Полька несколько секунд смотрела на Людмилу.

— Поняла. А ты как думаешь?

Доброславова отрицательно покачала головой.

— Я, Слава и Юля, мы думаем, что всё это ошибка. Да, кто-то дал Гамаюну достаточно сил, чтобы показать видение на несколько десятков лет вперёд. Но результат совершенно не тот, на который эти неизвестные рассчитывали. Демон же.

— Да, демон, — согласилась Ядвига. — А у него не спросить?

На это Люда лишь развела руками.

— Гамаюна точно нет. Судя по косвенным признакам, эта тварь сильна настолько, что заставить его что-либо делать могут только те, с кем у него договор.

Полька нахмурилась.

— Мы ничего не можем.

Сначала удивившись словам Ядвиги, Люда грустно вздохнула.

— А, ты об этом. Да, согласна. Бесит.

Помолчали.

— Держи меня в курсе, — попросила Ядвига.

— Конечно, — кивнула Люда. — Слушай, давно хотела спросить. А почему ты вообще училась здесь, а не у себя?

Ядвига выразительно посмотрела на Люду, вызвав у той лёгкое смущение.

— Личный вопрос, да? Не бери в голову, просто любопытство.

Но полька ответила:

— Я провалилась. Ошиблась в развивающей тренировке, навредила себе. Высшая магия стала недоступна, а это в нашем роду… — Крсманович отвернулась. — Приговор.

Ядвига замолчала, а Люда не стала ничего более спрашивать. Они вдвоём пошли к двери, но та открылась сама, в кабинет заглянул Миша.

— Вы здесь? Славяна уже ушла?

— Здесь. Ушла. — ответила на оба вопроса полька.

— Опоздал на десяток минут, — добавила Люда.

— Понял, — Шемякин собрался выйти, но передумал. — Ядвига, возможно, ты тоже можешь помочь.

— Чем? — спросила Крсманович.

Княжич всё же вошёл в кабинет, прикрыв за собой дверь.

— Оружие, которым сбили самолёт Дмитрия. Оно необычное. — начал рассказывать Миша. — Образцы немного похожи на немецкие ручные зенитные комплексы, но кустарные. Собранные далеко не на самых лучших заводах. Как только будет готов первичный анализ, Дмитрий пришлёт материалы. Владимир и так занят, хотя и обещал привлечь своих людей. Я хотел попросить Славу. Но ты тоже можешь поспрашивать у своих. Где-то эти комплексы производят, и всего скорее в Европе, а не в дальних колониях.

Ядвига кивнула.

— Поняла. Присылай, сделаю.

— Спасибо.

Они втроём покинули кабинет и пошли к лестнице.

— Здесь стало как-то пусто, — вздохнула Люда.

— Как он? — спросила Ядвига.

— Вам Слава не сказала? — ответил вопросом Миша.

— Это Слава.

Парень удивлённо глянул на польку, подумал и признал:

— Да, конечно.

Ответил Шемякин не сразу.

— Держится хорошо. Работает. Затеял какую-то деятельность на острове, явно крупную. Но голос и манера речи у него… — Мишу передёрнуло. — Как будто боевых стимуляторов перед боем наелся. Хорошо, Вайорика в живых осталась. Она, правда, пока госпитализирована, но без неё, чувствую, пошёл бы Дима убивать. Много и жестоко.

— Он и так не стесняется, — вздохнула Ядвига.

Миша посмотрел на неё с недоумением.

— А ты… Осуждаешь?

— Нет, — коротко ответила Крсманович.

Шемякин вопросительно посмотрел на Люду, но та лишь пожала плечами.

— Ага… В общем, пацифисты и так выдвинули протест по поводу его действий.

— Под какой формулировкой? — уточнила Люда.

Троица спустилась по лестнице и остановилась.

— Превышение полномочий, — ответил Миша. — Нужен был хотя бы формальный суд, доказательство обвинения и тому подобное.

— Чушь, — обронила Ядвига.

— Да, и в этом вопросе их мнения никто не слушает. Да они и не настаивают, сами понимают ситуацию, — подтвердил княжич. — Жду вестей.

Полька лишь кивнула. Парень попрощался с ними и покинул особняк.

Остров Кюсю. Кумамото. Штаб колониальной группировки

Январь 1984 года

Снаружи штаб выглядел как крепость: высокие и толстые каменные стены, башни с прожекторами и вооружением, техника на внутренней территории. Сами здания напоминали бункеры — большие, бетонные, с узкими окнами-бойницами. Вход — металлические ворота, за которыми пост вооружённой охраны. Дмитрия, идущего с подполковником Дубровым, провожали настороженными, но и одобрительными взглядами.

— Новость уже разошлась? — уточнил Мартен.

— Да, Ваша Светлость.

Дмитрий опустил взгляд и осмотрел свою одежду.

— Найдёте мне комплект офицерской формы, только без знаков различия?

Дубров отреагировал на вопрос без удивления.

— Конечно, Ваша Светлость. А почему без знаков различия? Вы, как генерал-губернатор…

— Настоящей подготовки у меня нет, — отрицательно покачал головой Дмитрий. — Личная сила и должность не делают из меня офицера.

Подполковник помолчал немного, затем подтвердил:

— Понял, Ваша Светлость, форму достану сейчас же.

Дмитрия провели в большой зал с огромным столом посередине и рабочими терминалами по стенам. Терминалы отключены, на столе лежала карта острова. У стола стоял высокий, мускулистый мужчина в форме генерала колониальных войск. Генерал-лейтенант курил трубку, распространяя терпкий запах табака.

— Генерал-губернатор Мартен, — обозначил кивок Григорович.

— Генерал-лейтенант, — ответил кивком Дмитрий.

— Знаете, Ваша Светлость, — Григорович на секунду прервался, затянувшись, — формально в вашей власти все административные и военные ресурсы колонии. И я вроде как обязан вам подчиняться.

— Оставьте, Борис Петрович. Последнее, чем я собираюсь заниматься — это лезть в вертикаль командования или учить вас делать ваше дело. Я позаимствовал у вас подполковника Дуброва, но впредь собираюсь согласовывать все действия, — взгляд Куницы потяжелел. — Если, конечно, мы с вами делаем одно и то же дело.

Генерал пыхнул дымом.

— Какую цель вы перед собой ставите, Ваша Светлость? — спросил Григорович.

— Ту, что поставил передо мной Его Императорское Величество. Навести порядок на Кюсю и освободить ваши силы для дальнейшего противостояния Шогуну.

— Ваш предшественник ставил перед собой подобную цель, — ответил Григорович.

Мартен поморщился.

— У нас кардинально отличается подход к достижению поставленных задач.

Генерал улыбнулся.

— Это я уже заметил. Хотя рубить сплеча не всегда полезно.

Дмитрий отрицательно покачал головой.

— Это не был поступок под влиянием эмоций. Я полностью отдавал себе отчёт в том, что делал. И прекрасно понимал последствия своих действий.

Выслушав ответ, генерал глубоко затянулся, медленно выдохнув дым.

— То есть вы не планируете довести население острова до восстания, чтобы при подавлении избавиться от всех недовольных разом?

— Держу этот вариант на крайний случай. Пока у нас половина населения является партизанами противника, такое решение выглядит вполне адекватно ситуации.

За спиной Дмитрия закашлялся Дубров, но Григорович это проигнорировал.

— Положим, не половина, а где-то двадцать — двадцать пять процентов, но в целом верно. Правда, такой исход породит в Петрограде массу недовольства.

Мартен пожал плечами.

— На вас это недовольство распространяться не будет и развяжет вам руки, то есть цель будет достигнута. А недовольство… Пусть попробуют высказать своё недовольство мне в лицо.

Генерал-лейтенант рассмеялся.

— А вы мне нравитесь, Ваша Светлость. Запачкать руки точно не боитесь. Но я не стремлюсь стать палачом для миллиона человек. Есть менее радикальный план?

Дмитрий прошёл к столу, окидывая взглядом карту Кюсю.

— Я тоже палачом быть не стремлюсь. Но у нас сложилась неприятная ситуация. У местных слишком много оружия на руках.

Григорович мрачно кивнул.

— Много. Оно, по счастью, имеет отвратное качество. Автоматическое оружие полукустарное, интенсивной стрельбы не выдерживает. Их автоматы — металлолом, свой двадцатизарядный магазин без осечек выпустить не могут. Пулемёты захлёбываются на тридцатом-сороковом выстреле. Выстрелы для гранатомётов слабые и дают осечки. Из засады они ещё как-то могут действовать, но в открытом бою — никаких шансов.