Лейр покосился на рабыню. Девушка стояла опустив голову и сжав руки на груди. Она никак не показала, что слышит разговор, но ее поникшие плечи сказали юноше о многом.

— Нет, — сказал он. — Ни за что! Мне противен этот обычай. Я за то, чтобы свиллы получили свободу! А Касса… она сейчас уйдет. И вы, дядя, не посмеете ее остановить!

— Не слишком ли сильно сказано, мальчишка?

Лорд Бальдвин все еще улыбался, но его улыбка уже была холодна. Она стала еще холодней и шире, когда юноша поднял меч.

Вот она, долгожданная удача! Боевой маг готов был ущипнуть себя, чтобы проснуться. Какой прекрасный повод отделаться от назойливого юнца! Что может быть проще? Двое мужчин повздорили из-за женщины и решили дело мечом. И что из того, что один из них в два раза старше другого и в три раза опытнее? Когда в дело вмешивается любовь, тут не до разумных решений! Он сам нарвался! И некого винить! Наоборот, надо поздравить победителя!

Все эти мысли молнией промелькнули в голове лорда Бальдвина, и тот схватил свой меч. Тот самый, только что напитавшийся силами убитого свилла. Энергии, которая была в нем, вполне хватило бы для того, чтобы отправить на тот свет не одного племянника. Лорд Бальдвин успел подумать, что сама судьба привела к нему Терибальда.

Двадцать минут спустя из комнаты бочком, прижимаясь к стене и стараясь казаться как можно меньше, выбралась Касса и застыла, не в силах сдвинуться с места. Она была в шоке, и, когда на пороге, осторожно приоткрыв дверь и протиснувшись в образовавшуюся щель, появился Лейр, девушка только покосилась на него одним глазом.

Лейр тихо прикрыл дверь, посмотрел на Кассу.

— Без комментариев, — произнес он. — И вообще, никому не рассказывай, что там произошло.

— Почему?

Лейр чуть-чуть приоткрыл дверь, сунул нос в щелочку и посмотрел на потолок.

— Никто не поверит, — сглотнув, прошептал он. — Пошли отсюда. Тихо. Молча. Спокойно. — С этими словами он взял Кассу за локоть и повел прочь.

Юноша и сам бы не смог объяснить, что произошло. Наверное, то же самое помрачение рассудка, которое приключилось с ним в подвальной комнате, когда он увидел, что два невоспитанных монстра угрожают маленькому, безобидному, голодному дракончику. Во всяком случае, сам он ничего не помнил, девушка-свилл явно ничего не поняла, а лорд Бальдвин… лорд Бальдвин, к сожалению, вряд ли что-нибудь сможет рассказать о происшедшем.

— И вообще, — нарушил молчание Лейр, заворачивая с девушкой за угол, — если кто-то спросит, нас вообще там не было! Ни сегодня, ни вчера. Поняла?

Касса только кивнула.

— А можно, — наконец обрела она дар речи, — я расскажу о случившемся хотя бы Трипсу?

— Он твой парень? — откликнулся Лейр.

— Ну на самом деле мы не можем… — забормотала она смущенно, — из-за заклятия. Но… в общем, мы дружим…

— И не можете даже поцеловаться, — вздохнул юноша. — Понимаю.

— Целоваться-то как раз можно, — откликнулась Касса.

— Да? — оживился Лейр. — Тогда ты это… вот чего… — Он воровато оглянулся. На его счастье, в коридоре никого не было. — Ты, если хочешь, можешь рассказать кое-кому. Знаешь такую девчонку — Трель? Вот ей можешь рассказать. А больше никому! Поняла?

Он сам не мог бы объяснить себе, почему ему так важно мнение девушки-свиллы. Она рабыня из другого народа. Она даже не эльф, и ей никогда не полюбить, не выйти замуж и не познать счастья материнства, пока не снято заклятие. Да и самому Лейру что-то не хотелось пока связывать себя узами брака… Но если бы она ему хотя бы лишний раз улыбнулась!..

Повелитель сжал кулаки и скрипнул зубами. Он все прекрасно видел в хрустальном шаре и сейчас испытывал двойственные чувства. С одной стороны, это были гнев и удивление — откуда у этого юнца такие силы, чтобы справиться с боевым магом, имевшим сорокалетний опыт боев с монстрами и мятежными колдунами? А с другой стороны, Повелитель впервые испытал страх: а что, если сын Годфруа не остановится сам? Что будет?

«Я должен от него избавиться, — подумал Повелитель. — Пока он не избавился от меня!»

Перед ним навытяжку стояли его гвардейцы. Одного из них он сам — подумать только, он сам! — не так давно посылал за сыном лорда Годфруа… Кто его надоумил использовать этого молодчика? Этот тип сам кого хочешь может использовать!

— Я должен от него избавиться, — произнес он вслух. — Иначе…

Иначе всему конец!

В свое время Повелитель стал тем, кем он стал, благодаря тому что не терзался угрызениями совести и легко переступал через чужие жизни. И сейчас он недолго колебался.

— Но все-таки, — он обернулся к замершим гвардейцам, — я хочу знать, чья это была идея — послать в Комогрию за этим ненормальным? Кого я должен благодарить за такой подарок? Я ничего не знал, что у Годфруа имеется такой сынок!

Гвардейцы переглянулись. В их простых головах, не отягощенных образованием, постепенно стала оформляться догадка, что их ответ явно не понравится господину. Ведь, как известно, начальник ошибается только в одном случае — когда поручает важное дело не тому работнику.

— Ставлю вопрос по-другому. — Повелитель хрустнул пальцами. — Кто первым сказал: «Э-э, хозяин!»

Гвардейцы опять переглянулись и синхронно сделали шаг назад. Но вопрос требовал ответа, и они синхронно гаркнули:

— Так точно!

— Что — так точно? — прищурился Повелитель.

— Всегда! — не менее дружно отрапортовал строй.

— Та-ак. — Колдун почувствовал, что раздражение начинает брать над ним верх. — Ну и тупицы! Хуже скотов! Хуже рабов! Хуже… Лучше! — внезапно воскликнул он. — На ваше счастье, у меня есть кое-кто получше вас! Трипс!

На образовавшемся пространстве с легким хлопком материализовался свилл.

— Вы звали меня, господин? — спросил он, опускаясь на колени.

— Ага. — Повелитель почувствовал прилив хорошего настроения. — Трипс… Помнится, я кое-что тебе приказывал?

Подросток опустил голову:

— Да, мой господин.

— Ты должен был следить за Терибальдом, сыном лорда Годфруа, втереться к нему в доверие?

— Да, господин.

— Почему до сих пор ты ничего не сделал?

— Мой господин, — Трипс не поднимал головы, — но прошло всего два дня. Я просто не…

— Ты просто не захотел ничего делать, ленивый раб! — вскричал Повелитель, чувствуя, что наконец-то нашел, на ком сорвать злость. — Ты, вместо того чтобы подставить Терибальда, осмелился стать его другом! Ты понимаешь, что теперь будет?

— Господин, — Трипс опустил голову, — простите меня, господин. Я постараюсь…

— Поздно!

Трипс встрепенулся, вскакивая. Испуганный крик замер у него на губах — прозрачная сфера вмиг окутала его, и он завис в воздухе, беспомощный, как муха в паутине. Повелитель подошел и заглянул в его глаза.

— Посмотрим, какой из Терибальда друг, — усмехнулся он.

Юноша вернулся в свою комнату, и сразу его окружили свиллы. Не осмеливаясь прикоснуться к господину, они топтались вокруг, заглядывали в глаза и улыбались. Девушки усиленно строили глазки, а Касса сияла, как именинница. Она держала за руку Трель. Та сделала шаг вперед.

— Вы были великолепны, милорд! — произнесла девушка.

— Только «был»? — нахмурился Лейр.

— Нет. — Свилла засмущалась. — Вы великолепны всегда, но тогда… там… с лордом Бальдвином!

Окружившие юношу свиллы зааплодировали. Сразу несколько рук протянулись к нему, чтобы помочь снять кольчугу, убрать меч и предложить вина. Глаза сияли, на губах играли улыбки. Они наперебой старались услужить и вообще вели себя до крайности предупредительно.

— Ты что, — догадался юноша, — им все рассказала?

— Я сказала только Трель, как вы и разрешили, мой господин, — захлопала ресницами Касса.

— А Трель передала всем остальным? Вот женщины! — воскликнул Лейр, плюхаясь в кресло. — Ничего доверить нельзя! Это же наш секрет, понимаешь? То есть был наш секрет!

— Не кричите. — Трель махнула рукой с такой очаровательной самоуверенностью, какую было трудно предположить в рабыне. Во всяком случае, юноша отреагировал на это как должно — послушно заткнулся и сердито засопел. — И без того все скоро всё узнают. Тут кругом маги. Думаете, наши хозяева ничего не почувствовали, когда вы убили лорда Бальдвина? Чувствуем же мы, когда погибает кто-то из нашего народа! Это раз! А во-вторых, не кричите так, а то Нимтуронга разбудите.