Остров Кюсю. Военный Аэродром Колониальных Сил Российской Империи

Январь 1984 года

Два армейских внедорожника катились вдоль взлётной полосы. Сидевший на пассажирском месте подполковник колониальных войск покосился направо. Вдалеке над холмами и горным хребтом, клубились тучи и сверкали молнии, чьи раскаты порой доносились до них, заглушая гул двигателя.

Внедорожники остановились в двух десятках метров от остова транспортного самолёта. Подполковник выбрался наружу, оправил форму и двинулся к самолёту. За его спиной шуршали ботинки остальных бойцов. Четверо выбежали вперёд, держа оружие на изготовку. Ещё двое, вооружённые снайперскими винтовками, осматривали округу через бинокли. Подполковник подошёл к хвосту остова, где стоял генерал-губернатор.

— Ваша Светлость, — привлёк к себе внимание офицер. — Подполковник Дубров, колониальные войска, корпус Его Превосходительства генерал-лейтенанта Григоровича.

Куница посмотрел на подполковника, но задержал взгляд лишь на какую-то секунду, вновь сосредоточившись на неподвижном выгоревшем металле.

— Самолёт быстро погасили? — спросил Дмитрий.

— Да, довольно быстро. Но полыхало ярко… Да вы сами видите, Ваша Светлость. Выглядит так, будто сначала облили напалмом, а потом оставили гореть на сутки.

Мартен кивнул, протянув руку к пустоте. Подполковник, поправил фуражку и попробовал зайти с другой стороны.

— Вижу, вам лучше, — продолжил подполковник. — Шрамы практически исчезли. Я бы посоветовал не задерживаться здесь слишком долго, с юга идёт грозовой фронт.

— Вам доводилось терять своих людей, подполковник? — спросил Мартен.

— Да, Ваша Светлость, доводилось. Это я со своим батальоном прочёсывал окрестности сразу после… катастрофы.

— Катастрофа, подполковник, это когда гражданский самолёт падает из-за неисправностей. Это была атака. Нападение. И оно закончилось успехом противника.

— Да, Ваша Светлость, — согласился подполковник. — Мы прочесали холмы, но…

— Ничего не нашли, — снова перебил Куница. — Переносной зенитно-ракетный комплекс, стрелки принесли их на себе, и на себе унесли.

Хвоста у остова не было, лишь обломки на земле, но взгляд Дмитрий блуждал по воздуху. По пустоте. По тем местам, где раньше был корпус самолёта.

— Три ракеты, подполковник. Было три ракеты. Первая с дезинтегрирующей боевой частью, пробившая магический щит борта. Моя ведьма почувствовала опасность, и я лично проверил работу защитной системы. Всё было в порядке. Одна ракета — и защите конец.

Дубров нахмурился.

— Вы сказали экипажу об угрозе?

Дмитрий посмотрел на подполковника нечитаемым взглядом.

— Что бы я им сказал? Моя ведьма что-то почувствовала? И что бы они сделали? Развернули самолёт и полетели бы обратно? Я не знал, что конкретно представляет собой угроза.

— Экипаж был бы готов. Действовал бы…

— Подполковник, они и так всё сделали правильно. Впрочем, они мало что действительно могли сделать. Скорость уже сбросили для посадки, пытаться маневрировать на такой скорости и высоте — гарантированно свалить самолёт на крыло и ударить об землю. Они отработали штатно. Выпустили ложные цели и продолжили посадку, в случае некритических повреждений сели бы. Поцарапали брюхо и потеряли крылья, возможно, но сели бы. Боеголовки не отвлеклись на ложные цели.

Куница поднял руку и указал куда-то в воздух.

— Двойной взрыв. Система наведения сработала так, что обе боеголовки детонировали почти синхронно, расхождение в границах погрешности. Боевая часть с магической взрывчаткой. Самолёт, способный пережить пробоину в корпусе и лететь с разгерметизацией грузового отсека, вспыхнул за секунды.

Опустив руку, Дмитрий повернулся к подполковнику.

— У вас здесь постоянно повстанцы с новейшими образцами оружия разгуливают?

Дубров отрицательно покачал головой.

— Нет, Ваша Светлость. Шогун поставляет комплексы первого поколения, ненадёжные, да и боевая часть там слабая.

Дмитрий медленно побрёл вдоль обгоревшего остова.

— До нас за три часа сел один борт и взлетело два, — на ходу говорил Мартен. — Однако стреляли именно по нам. По мне. Будь я слабее — у них бы получилось.

Куница остановился, глядя на корпус. На конкретное место. Затем развернулся и окинул взглядом ближайшие холмы.

— Значит, никаких следов? — спросил генерал-губернатор. — Они даже не курили, пока ждали?

Дубров отрицательно покачал головой.

— Ничего. Мы только примерно представляли, откуда сделан пуск…

Дмитрий жестом остановил подполковника.

— Я понял. Давайте прокатимся, я покажу дорогу.

— Вы можете их найти? — удивился Дубров.

— Они убили моих брата и сестру, подполковник. Я найду их даже на том свете, если потребуется.

Подполковник уступил пассажирское сидение генерал-губернатору, а сам сел позади. Дмитрий направил машины между холмами. Грозовой фронт докатился до аэродрома, начался дождь. Крупные капли стучали по крыше, разбивались о лобовое стекло. Молнии били в уловители аэродрома, но бойцы всё равно опасливо посматривали в небо. Дмитрий смотрел прямо, не отвлекаясь на раскаты грома и прочий шум, и только корректировал движение короткими командами. Внедорожник прокладывал путь сквозь редкий лес.

Мартен остановил машину у подножья одного из холмов.

— Дальше пешком.

Бойцы неохотно покинули машину.

— Дождь окончательно смоет следы, — негромко сказал один из солдат другому.

Но Дмитрий его услышал.

— След, по которому мы идём, не смоет ни один дождь. На них кровь. Кровь моих близких. Кровь бойцов и офицеров, ваших товарищей. Кровь членов экипажа. От возмездия они не уйдут.

Бойцы переглянулись и более не встревали. Подъём на холм не занял много времени, Дмитрий пробивал дорогу магией, расчищая от листвы и кустарников, а при необходимости даже закрывал овраги и создавал путь по почти отвесному склону.

На небольшой поляне Дмитрий остановился, присев у дерева. Обернулся, глядя сквозь прореху в листве на тёмные облака.

— Она стреляла отсюда. Последней. Точнее, во второй очереди, после запуска ракеты с дезинтегратором защиты.

Генерал-губернатор указал рукой на листву в стороне от дерева.

— Бросила мешок здесь. Не мешок, тубус, завёрнутый в мешковину. Тяжёлый, она едва его подняла.

Мартен обошёл поляну и остановился. Глаза его полыхали магией, Дмитрий смотрел на то, что никто другой не видел.

— Девушка, двадцать лет, плюс-минус. Одежда простая, крестьянская. Да и сама она крестьянка. Хват не совсем верный, обучили по-быстрому.

Куница закрыл глаза.

— У меня есть её лицо.

— Она могла приехать из любого уголка острова. Или вообще приплыть с контрабандистами, — сказал Дубров. — Может есть что-то ещё, Ваша Светлость?

— Не волнуйтесь, подполковник. Я ещё не закончил, — Мартен открыл глаза и повернулся к Дуброву. — Сам ракетный комплекс мне незнаком. Я, конечно, невеликий специалист, но он точно не наш, и точно не немецкий.

— А чей тогда? — подполковник задал вопрос, появившийся у всех солдат.

— Вот и мне интересно, — ответил Дмитрий.

Дождь начал перерастать в ливень, но генерал-губернатор не обращал на это внимания. Мартен оглядывался, пока не выбрал одно направление.

— За мной.

Спуск с холма прошёл также легко, как подъём, только в этот раз Дмитрий вообще не пользовался магией, найдя протоптанную тропу. Полковник больше внимания обращал на листву и грязь под ногами, чем на выбор пути. Влага уже превратила землю в скользкую кашу, но бойцы справлялись. Мартен остановился на небольшой поляне, глядя себе под ноги. Дубров подошёл и проследил взгляд Дмитрия, увидев тёмную кучу среди травы.

— Лошадиное, — вынес вердикт подполковник. — Не перепутаю, работал с лошадьми.

— Да. Там на холме, откуда мы ушли, наблюдательный пост. Здесь стоянка, — Дмитрий огляделся. — Из-за оврагов и растительности сюда непросто попасть, если не знаешь, куда идти. Их было трое. Они ушли сразу, как увидели, что самолёт упал. Лошади не похожи на ездовых. Я не специалист, но они выглядят как рабочие.