Записи беседы Горбачева с Кадаром был придан особый характер секретности. Она и много лет спустя оставалась в президентском архиве России недоступной для исследователей. Видимо, методы избавления от сподвижников имеют много общего во все времена. И чем меньше тайн известно на этот счет из практики прошлого, тем больше развязаны руки у тех, кто стоит у власти в настоящем. В любом настоящем.

Утвердившись в 1985 году на посту Генерального секретаря ЦК КПСС, М.С. Горбачев через некоторое время начал массированное наступление на членов партийного руководства, чей возраст давно перевалил за пенсионный. Одним из освобожденных от должности секретаря ЦК КПСС стал Иван Васильевич Капитонов, занимавшийся кадровыми и организационными вопросами в центральном штабе партии. Вышедших на пенсию бывших руководителей лишили огромных госдач, где они жили прежде, и предоставили им более скромные помещения в дачном поселке Усово, где до того обитали работники партийного аппарата верхнего уровня, к разряду которых относилась и моя должность помощника секретаря ЦК КПСС.

Дача, в которой поселилась семья И.В. Капитонова, и та, где жили мы с женой, располагались по соседству. Мы с Иваном Васильевичем были давно знакомы, я не был субординационно зависим от него, но привлекался к подготовке нескольких его выступлений и ездил вместе с делегациями, которые он возглавлял, за рубеж. Оказавшись в новом для себя дачном окружении, Иван Васильевич явно стремился ограничить круг людей, которые имели бы с ним какой-то контакт. С другими вышедшими на пенсию секретарями ЦК, например с Зимяниным, Долгих или Пономаревым, общался мало, возможно, чтобы новые руководители партии не заподозрили его в попытке организовать сговор стариков. Новых работников ЦК сторонился, чувствуя желание большинства из них дистанцироваться от снятых с прежних должностей начальников. Со мной же он поддерживал отношения в силу сложившегося их нейтрального доброжелательного характера. Да и наши жены, что было в тех условиях весьма не часто, общались между собой без предвзятости.

Видя какую-то потерянность и сломленность бывшего секретаря ЦК, я пытался приободрить его, вывести из одиночества за счет недлинных разговоров на самые общие темы. С той же целью неоднократно приглашал его сходить в поселковый кинотеатр, который он всегда обходил стороной. В кинозале обычно шли самые свежие фильмы, еще не попавшие в широкий прокат, и поэтому смотреть их можно было без сложившихся детальных представлений. Иван Васильевич не принимал мои приглашения. Но как-то был объявлен к показу фильм «ЧП районного масштаба», поставленный по одноименной повести Юрия Полякова. Повесть вызвала большой шум в печати, что и предопределило интерес к экранной версии произведения. Иван Васильевич Капитонов слышал о повести и поэтому, видимо, наконец-то решился пойти посмотреть кинофильм.

Кинозал в поселке Усово был небольшой. Места не нумеровались. Каждый занимал кресло, отвечающее его представлению об удобстве просмотра. Наши с женой места были по центру во второй половине зала. Иван Васильевич сел тремя или четырьмя рядами впереди.

Начался фильм. Действия в нем, то есть личные отношения главного героя, первого секретаря райкома, разворачивались на фоне важнейшего политического события страны — последнего при Л.И. Брежневе съезда КПСС. Авторы фильма сделали так, что куда бы ни приходил секретарь райкома, всюду по телевизору шла трансляция съезда. Так были представлены отношения героя с его возлюбленной, с другими персонажами повести — всегда на дальнем или ближнем плане виден был телевизор с выступающим Брежневым. Съемка официальной кинохроники съезда, которая использовалась в фильме, проводилась с такой позиции, когда вместе с Брежневым, сразу же за его левым плечом, представлен был секретарь ЦК КПСС Капитонов, строго смотрящий в зал съезда. При этом патетическая возвышенность отчетного доклада, энергичная при-зывность слов Брежнева полностью расходились с его шамкающей старческой манерой речи. И все это вместе взятое — и патетика, и энергия слов, и дряхлый бодрячок в роли докладчика — никак не совмещалось с утлым бытом героев фильма. Наложение разноречивых картин подчеркивало фальшь политики партии, руководители которой, в том числе показанный крупным планом на экране Иван Васильевич, внимали словам Брежнева.

Еще хлеще оказались любовные сцены, широко представленные в фильме «ЧП районного масштаба». По ходу действия секретарь райкома не просто встречался со своей возлюбленной. Наглазаху сидящей в зале публики они совершали то, что стало фигурально называться «займемся любовью». Причем одна из сцен складывалась так, что в смешанном порыве страсти и самонадругательства герой фильма распластал свою возлюбленную на кухонном столе, на котором она за минуту до этого месила фарш для котлет. И вот получилось так, что они оба в акте соития содрогают стол, упершись взглядом в экран телевизора, с которого провозглашает призывы к победе коммунизма Леонид Ильич Брежнев. Из-за плеча Брежнева смотрит на телезрителя сподвижник генерального секретаря Иван Васильевич Капитонов. И он же, нынешний Иван Васильевич Капитонов, смотрит на всю эту композицию из зала кинотеатра поселка Усово вместе со своими бывшими коллегами, также участвовавшими в работе съезда. Когда Брежнев выступал с докладом, и я тоже слушал его и аплодировал речи в положенных местах из какого-то ряда партера. Теперь, в поселке Усово, я, как, наверное, и сидевшие рядом мои коллеги, восстанавливал в памяти те минуты партийной жизни в сочетании с перипетиями судьбы героя фильма. Получилась весьма мрачная картина.

Собравшиеся в кинозале зрители притихли, не желая даже незначительными репликами выразить какое-либо отношение к создавшейся ситуации. Она была сатирична по отношению к ушедшей в прошлое показушной политике Брежнева. И вместе с тем она представилась безжалостно-оскорбительной в отношении конкретного партийного функционера высокого уровня Ивана Васильевича Капитонова, оказавшегося сразу в роли персонажа кинохроники, кинозрителя и объекта наблюдения со стороны других кинозрителей на фоне скабрезных сцен, проходивших вроде как на глазах обоих Капитоновых — реального и киношного.

Фильм закончился. Из кинозала выходили молча. В фойе мы обменялись с Иваном Васильевичем несколькими малозначительными фразами, вроде того, что прошлое можно рисовать и так, и эдак. Больше Иван Васильевич в кинотеатр не ходил, да и я его не помышлял приглашать. Мало ли в каком сочетании непристойности мог оказаться человек, если его портрет был широко растиражирован кинохроникой прошлых лет? И как все это воспринимать теперь не абстрактному киногерою, а конкретному политическому деятелю в отставке?

…С тех пор как был показал фильм «ЧП районного масштаба» в поселке Усово, прошло, наверное, лет пятнадцать. Реакция небольшого числа людей на один из элементов кинофильма — дело в общем-то ничтожное по сравнению с большим очистительным воздействием кинокартины, имевшей в Советском Союзе широкий прокат и вошедшей в фонд произведений искусства, изобличавших ханжество политического строя брежневской поры. Вместе с тем естествен вопрос: допустимо ли с точки зрения этики представлять к публичному показу в скабрезной ситуации конкретное политическое лицо, бросая на него сомнительную тень?

Из воссозданной выше картины может сложиться мнение, что есть немалая толика глумливости в произвольном использовании портретов реальных людей в произведении, представляющем собой в какой-то степени оскорбительный для них художественный вымысел. Эти конкретные люди могут даже испытывать чувство обиды, незаслуженной уязвленности. Но, с другой стороны, выход человека на авансцену политики неизбежно связан с возможностью его общественного обсуждения. Никто не заставляет кого-либо сидеть в президиуме собрания и распоряжаться участью других людей. Если кто-то согласился с выдвижением своей кандидатуры или сам выдвинул себя в политические деятели, тот должен смириться с возможностью предстать перед обществом в том облике, который сам сумел создать или дал материал для его создания, как это случилось с конкретным Иваном Васильевичем Капитоновым в эпизодах фильма «ЧП районного масштаба».