Но Бравлин был серьезным соперником. Против разъяренного суккуба имелось только одно средство, и он, перехватив запястья пойманной девушки, выпивавшей у него энергию, выкрикнул прямо ей в лицо:

— Прекрати, Линна!

И понял, что угадал. Напряженное тело расслабилось, руки обмякли, суккуб застонала, опускаясь на колени. Она больше не могла сражаться.

Отбросив девичье тело в сторону с той же легкостью, с какой отшвырнул бы некстати усевшуюся на колени кошку, сэр Бравлин поднял руки и проговорил заклинание, которое должно было вернуть оборотням прежний облик. Но за те несколько секунд, которые он был занят суккубом, все изменилось.

Когда державшие его руки разжались, Керагаст машинально упал на бок, подтягивая колени к животу, чтобы защититься. Его охранники упали почти на него, и один из мечей оказался в пределах досягаемости. Молодой рыцарь немедленно перекатился на бок, цепляя пальцами лезвие и спеша перерезать веревку на запястьях. Острый край меча впился ему в руку, но Керагаст не обратил внимания на боль. Быстро перерезав узел, он ужом вывернулся из ослабевших веревок и, подхватив два меча, выроненные его несостоявшимися палачами, бросился к темнице сэра Годована.

— Милорд!

— Штырь! — Сэр Годован указал рукой. — Выдерни штырь!

Камера запиралась на засов, расположенный так, что заключенный не мог до него дотянуться. Кроме того, тугой, похожий на гвоздь, штырь был почти по шляпку утоплен в пол. Недолго думая, Керагаст поддел его мечом, действуя оружием как рычагом. Один резкий рывок, от которого потемнело в глазах, — и штырь выскочил из гнезда, а сам Керагаст по инерции откинулся назад, приложившись спиной о стену.

Это спасло ему жизнь, потому что не ожидавший такого щитоносец промахнулся. В следующий миг Керагаст коротко ткнул мечом, насаживая своего врага на острие, и откатился в сторону, отбрасывая тело и вскакивая на ноги.

Его атаковали два щитоносца сразу, но не зря Керагаст считался одним из лучших бойцов Ордена. Прежде чем сэр Годован успел выбраться на свободу, он успел разделаться с обоими противниками и перекинул своему наставнику один из трофейных мечей. Рукоять его была липкой от крови, натекшей из распоротого запястья молодого рыцаря.

— Бегите, Великий магистр! — крикнул из соседней клетки брат Гуцар. — Спасайтесь сами и…

Голос его прервался, перешел в хрип — остальные рыцари спешили выполнить приказ сэра Бравлина.

Четверо бросились к выходу — Керагаст волок за собой девушку, которая после удара о стену никак не могла прийти в себя, а Лейр, вскочив на ноги, устремился следом.

До двери было всего несколько шагов, но эти шаги им предстояло проделать сквозь строй рыцарей, впереди которых стоял сам сэр Бравлин. Рядом с ним маячил Тизамар с напряженным лицом.

— Убить, — коротко приказал Бравлин.

Керагаст и сэр Годован остановились, слаженным движением закрыли собой безоружных Лейра и девушку, но не успели поднять мечи, как в действие вступили новые силы.

Прямо за их спинами в яркой вспышке возник Портал.

Сорванная с петель тяжелая дверь рухнула, погребая под собой сразу четверых рыцарей и магистра Бравлина, и что-то маленькое, визжащее, отчаянно виляющее хвостиком кубарем выкатилось из Портала, побежало по двери и барахтающимся под нею рыцарям. Следом за ним в проем ступили четыре человека.

— Лейр! — позвал один из них. — Ты жив?

— Тьфу!.. Уф… Блин… Почти! — отозвался тот, отчаянно отплевываясь. — Фу, Ням! Сидеть! На, вот, погрызи лучше это! Веревочка вкусная!

— Некогда. — Лорд Годфруа вздернул юношу за шиворот. — Уходим! Господа, вы с нами?

Керагаст и сэр Годован, оцепенев от изумления и забыв про все на свете, смотрели на двух совершенно одинаковых — если не считать одежды — Лейров Косоглазых. Один из них, тот, который только что вышел из Портала, сам сделал шаг им навстречу.

— Милорд, Керагаст, — запинаясь и краснея, выговорил он, — простите меня… Я был вынужден…

— Самозванец, — выдохнул молодой рыцарь и схватил Терибальда за грудки.

Острие чужого меча возникло возле его горла так быстро, что он не успел понять, откуда оно взялось.

— А ну-ка, — ледяным тоном промолвил лорд Годфруа, — немедленно отпусти моего сына!

Сэр Годован хотел вмешаться, но рядом с ним из воздуха возник знакомый призрак Хьюга Косоглазого.

— Вам пора, — промолвил он.

— В самом деле, — Великий магистр поспешил вклиниться между Керагастом и его противником, — все вопросы мы можем решить потом. Сейчас надо выбираться отсюда!

— Портал захлопнулся.

— Есть другой выход!

Проскочив дверной проем, все оказались в другом зале, побольше, здесь в камерах сидели рыцари, оставшиеся верными королю и сэру Годовану. Они затаив дыхание слушали и пытались рассмотреть, что происходит в соседнем помещении, а потому встретили беглецов яростными криками восторга.

Но те успели только добежать до противоположных дверей, — их створки распахнулись, впуская несколько десятков рыцарей-щитоносцев, и тут же с лязгом захлопнулись.

— Вы думали, что отсюда так легко уйти? — послышался сзади голос сэра Бравлина. — Вы ошибаетесь! Взять!

Рыцари ринулись на кучку беглецов, и времени практически не осталось. Поэтому исчезновение Терибальда заметили только тогда, когда с лязгом распахнулась решетка на одной из камер, и освобожденные рыцари кинулись на волю, сразу включившись в битву.

Послушание было в крови у щитоносцев — заповедь подчинения младших старшим они заучивали едва ли не раньше, чем название Ордена, поэтому в темнице Ордена сидели в основном те, кому было просто лень или обидно повиноваться. Эти рыцари и в мирное время слыли нарушителями дисциплины и были не дураками подраться и поспорить с вышестоящими, подвергая сомнению их приказы. Ничего удивительного не было в том, что, когда сэр Бравлин провозгласил себя новым Великим магистром, они отказались подчиняться его приказам. Сейчас они с чувством собственной правоты набросились на своих бывших собратьев по Ордену, и единственное, что мешало им, — почти полное отсутствие оружия. Поэтому битва двух половин Ордена сначала больше походила на балет, где безоружные вначале долго «танцевали» вокруг вооруженных рыцарей, уворачивались от их выпадов и выискивали удобные моменты, чтобы обезоружить противника и схлестнуться с ним на равных. Лишь там, где стояли плечом к плечу Керагаст и сэр Годован, бой сразу пошел серьезный и злой.

Однако так обстояло далеко не везде.

Теофрасту не повезло. Против него по иронии судьбы бились в основном послушники, которые практически не умели сражаться настоящим оружием. Только самые опытные имели железные мечи, а некоторые и вовсе пошли в бой с деревянным оружием. Разглядев, что этих было большинство, великан, не долго думая, оторвал створку дверей высотой два человеческих роста и шириной полтора, решив, что рубить мечом мальчишек с деревянными мечами недостойно настоящего воина, а вот надавать им затрещин дверью — самое то. Это настолько поразило послушников, что они разом развернулись и устремились в обратном направлении, заставив Теофраста кинуться вдогонку с криком:

— Так нечестно! Давайте посражаемся!

Сочтя маленького дракончика легкой добычей — в самом деле, какой вред может причинить зверек ростом со среднюю собаку, да еще и практически без зубов? — на Нямку набросилось сразу десять человек. Щитоносцы умели сражаться не только с людьми, но и с нежитью, однако очень трудно оставаться спокойным, когда на тебя, помахивая хвостиком, несется маленький дракончик, во все горло выкрикивая боевой клич:

— Ня-а-а-ам!

Голодный дракон — зрелище не для слабонервных, а маленький голодный дракон еще страшнее. Мгновенно разоружив всех противников, дракончик выразил столь явное желание продолжить трапезу, что рыцари тут же сочли за благо отступить и практически взлетели по отвесной стене на высоту двух с половиной саженей. Они бы взобрались и выше, но стена коварно кончилась, упершись в потолок. Сообразив, что декоративный лепной карниз нелучшая опора для рук и ног — все-таки их обучали на рыцарей, а не на летучих мышей, — маленький дракончик уселся внизу, умильно облизываясь и виляя хвостиком, а щитоносцы дружно переглянулись и начали молиться.