Гейман обернулся через плечо на незваных пассажиров. Оба ученых притаились на заднем сидении, погрузились в какие-то свои очень важные профессорские размышления.

Пусть пока посидят, при первой же возможности избавлюсь от непрошенных гостей.

— Миш, тормозни около ящиков, — попросил политрук, указав направление.

Михаил крутанул руль, резко ударил по тормозам.

— Господа ученые, дела вынуждают меня ненадолго отлучиться.

Дополнительных распоряжений Михаилу отдавать не стал, пусть пацан привыкает действовать по обстановке. Хлопнув дверцей, выбрался наружу, кивком подозвал сержанта, буркнул неприветливо:

— Быстро собери бойцов.

— Есть, господин подполковник.

Гейман недовольно скривился, не любил, когда обращаются по званию. Молча дождался построения личного состава: один сержант и четверо подчиненных — все, что осталось от третьего взвода.

Не густо! В случае нападения и пяти минут не продержимся.

«А придется, — сам себе мысленно возразил он, — выбора у нас нет».

В том, что нападение будет, Гейман уже почти не сомневался. Слишком удобное место для засады перед мостом. Для местных банд конвой — хороший куш. Ни один главарь не устоит от соблазна.

Да и Родион, выделяя людей для охраны обоза заметно нервничал, что само по себе паршивый симптом. У солдафона необычайно развита интуиция, даже если он сам того не понимает. Почти не ошибается, зараза. Как волк, нутром опасность чувствует. Кончики ушей начинают едва заметно подрагивать.

— Значит так, бойцы, — это уже было сказано вслух, — снимайте вот этот ящик и отставьте пока в сторону. В нем патроны. А вот этот вытаскивайте на свет божий и вскрывайте.

Штурмовики споро принялись за дело, показался покрытый смазкой пулемет Печенег.

— Патроны к нему здесь, возьмите с собой пару коробок. Нет, лучше три. Экономить не будем. Еще одну пулеметную точку организуете на водовозке. Пока есть время, наполните мешки песком и обложите вокруг «гнезда».

— Есть, господин политрук!

— И вот этот ящик тоже вскройте. Да-да, вот этот, помеченный крестом.

Один из штурмовиков выпрямился, держа в руках старенький РПГ-7.

— Гранаты в синем ящике. Можете использовать все. Экономить не нужно. В случае захвата лагеря все это добро, один черт, достанется пустынным мародерам.

Гейман раздраженно глянул на часы, поиграл желваками.

— Сержант, всем дополнительный боекомплект к личному оружию. Если нас накроют, бегать за патронами будет уже некогда. Пусть бойцы занимаются оборудованием дополнительной огневой точки, а вы пока со мной.

— Есть, господин подполковник.

Гейман вернулся в УАЗик, опустился на сиденье и задумчиво уставился в окно. Сержант маялся неподалеку, но политрука это ничуть не смущало и думать не мешало.

«Для охраны склада с консервами пулеметы лучше всего расположить по углам консерватории».

Откуда эта фраза? Черт, не помню! Из анекдота, вроде. Ладно, это неважно…

Четверо бойцов — два пулемета. РПГ. Пять автоматов.

Мало! Катастрофически мало!

А вот гражданских, жизни которым необходимо сохранить, наоборот, слишком много. Больше тридцати человек. И укрыть их посреди пустыни негде.

— Миш, у тебя зрение хорошее?

— Ну, да… в смысле… так точно, господин политрук!

— Миш, прекрати это, ты же не солдат.

Михаил с облегчением выдохнул и кивнул головой.

— Так точно, Лев Исаакович, — «имя-отчество» непосредственного начальника он до сих пор произносил с огромным трудом, спотыкаясь в самых неожиданных местах.

— Вот и прекрасно. Тебе — самое ответственное задание. Побудешь немного часовым.

— Но… я же… не… — растерялся Михаил.

— … не солдат, — закончил за него Гейман, — но у тебя хорошее зрение. Поэтому ты сможешь заметить угрозу гораздо раньше остальных, тем самым дашь нам чуть больше времени на подготовку обороны.

— Я понял.

— Тогда — шагом марш. Найди самую высокую точку в лагере. Если нужно возьми мой бинокль. Следи за пустыней во все глаза. Я на тебя рассчитываю!

— Вы думаете…

— Нападут или не нападут, я не знаю, — нахмурился Гейман, — но на всякий случай мы должны это предусмотреть заранее и успеть подготовить оборону.

— Есть! Я побежал?

— Стой!

Уже дернувшийся было Мишка застыл на месте.

— Если заметишь движение издалека, дуй сюда, предупреди. А если засада обнаружится совсем рядом с лагерем, то пусти красную ракету. А сам — бегом к машине.

Мишка озадаченно уточнил:

— А где мне ее взять?

— Хм… — Гейман на секунду поперхнулся, — кого… чего… взять?

— Ракету, — ощерился Мишка во все тридцать два, — нет у меня их. Да и не было никогда.

Гейман выругался сквозь зубы и полез в бардачок, нашарил в глубине и выудил на свет пару сигналок.

— На, вот, — держи. Пользоваться хоть умеешь?

— Ага… так точно, умею — повеселел Мишка, — спасибо! Разрешите бежать?

— Иди уже, — ухмыльнулся Гейман.

«Хороший парнишка», — подумал он вслед убегающему Михаилу, но уже через секунду мысли переключились на текущую обстановку.

Действовать придется быстро, поэтому все дальнейшие шаги нужно обдумать прямо сейчас. Потом будет некогда. С пятью бойцами удержать обоз будет непросто.

Раздать оружие водителям? Автоматов у меня хватит, патронов тоже полно.

Гейман задумчиво потер лысину.

Всякий гражданский, взявший оружие в руки, потенциально будет ликвидирован. Взятых в плен теоретически можно будет попробовать отбить позже, когда вернутся основные силы. А вот мертвецов воскресить, увы, невозможно.

Но и вшестером нам обоз не удержать…

Так, стоп, сам себя перебил Гейман, а чего это ты, Левушка, с самого начала настроен на провал операции? Не пойдет! Мы не имеем права сдохнуть в пустыне, не выполнив миссию. А значит, никакие мысли о захвате обоза недопустимы.

Прикрыв глаза от слепящего солнца, политрук осмотрел лагерь. Два бензовоза, пара водовозок, КАМАЗ ремонтников, скорая и УАЗик. Десятки разнообразных ящиков, спешно разгруженные и сваленные в полном беспорядке прямо на песок. Люди маются от безделья, бродят от машины к машине, собирают и распространяют сплетни.

«Итак, — мозг политрука перешел в привычный режим внутреннего диалога, — а если бы ты сам хотел напасть на конвой с целью захвата груза, какой тактики ты бы придерживался?»

«Хм… — сам себе мысленно ответил Гейман, — ну во-первых, я бы попытался отделить охрану от обоза. Это очень просто осуществить, организовав засаду и подзадорив бойцов к штурму малым числом нападающих. Ничто не вселяет столько уверенности в собственных силах как видимая слабость противника».

«Что дальше?»

«А дальше, сковав охрану длительным позиционным противостоянием, малыми силами напал бы на лагерь».

«Насколько малыми?»

«Человек двадцать-тридцать, больше не нужно. Ну что там охраны оставят? Видимость одна. Человек пять-шесть, максимум — десять. Пара снайперов снимут самые заметные цели, потом марш-бросок через пустыню. Если еще и джипы задействовать, то понадобятся считанные минуты на захват».

«Продолжай…»

«Снайперов посадил бы на вершинах барханов: на этот и вот этот. Тот уже не пойдет, слишком далеко, без спецоборудования попасть в человека с такого расстояния будет непросто. Группу захвата, наоборот, расположил бы как можно ближе к дороге и закопал в песок по самые уши. Без команды чтобы и носа на поверхность не казали. Уже совсем светло, лагерь просматривается насквозь, количество охранников вычислить несложно, как и точки расположения постов. Все это быстро и надежно ликвидируется в первую очередь — с наскока. Затем поэтапный захват груза и ликвидация живой силы противника».

— Та-а-ак… — протянул Гейман вслух, — теперь нужно подумать, как этому всему противостоять?

Несмотря на только что проведенный импровизированный мысленный штурм, никаких мало-мальски стоящих идей у него не возникло.

И это плохо!

Слишком мало бойцов. Да, примерно треть нападающих штурмовики скосят пулеметными очередями. Но бандиты, в свою очередь, за это же время подавят огневые точки и приступят ко второму этапу операции — захвату лагеря. Выживших бойцов попросят немедленно сложить оружие под угрозой расстрела заложников. Не отреагировать на требование бандюков, значит, потерять доверие собственных людей. Так можно и пулю схлопотать в тощий чекистский зад.