— В ближайшее время у вас будет возможность доказать свою беспредельную преданность Его Императорскому Величеству. Либо продемонстрировать стойкость и мужество в отстаивании национальных интересов угнетённого японского народа. Одно точно — в стороне остаться не получится.

Мартен развернулся к выходу и на ходу заговорил.

— Через несколько дней колониальное правительство издаст эдикт о запрете рыбной ловли без особого разрешения. Любая посудина, вышедшая в море без упомянутого разрешения и задержанная патрулём, будет потоплена вместе с экипажем без всяких разбирательств. У вас время, чтобы придумать, как избежать продовольственного коллапса. Или поднять восстание и устроить кровавую резню. Меня устроят оба варианта. Приятно оставаться.

Дворяне взорвались возмущением и недоумением. В спину Мартена посыпались возгласы и вопросы, но тот не слушал. Генерал-губернатор вместе с подполковником Дубровым покинули зал. Вдвоём они вышли на улицу и сели в ожидавший автомобиль.

Уже находясь в салоне, Дмитрий улыбнулся.

— Даже немного жаль, что своими глазами не могу сейчас наблюдать, как они бегают. Никогда не замечал за собой садистских наклонностей, но в этот раз прямо удовольствие получил.

Подполковник обернулся с пассажирского сидения.

— Не переживайте, им будет полезно.

— Как вообще мой предшественник вёл себя с этой публикой?

Дубров задумался.

— Двояко. С одной стороны, многое им дозволял и вообще был довольно мягок. С другой стороны, за крупный просчёт без зазрения совести сдавал нам на растерзание, невзирая на прошлые заслуги. Так что они не расслаблялись.

Дмитрий ничего не ответил, отвернувшись в окно.

— За последние дни все, кто мог, поинтересовались вашим статусом, Ваша Светлость.

— Ты о том, что я не женат и не помолвлен? — уточнил Мартен.

— Да. Так что все виденные вами девушки на выданье. Не думаю, что они на многое рассчитывали, но все, у кого девушки подходящего возраста были в семье, — привели их.

— И что? Много уже наших офицеров с местными обручились? — спросил Дмитрий.

Дубров отрицательно покачал головой.

— Нет. Одно дело, побаловаться экзотикой. Другое — заключать брак. Это же и культура другая, и обычаи, и менталитет, да и вообще, — подполковник махнул рукой.

Машина приехала в штаб колониальных войск. Пока Мартен проходил охрану, за ним наблюдал высокий мужчина в форме военно-морского флота. Дмитрий его внимательный взгляд заметил и, получив обратно удостоверение, подошёл, протягиваю руку.

— Меня ждёте?

— Вас, — подтвердил мужчина. — Барон Вячеслав Стандершельд, капитан второго ранга.

Мужчина крепко пожал генерал-губернатору руку, тот, впрочем, ответил тем же.

— Вас сняли с корабля? — спросил Дмитрий.

Барон коротко кивнул.

— Демоны! — покачал головой Дмитрий. — Перевод на берег, да на гражданскую должность, это же хуже увольнения. Извини, кавторанг.

Капитан чуть улыбнулся.

— Я служу отечеству там, где прикажут, Ваша Светлость. Не беспокойтесь об этом, море меня ещё дождётся.

— Хорошо, если так. Идём. Вас предупредили, с чем придётся иметь дело?

— Сказали только, что работы будет много.

— О! Это правда.

Генерал-лейтенант Григорович снова встречал Мартена в том же зале, только сейчас здесь присутствовали другие офицеры. И среди мужчин в форме стояла японка в брюках и пиджаке. После приветствия генерал-лейтенант указал на неё.

— Ваша Светлость, знакомьтесь. Котонэ Хирано.

Молодая женщина уважительно поклонилась Мартену, протянув руку для рукопожатия.

— Официальной должности у госпожи Котонэ нет, фактически она глава нашей разведки.

Куница со скепсисом посмотрел на японку.

— Разведки?

Хирано развела руками.

— Признаю свой провал, Ваша Светлость, — сказала она, повторив поклон.

У японки имелся заметный акцент.

— И какова его причина? — спросил Дмитрий.

— Комплексная. Ваш предшественник был против моей деятельности. Мне приходилось действовать втайне от противника, и от администрации колонии. Это не лучшим образом сказывалось на результате. Есть и другие обстоятельства. Прошу, давайте обсудим это позже.

— Обсуждать нечего, госпожа Котонэ. Я не буду напрямую препятствовать вам, но не буду и особо помогать. Барон, — Мартен обратился к Стандершельду. — Сами установите рамки взаимодействия с госпожой Котонэ.

Кавторанг понятливо кивнул, бросив на японку неприязненный взгляд. Григорович пыхнул трубкой.

— Ваша Светлость, госпожа Котонэ принесла немало пользы, её данные…

— Я не запрещаю ей работать, — отрезал Мартен. — И не запрещаю это делать вам. Давайте перейдём к делу, время не ждёт.

Он подошёл к карте и парой движений рук заставил всё внутреннее море, а также большие участки воды вокруг острова мерцать голубоватым светом.

— В ближайшее время я собираюсь выпустить постановление, запрещающее свободный промысел в этих водах. И да, я знаю, что это может и наверняка вызовет голод. Сейчас мы с вами решим, кто, как и на каких условиях будет получать разрешение на рыбную ловлю.

Возникший было протест, отрицающий саму идею, был жёстко подавлен Мартеном.

— Это моё решение. Имеете что-то против — обращайтесь в Канцелярию Его Императорского Величества.

Дальше пошло обсуждение деталей и нюансов, затянувшееся на несколько часов. Всем было очевидно, что флот такую задачу не потянет, банально не хватит кораблей. К задаче требовалось подключить колониальную администрацию, проходящую глубокую реорганизацию, как выразился Мартен, и колониальные войска. Энтузиазма это ни у кого не вызвало, очевидно, но саботировать, на первый взгляд, никто не собирался.

Когда совещание, наконец, закончилось, и Мартен вместе с Стандершельдом сели в машину, кавторанг снял фуражку и растянул ворот, пытаясь отдышаться.

— Значит, Ваша Светлость, мне предстоит практически с нуля создавать административный аппарат? И всё это в режиме аврала и с угрозой получить восстание в любой момент?

Герцог подтвердил.

— Да, всё верно. Прибавьте ещё вероятное противодействие либерального крыла, вероятные нападения повстанцев и… — Дмитрий задумался. — А, нет, это всё. В остальном у вас полностью развязаны руки, кавторанг. Более того, если потребуется провести силовую акцию — только скажите. Проведу в лучшем виде. Или если кого-то потребуется придавить авторитетом — тоже сразу зовите.

Барон задумчиво почесал лоб.

— Я правильно понимаю, что вам, Ваша Светлость, полевая работа ближе и понятнее?

Мартен отрицательно покачал головой.

— Не совсем. Привычнее — да. Но при острой необходимости могу и управлением заняться. Правда, не выше уровня батальона или гражданской должности губернатора.

Стандершельд удивлённо хмыкнул.

— Это где нынче к двадцати годам готовят таких кадров?

— Сожалею, кавторанг. Единственный и неповторимый, exklusiv, как говорят немцы. Самоустраняюсь от управления я по другой причине. Мне нужно, чтобы администрация работала без моего постоянного надзора. Мои интересы не ограничиваются Кюсю. Не хочу торчать здесь безвылазно.

— А, понимаю, — кивнул Стандершельд. — А что с этой японкой? Я прошу прощения, немного не в курсе всех дел на острове и мог что-то упустить.

Мартен нахмурился.

— Два варианта. Первый вариант: Котонэ не врала, и у неё действительно не хватило возможностей предотвратить атаку на самолёт со мной на борту, а сама она верно служит Его Императорскому Величеству. Второй вариант: она служит нашим врагам и сливает нам только не особо опасную информацию. Я предпочту предполагать второй вариант, пока не получу убедительные доказательства правдивости первого.

— Понял, — ответил барон. — Буду осторожен в общении с ней, Ваша Светлость.

— Я в вас не сомневаюсь.

Москва. Поместье герцога Мартена

Январь 1984 года