Наряду с публичными выступлениями тексты стали готовиться для переговоров и бесед. Здесь они тоже проходили несколько стадий. Сначала подбирались справочные материалы, на базе которых начальники могли бы ориентироваться в изложении позиции. Затем стали вырабатываться так называемые материалы, а на самом деле памятки, содержавшие последовательно сформированные тезисы, опираясь на которые Брежнев и другие члены политбюро могли бы вести переговоры. Наконец, не меняя их в названии, стали готовить памятки для дословного прочтения советским участником переговоров на высшем (генеральный секретарь) или высоком (председатель правительства, некоторые другие члены политбюро) уровне.

Главной причиной такой трансформации стала прогрессирующая болезнь Брежнева, а также параллельное впадение в старческий и недужный маразм таких его ближайших приближенных, как члены политбюро, секретари ЦК Суслов и Кириленко.

Другой причиной опоры на письменный текст стала боязнь пропустить какой-нибудь новый нюанс во взглядах генерального секретаря и тем самым не оказаться в проложенной им колее. Это особенно беспокоило партийных деятелей, входивших в руководство партии в его широком понимании, но не допущенных в узкий круг самых доверенных членов политбюро.

Стремление непременно заранее разослать текст своего выступления усилилось после выступления первого секретаря Московского городского комитета КПСС Егорычева на пленуме ЦК летом 1967 года, которое было расценено как критика в адрес Брежнева, за что московский руководитель и поплатился своей должностью.

Развернутая Брежневым с той поры кампания медленного выживания из руководителей сферы КПСС А. Н. Шелепина, прозванного «железным Шуриком», и его комсомольских сподвижников усугубила необходимость исхлопотать одобрение на каждое публично выраженное слово.

Наконец, была еще одна причина практики тотального представления «наверх» проектов предстоящих выступлений. Это, надо честно признать, крайне низкий уровень общей культуры всех членов партийного руководства страны, а также почти полное отсутствие или выкорчевывание в себе навыков и желания участвовать в дискуссиях, вести непосредственный живой разговор.

Нельзя сказать, что руководители были не в состоянии проводить по отраслям рабочие совещания, беседовать на предприятиях или в регионах с рабочими и активистами. Нет! Такого рода выступления проводились, и притом регулярно. Но не могло быть и речи о произвольном выступлении по телевидению, радио по каким-либо политическим вопросам.

Не помню, писал ли где-нибудь об этом в своих многочисленных публикациях мой бывший прямой начальник в аппарате ЦК КПСС Г.А. Арбатов, но я не могу забыть, как он содрогался, впервые соприкоснувшись с Брежневым при подготовке одной из его речей. «Ты понимаешь, — говорил мой коллега и старший товарищ, — он не знает, что есть такой литературный образ — Данко. Я ему предлагаю: давайте сравним героев войны с Данко, который пламенем сердца освещал дорогу людям, а Брежнев в ответ: такого не может быть, я этого не знаю».

Не случайно любимой игрой Леонида Ильича было домино, для которой у него сложилась неизменная компания с врачом, главным охранником и одним из помощников.

От этого высочайшего уровня домино стало почти обязательной нормой проведения досуга широкого круга людей, приближенных к генеральному секретарю.

Ироничные люди даже пустили в оборот слова «партийная игра», так же, как в то же время получило распространение определение «партийная рыба» в отношении судака, выдававшегося по талонам в аппарате ЦК партии.

Для обслуживания руководителей КПСС по части подготовки для них текстов речей, докладов, статей, памяток нужен был соответствующий мощный аппарат. И он стал формироваться.

Основные «писательские» функции возлагались на высокооплачиваемую категорию партийных работников, именовавшихся консультантами в отделах ЦК КПСС.

Первоначально, еще при Хрущеве, были две группы консультантов. В международном отделе ЦК ее возглавлял прожженный аппаратчик, тонкого, изворотливого ума человек, мудрец с высочайшей культурой под сермяжной оболочкой Е.И. Кусков. Он в семидесятых годах кончил печально, каки некоторые другие участники международных партийных связей, оказавшись в силках коньячного искушения.

После вычленения из международного отдела еще одного — отдела по связям с компартиями соцстран, там также была создана группа консультантов, которую возглавил молодой талантливый и амбициозный аналитик Ф.М. Бурлацкий. В 1965 году он ушел, наполовину по подсказке сверху, на престижную и весьма самостоятельную должность политического обозревателя «Правды».

На место Бурлацкого с должности консультанта был передвинут Арбатов, политик и стратег, обладавший великим даром сделать ясной любую запутанную ситуацию, увидеть выход в беспроглядной тьме и внушить любому руководителю, что именно он сам и нашел решение проблемы, которая была неприступной крепостью для всех других.

Кстати сказать, на освободившееся после повышения Арбатова место консультанта заведующий отделом и секретарь ЦК Андропов, с подачи Г.Х. Шахназарова, принял меня летом 1965 года.

Вскоре в нашем отделе одной консультантской группы оказалось мало. От прежней отпочковалась еще одна — экономическая. Ее возглавил О.Т. Богомолов, будущий академик и корифей теории социалистической экономической интеграции, один из немногих сумевший быть авторитетным как в СССР, так и в других странах, как при Брежневе, так и при Горбачеве и даже при Ельцине. Это уже свидетельство его недюжинной интеллектуальной силы.

Наряду с международными отделами и также еще с хрущевских времен существовала группа консультантов в идеологическом управлении. При Брежневе управление было разбито на три отдела — пропаганды, науки и культуры.

Группа консультантов была в отделе пропаганды. Ее возглавлял В.В. Кортунов, позже ставший помощником Председателя Президиума Верховного Совета СССР и, к сожалению, рано ушедший из жизни из-за гнета рабочих перегрузок. В его группу входили такие выдающиеся личности, ставшие позже академиками, как В.Г. Афанасьев, впоследствии главный редактор «Правды», Г.Л. Смирнов, в дальнейшем — директор Института марксизма-ленинизма, А.Н. Яковлев, доросший до положения члена политбюро, секретаря ЦК КПСС, бывший опорой Горбачева в политике социалистической перестройки и прославлявший в конце концов Ельцина как спасителя отечества от тирании коммунистов.

В эту группу в разное время входили и такие яркие фигуры, отражавшие противоположные взгляды, как Н.Б. Беккенин, Л.А. Вознесенский, А.С. Грачев, А.А. Искендеров, Р.И. Косолатов, Л.А. Оников, В.А. Печенев. Каждый из них участвовал в подготовке не одного десятка чужих речей и докладов. Кое-кто и при сломе эпох продолжил помогать ораторам говорить убедительные речи. Причем одни — деятелям правящего режима, другие — оппозиции. Профессионализм не падает в цене.

Однако вернемся к тому, как формировался «речевой аппарат» ЦК КПСС. Названных консультантских групп при большом спросе на тексты стало явно не хватать. Поэтому в начале 70-х годов были созданы небольшие группы, подчас всего два-три человека, в отделах науки, культуры, загранкадров, а затем даже и в таких, как оргпартработы, оборонной промышленности, сельского хозяйства и так далее.

Каждый секретарь ЦК, занимавшийся той или иной отраслью, хотел иметь под рукой хотя бы небольшое число людей, способных, с одной стороны, со знанием своей специфики, а с другой — в подходящей литературной обработке подготовить текст речи, обращения или предназначенного для публикации решения.

Наряду с этим каждый политический деятель, входивший в состав руководства страны, имел свой секретариат, в котором состояли в штате один-два помощника, владевших навыками работы с текстами.

В секретариате председателя правительства Союза А.Н. Косыгина такими специалистами были его помощники Б.Т. Бацанов, В.В. Фирсов, прекрасно разбиравшиеся в вопросах внешней и внутренней политики.