— Виктор, старший брат Анастасии, — ответил Максим.

Князь задумался, подошёл к окну.

— Это… Странно, — произнёс он.

— Да, — подтвердил Максим. — Что-то там происходит. Я недостаточно умён, чтобы пытаться анализировать расклады и делать выводы, так что принял, как данность. Оставлю право ломать голову тебе.

Владимир хмыкнул.

— Спасибо, удружил.

— Ни в чём себе не отказывай, — кивнул Максим. — Другое имя, насколько я понимаю, ничего не меняет. Основной план в исполнении?

Владимир подтвердил.

— Да, действует дальше.

— И как? — Максим опустошил бокал и оставил на столик. — С твоей стороны всё готово?

Старший брат самодовольно улыбнулся.

— У меня есть место. Сейчас я работаю над доставкой нас туда, и над маршрутом отступления. А главное — у меня на столе лежит подробная развёрнутая инструкция по работе «Ультиматума».

— Это, наверное, баснословных денег стоило?

Владимир кивнул.

— Ага, все наши с тобой накопления выскреб, даже немного у родителей занял.

Максим махнул рукой.

— Не страшно, заработаем. Я до последнего боялся, что всю информацию подтёрли, и нам придётся разбираться на месте.

— Нет, проблема крылась в другом. Достоверных сведений слишком мало, — Владимир сел в свободное кресло. — У этой штуки две с лишним тысячи лет истории. И, само собой, в момент создания она не имела и сотой части своего текущего разрушительного потенциала.

— О! У тебя не только расшифровка, но и история есть? Давай! Я хочу это знать!

Владимир предложил брату присесть, и Максим, забрав у него бокал и налив брату и себе, сел.

— Существовал на берегу средиземного моря один гордый, но невезучий народ. Вокруг них всегда жили более удачливые, и потому более могущественные соседи. А народ хоть и был гордым, даже воинственным, оставался малочисленным. У них даже не было государства, их захватывали то греки, то римляне, то персы, то снова римляне. История не сохранила ни их языка, ни их самоназвания. Греки называли их грикасколами, серыми платками за характерный головной убор, римляне называли их субульцами, свинопасами, потому что это вокруг этого народа все остальные свиней не ели, и, соответственно, не пасли. Персы их называли рабами, как и прочих коренных жителей региона.

— Жизнеутверждающе, — оценил Максим. — Наверное, они были очень милыми и дружелюбными людьми.

Владимир улыбнулся, оценив шутку.

— Ага, ещё как. Для чего именно они создавали «ультиматум» неизвестно, спросить не у кого, но предполагается, что для защиты.

— Судя по тому, что своего государства у них не было, не получилось, — догадался Максим.

— Да, они не завершили работу, пришли персидские каратели и всех разогнали. Результаты сохранили в своей царской библиотеке, но воспользоваться не успели. На очередном витке войны столицу взяли греки, очередной спартанский царь, сумевший объединить эллинов. В Афинах довели заклинание до рабочего состояния и применили по назначению, стерев наступавший персидский флот.

— Подожди-ка! Гнев Посейдона? — удивился Максим.

Владимир кивнул.

— Да, эта битва вошла в историю именно под таким названием. После завоевания Греции римлянами «ультиматум» на некоторое время потерялся, но был вновь открыт. Правда, у римлян были иные заклинания похожего масштаба, пусть куда более слабые, зато не требующие такой прорвы энергии. Греки во время использования человеческие жертвоприношения применяли, сами вытянуть не могли никак. Римляне наловчились привлекать демонов, но за всю историю республики и империи точно можно сказать только о четырёх применениях. Пробили стену Карфагена, раздолбали собственную крепость, в которой засел самозваный император Тацит, пытались сделать пролив в Египте и второй раз по Карфагену, после чего город уже не восстанавливали.

Владимир одним глотком опрокинул в себя вино.

— Затем магия затерялась. В Средние века набрать достаточно магов, чтобы применять такие заклинания, не мог никто. В позднее Средневековье «ультиматум» мог бы стать осадной магией, но там мутная история. Заклинание осталось забытым. Позже набирающая силу Священная Римская Империя, тогда ещё только Германской Нации тянула в себя все знания, откопали и «ультиматум». Немного переработали с учётом новых познаний в магии и применяли, как осадное заклинание. Даже укреплённые магией стены «ультиматум» пробивал довольно уверенно. А потом заклинание исчезло из реестров. Кто-то присмотрелся и понял, что «ультиматум» лишён главной слабости всех осадных заклинаний.

Максим поднял руку.

— Давай угадаю. Он не теряет стабильности при накачке силой?

Владимир улыбнулся.

— Нет, хотя отчасти верно. «Ультиматум» можно масштабировать, просто повторяя элементы, из которых он состоит. И уже увеличив плетение, можно попытаться удержать заклинание, накачав его гигантским количеством энергии. Там множество подводных камней, но это возможно, а прочая осадная магия так и осталась в прошлом, уступив высшей магии.

— Ага, заклинанием, которое лишь немногим слабее по разрушительной силе, но применяется одним-единственным магом, причём в любом месте и в любое время, куда удобнее, чем групповые заклинания, требующие длительной подготовки, я знаю. Получается, немцы поняли потенциал «ультиматума» и попробовали затереть его так же, как прочую магию, чтобы о нём попросту забыли?

— Да. А теперь нам надо сделать так, чтобы они никогда не смогли им воспользоваться.

Остров Кюсю. Кумамото. Штаб колониальной группировки

Март 1984 года

На кусочек хорошо прожаренной говядины, удерживаемый серебряной вилкой, опустился серебряный нож и аккуратно располовинил мясо.

— Вот, Дмитрий Степанович, познакомьтесь ещё раз, — генерал-лейтенант указал ножом на трёх мужчин.

Они сидели на коленях в нескольких метрах от стола, со связанными руками и под конвоем. Японцы. Избитые, в тюремных робах.

— Что за господа? — спросил генерал-губернатор, рассматривая мужчин и не притрагиваясь к еде.

Дмитрий пришёл только что. Едва Мартен вышел из машины, как тройка бойцов пригласили его следовать за ними прямиком к командующему.

— Лица я видел, кажется, во время встречи с дворянством, — сделал предположение Куница.

— У вас хорошая память, — оценил Григорович. — Да, эти люди считались дворянами Кюсю. А оказались предателями и заговорщиками.

— Их уже допросили?

— Их уже осудили, Ваша Светлость, — улыбнулся генерал-лейтенант. — Их, их семьи, кто оказался причастен, и ещё семь родов. Но конкретно эти трое интересны. Тот, что слева, передал шогуну информацию о дне и времени вашего прибытия. Тот, что в центре, организовал позицию для стрелков и наблюдателей у аэродрома. Последний был ключевой фигурой в организации контрабанды. Это ещё не заказчики, виновные в смерти ваших близких, но уже не исполнители.

Мартен распорядился.

— Уберите их. Приведите приговор во исполнение.

Бойцы подняли заключённых и фактически унесли их из небольшого зала. Куница вздохнул.

— Ни к чему такие представления. Моя жестокость к виновным была вынужденной.

— И всё же, Ваша Светлость, — Григорович отложил столовые приборы. — Я вами восхищён. Когда вы доводили свой план с запретом рыбной ловли, я был настроен к нему довольно скептично, уже простите.

Дмитрий кивнул.

— Не удивлён.

— Однако результат превзошёл мои ожидания. Вы были правы. Большинство крестьян оказались не готовы к жёстким мерам. Работа вашего предшественника сделала их привычными к относительно безбедному существованию. На Кюсю за всё время власти Его Императорского Величества не было ни одного голода. А как закрыли рыбную ловлю, хватило недели, чтобы крестьяне поняли: их запасов надолго не хватит.

— И они начали стучать, — понял Мартен.

— Массово, — удовлетворённо улыбнулся Григорович. — Сдавать оружие и доносить на тех, кто хочет продолжать сопротивление. Всё сложилось. Ваш предшественник представлялся добрым и справедливым. Вы показали себя тоже справедливым, но уже не таким добрым и всепрощающим. Заслуженно, учитывая события. Чаша весов склонилась в нашу пользу. Большая часть запланированных мероприятий не потребовалась. Мы со Стандершельдом планируем в скором времени начать снимать ограничения с рыбной ловли сразу по регионам. Блестящая работа, Ваша Светлость. Один выверенный удар, и население острова приведено к подчинению.