Княжна вернулась к еде. Владимир улыбнулся, ожидая. Минуту стояла тишина, Ольга ела тихо и аккуратно. Наконец, отложив приборы, она заглянула Владимиру в глаза.

— Хорошо, я поняла. О чём вы хотели со мной поговорить, князь?

— Возвращаясь к началу нашего разговора. Дмитрий считает, что поиск убийцы не актуален. Я считаю иначе. Поиск убийцы приблизит нас к нашей цели. Однако прямо сейчас мы… — Владимир навис над столом и сложил руки домиком, спрятав рот за ладонями. — Можем, конечное же, всё сделать своими силами. Однако к нам, ко мне лично и к нашим с Дмитрием сторонникам здесь, в столице, слишком пристальное внимание.

Ольга нахмурилась.

— Вам нужен тот, кто сделает грязную работу?

Волконский чуть кивнул, выпрямляясь.

— Можно сказать и так, хотя формулировка грубая. Моё предложение следующее. Вы, Ольга, предоставите ведьму для проведения ритуала. Естественно, я не запрещаю вам лично участвовать и первой узнать имя убийцы, если есть такое желание. С нашей стороны будет работать мой брат, Максим.

Ольга удивилась.

— Ваш брат?

Владимир подтвердил.

— Да, он. А что? Вы знакомы?

— Шапочно, — Тихомирова отвернулась к окну. — Насколько мне известно, он никак не участвовал…

Волконский подтвердил.

— Да, он пока оставался в стороне.

— Держали его в качестве козыря, князь?

Владимир улыбнулся, промолчав.

— Где мы проведём ритуал?

— У меня есть соображения и на этот счёт, но озвучу я их только после того, как вы дадите своё согласие.

— А когда я узнаю, что у вас с герцогом Мартеном за такие важные дела и секреты? — спросила Ольга.

Волконский нахмурился. Ольга чуть улыбнулась.

— В чём дело, князь? Это такие важные секреты, что их никому нельзя доверить?

— Это секреты, из-за которых чем дальше, тем чаще погибают люди, княжна, — ответил Волконский. — Вы уверены, что хотите рисовать на своей спине такую мишень?

Тихомирова рассмеялась.

— Какая милая забота, князь. Да, уверена. Знание всегда лучше неведения.

Владимир вздохнул.

— Я в последнее время в этом утверждении не уверен. Но дело ваше. Есть ещё одно… хм, предупреждение, которое я должен сделать. Этот секрет сделает нас, Ольга, вынужденными союзниками. Потому что с этим знанием вы либо наш друг, либо наш враг.

Настал черёд Ольги хмуриться. Княжна с минуту рассматривала Владимира. Князь сохранял предельно серьёзное выражение лица.

— Улыбнитесь, Владимир. Насмешливая улыбка, с которой вы обычно смотрите на людей, идёт вам куда больше этой серьёзности.

Ольга поднялась, прошла до окна.

— Что дальше? Заставите меня выйти за вас замуж?

Волконский рассмеялся.

— Нет, на столь чудовищные жертвы я вас не обрекаю, Ольга.

Тихомирова повернулась к Волконскому.

— Тогда скажите, Владимир. Та большая цель, которую вы и герцог перед собой ставите. Она благородна? Не отвечайте сразу! — поспешила Ольга прервать начавшего было говорить князя. — Подумайте. Хорошо подумайте. Если ваша цель благородна — у вас не будет более верного союзника, чем я. Про весь род не скажу…

Ольга отвела взгляд, а щёки слегка покраснели.

— Мы все разные. Но я и мои родители ценим благородные идеалы. Их сейчас не хватает. Если же вы преследуете какие-то простые и банальные цели, или ещё хуже…

— Княжна, — с улыбкой прервал её Волконский. — Мне нет нужды думать. Наша цель исключительно благородна.

— Тогда я согласна, — Ольга прошла на своё место и села.

— И это вновь возвращает нас в начало нашего разговора, — со всё той же улыбкой продолжил князь. — Насколько гибок ваш ум?

— Достаточно, — кивнула Тихомирова.

Волконский замолчал, внимательно рассматривая девушку. Ольга терпеливо ждала.

— Мы предполагаем, что за смертью вашего брата Бориса и нашего друга Павла стоит кто-то из семьи Романовых.

Зрачки Тихомировой расширились.

— У… У вас… — она протянула руку и сделала несколько глотков сока. — У вас есть доказательства?

— У нас есть доказательства, что за восстанием в южных колониях стоят именно они. Мы не стали в полной мере эти доказательства обнародовать. Это ни к чему. Однако имеем сам факт. Императорская семья не просто правит империей. Они ведут какую-то свою игру. Опасную игру. Если бы они просто накапливали силу, пусть даже порой ценой жизни своих подданных… — Владимир кивнул. — Я бы понял. Для управления империей нужна сила, и силу нужно откуда-то брать. Но они затевают нечто… — Волконский взял паузу. — Нечто большее. Нечто такое, во что сложно поверить. Разрушительное и губительное.

Князь отпил вина.

— Мы играем в опасную игру, Ольга. Дмитрий, я, остальные. В ИХ, — Владимир интонацией выделил местоимение, — глазах мы лишь пешки. Фигуры на доске. Фигуры, которые можно разменивать. В свою очередь, мы делаем всё возможное, чтобы не быть фигурами. Не быть пешками.

Ольга медленно кивнула.

— Да. ТАКИХ, — она выделила слово интонацией. — врагов у моей семьи действительно нет. А ритуал позволит вам подтвердить свои догадки?

Князь обозначил кивок.

— Именно так. И потому место для проведения надо выбрать с умом. Есть ещё один желающий отомстить за смерть Павла человек, не связанный с нами напрямую. Кэтино Кочакидзе. Её семья может предоставить нам место для проведения ритуала. Это даст нам преимущество. Мы станем на шаг впереди. Однако ведьма… — Владимир многозначительно прищурился. — Она должна быть либо исключительно верной. Либо…

— Погибнуть после ритуала. Такие секреты… — Ольга кивнула. — Я поняла. Не беспокойтесь, я найду нужного человека.

Остров Кюсю

Январь 1984 года

Куница стоял под тяжёлым ливнем, наблюдая за происходящим. За его спиной высились два бронетранспортёра стволами автопушек и пулемётов, следящих за крестьянами. Солдаты без церемоний выводили людей на улицу и ставили на колени, прямо в размокшую от дождя грязь. Заходили в дома и проводили обыски. И несли в два грузовика с открытыми бортами оружие, автоматы в основном, но и более тяжёлое. Пулемёты, винтовки, ручные гранатомёты.

— Там на глаз уже хватит, чтобы роту снарядить, — дал свою оценку стоящий рядом с Дмитрием Дубров.

— Надо обойти округу, — громко сказал генерал-губернатор, чтобы сквозь шум падающих в грязь капель его было слышно. — Здесь в основном хлам для бандитских вылазок. Чтобы в случае обыска, как сейчас, мы всё это нашли и успокоились. Настоящее оружие спрятано.

— Понял, распоряжусь, — кивнул подполковник.

И отошёл, передавая приказ командирам взводов. Куница продолжал следить за обыском.

— Они всегда такие? — спросил Дмитрий у солдата, стоявшего рядом.

— Какие, Ваша Светлость? — уточнил боец.

— Покорные. Ни криков, ни возмущений. Только матери держаться за своих детей, остальные…

Солдат покивал:

— Да, будто мы им уже обвинение выдвинули, и доказательство преступления предъявили. Да, Ваша Светлость. И у них чуть позже ещё взгляд такой будет. Мол, давайте, забирайте оружие, мы-то останемся.

Дмитрий кивнул на грузовик.

— Этого недостаточно для ареста?

— Да с запасом, Ваша Светлость, — лицо бойца, скрытое под шлемом и балаклавой, скривилось. — Только колониальная прокуратура придерживалась принципов мягкого контроля. Оружие изъять, а этих на общественные работы. Тюрем столько нет, чтобы всё население сажать. А если казнить, то мы получим восстание на Кюсю.

Дмитрий кивнул.

— Понял. Общая логика прошлого руководства колонии мне ясна.

Последнюю группу жителей поставили в грязь к остальным. Подошедший офицер доложил:

— Ваша Светлость, это все. С округи тоже всех собрали, кто на работах был, но их немного, в такой дождь.

— Отличная работа, — кивнул генерал-губернатор. — Подождём, пока обыщут округу.

— Слушаюсь.

Офицер отошёл, а Дмитрий подошёл к крестьянам и начал ходить перед ними, всматриваясь в лица. На троих он остановился, пристально вглядываясь в каждого. Затем обратился ко всем.