закрывающее проход, высунула нос и спрашиваю — Миша, что случилось?

Михаил весь красный, запыхавшийся. Видимо, бежал.

— Лидия Андреевна, Эмиссара убили.

— … ешкин кот… — на самом деле у меня вырвалось совсем другое, у бедных ребятишек, наверное, все ухи повяли. Но внутренний цензор запрещает мне это здесь писать.

— Пауль Стивена арестовал. Я ему помог бежать. Штурмовики хотят напасть на наемников. Прямо сейчас. Стив попросил нас спрятаться… чтобы шальной не зацепило…

— Ты мертвого Быкова видел? — я начисто проигнорировала все трепотню Михаила. После главной новости остальное уже не воспринималось всерьез.

— Нет, — покачал он головой.

— Значит так, — я решительно потянула на себя тревожный чемоданчик, — сидите здесь.

Ашвани попытался пристроиться рядом, симулируя полное непонимание языка. Пришлось повысить голос:

— Все трое! Ждите. Вернусь, все объясню.

Я решительно поднялась по ступенькам и зашагала к «Тигру». На полпути меня перехватила охрана.

— Лидия Андреевна, вы к кому?

— Мне срочно Пауль нужен.

— Он в штабной палатке. Она вон там стоит, между грузовиками.

— Ясно. Спасибо ребята.

Пришлось топать через половину лагеря. Там меня вновь остановила охрана. Судя по количеству часовых, Мишка не врет, явно случилось ЧП.

— Мне нужно видеть Пауля.

— Извините, Лидия Андреевна, мы не можем вас пропустить. Идет совещание. Вам придется немного подождать.

Еще чего?

— Тогда вызовите его сюда.

— Извините, Лидия Андреевна, но мы не можем. У нас приказ. Вам придется подождать, пока совещание закончится.

Придется идти на штурм.

— Где Быков?

Оба часовых как по команде опустили головы и ничего не ответили.

— Я повторяю свой вопрос, — ледяным тоном произнесла я, — где Эмиссар?

— Быков мертв, — тихо произнес один из часовых, — только мы вам ничего не говорили.

— Почему не сообщили? Кто констатировал смерть?

Стоят, мнутся, жмутся, пожимают плечами.

— Пауля — сюда. Немедленно! Иначе я разнесу половину лагеря. Вы меня знаете.

Угроза подействовала. Часовые переглянулись, затем один из них нерешительно ушел в палатку и вскоре вернулся. Следом на белый свет выбрался и Пауль.

— Лидия Андреевна? Я вас не вызывал.

— А я вам и не подчиняюсь, — довольно грубо отрезала я, — где Эмиссар? Проводите меня к нему. Немедленно!

— Быков убит, — холодно отчеканил начальник охраны конвоя, — как старший по званию я взял на себя обязанности эмиссара. Что вам угодно?

— Где тело?

— Всему — свое время.

— Что это значит?

— Лидия Андреевна, возвращайтесь к своей работе. Вас раненые ждут. Быкову ваша помощь уже не требуется. Когда понадобитесь, я вас вызову.

— Вы с ума сошли? — я почувствовала, что сейчас мой мозг вскипит, словно чайник, — вы себя слышите? Убит глава экспедиции!

— Во-первых, говорите потише. Не нужно орать об этом на весь лагерь. Во-вторых, а откуда вы узнали, что Быков мертв? Кто вам сообщил?

— Это не важно…

— Это очень важно!

— Покажите мне тело Быкова. Я должна лично убедиться. Констатировать смерть. Установить причину. Занести запись в журнал.

— Половину я уже сделал за вас. Остальное — позже.

— Пауль, я отсюда никуда не уйду. Я крик подниму. Разбужу весь лагерь!

— Лидия Андреевна, — Пауль слегка наклонил голову набок и прищурил один глаз, — если вы не хотите, чтобы я вас арестовал, идите к себе. Не мешайте работать.

— А вы попробуйте! Я вхожу в состав Совета экспедиции. У вас хватит на это полномочий? Вы всего лишь начальник охраны. Вот своими «фашистами» и командуйте.

Пауль тяжело вздохнул, на лбу проступили морщинки. Однако голос был спокоен и тверд:

— Как временно исполняющий обязанности эмиссара я имею на это право и соответствующие полномочия.

— А я их не признаю. Требую немедленного созыва Совета экспедиции и выборов нового эмиссара. И учтите, Пауль, я буду голосовать против вашего назначения.

— Лидия Андреевна, требовать вы можете все, что угодно. А вот решать, какие именно требования удовлетворить, а какие оставить без внимания, буду я. В условиях чрезвычайного положения…

— Никто не объявлял режим ЧП, — встряла я.

— Убийство главы экспедиции автоматически запускает процедуру запуска режима чрезвычайного положения.

— Где политрук?

— Ах, вот оно что… — засмеялся Пауль, — ну теперь мне хотя бы понятно, откуда ветер дует…

— Пауль, а теперь я вас не понимаю. Объясните, может быть, тогда вместе посмеемся?

— Отвечайте, кто вам сообщил о смерти Быкова?

— Это не имеет значения.

— Я буду решать, что важно, а что нет! — рявкнул Пауль.

— Не повышайте на меня голос.

— А то что?

— А не то вам действительно придется меня арестовать.

— Господин военврач, вы свободны, — ледяным тоном отчеканил Пауль.

— Черта с два вы от меня избавитесь подобным образом.

Пауль неожиданно рассмеялся.

— Лидия Андреевна, а чего вы добиваетесь?

— Я хочу видеть тело Быкова. Немедленно!

— Хорошо, вы сможете его осмотреть. Через полчаса, устроит?

— А еще я хочу видеть политрука.

— Это невозможно. Майер арестован.

— На каком основании.

— На оснований подозрений.

— Чьих?

— Моих, Лидия Андреевна, моих…

— У вас мания величия.

Пауль отмахнулся.

— Диагнозы будете ставить у себя в землянке, а здесь, господин военврач, извольте соблюдать субординацию.

— А вот и нет. Вас, Пауль, никто не назначал, и никто не избирал эмиссаром. Вы для меня по-прежнему являетесь начальником охраны конвоя. И не более того. Это значит, я вам подчиняться не обязана.

— Я сам себя назначил, — усмехнулся Пауль, — на правах старшего по званию офицера СБМ. Мне кажется, или мы пошли по кругу?

— Немедленно освободите Стивена из-под стражи.

— На каком основании?

— На основании моего ультиматума.

— Чего-чего?

— Не притворяйтесь, у вас превосходный слух.

— Я вас услышал, просто не понял, какого еще ультиматума?

— Вы немедленно собираете Совет в полном составе, и мы проводим выборы нового эмиссара. До тех пор я отказываюсь подчиняться кому-либо, заявившему, что он тут самый главный.