— Но ты же знаешь, князь, что я несу личную ответственность за каждого воина, который имеет честь сражаться под твоими знаменами! — отчеканил Уртх.

— Ты уже испытал его?

— Да, мой князь. Он превосходно сражается. Сумел одолеть даже меня…

— Хм! Интересно! — Князь поерзал на троне и обратился к Хауку: — А ну-ка, встань и дай на себя посмотреть!

Хаук выпрямился, пошире расставив ноги и уперев кулаки в бока. Об этой позе его тоже предупреждали накануне его новые командиры. Люди считали, что все орки просто обожают так стоять. И вообще-то они не были так уж далеки от истины.

— Ты одолел самого Уртха? — усмехнулся князь. — Небывалое событие! А ведь я мнил его лучшим!.. Как думаешь, Уртх аш-Гишак, не видим ли мы перед собой будущего нового сотника?

— Как будет угодно моему князю, — ответил тот.

— А как тебя зовут? — обратился князь к Хауку.

— Мое имя Хаук. Я не знаю своего рода!

— Не знает своего рода? — прозвучал новый голос.

Это заговорила женщина, стоявшая возле трона. Продолжая цепляться за спинку, она подалась вперед, впиваясь взглядом карих глаз в лицо новичка. — Это что-то новое! Чтобы орк и не знал, откуда он родом?

— Наш народ издавна ведет войну со светловолосыми, — ответил Хаук. — А война, госпожа, всегда плодит много сирот.

— Так ты сирота? — протянула княгиня, по-птичьи склонив голову набок. — Значит, у тебя нет дома?

— Нет, госпожа.

— Тогда ты должен хотеть обрести где-нибудь свой дом, не так ли? — улыбнулась молодая женщина. — И, как знать, может быть, именно Ирматул станет твоим домом?

Десятник тихонько толкнул Хаука локтем, и тот склонился в поклоне:

— Как будет угодно моей госпоже.

— Тебе положат жалованье в точности такое же, как и остальным твоим сородичам, — взял инициативу в свои руки князь Далматий. — Завтра же мой секретарь подготовит приказ, ты примешь присягу и получишь аванс и оружие. И с завтрашнего дня ты начнешь службу под началом Тврита и Уртха. А пока можешь отдыхать!

— Почему завтра? — тут же капризно надула губки молодая женщина. — Почему не сегодня? День только начался, а подобные приказы составляются быстро.

— Нет! — Князь повернул голову, через плечо обжигая собеседницу взглядом. — Сегодня после полудня у меня прием эльфийских послов. Вряд ли наш новый ратник захочет встретиться с убийцами своей родни!

— А мне кажется, что он очень этого желает, — молодая женщина улыбнулась, — он пылает жаждой мести…

— Не все светловолосые — воины и убийцы, госпожа, — подал голос Хаук.

Молодая женщина воззрилась на него с неподдельным интересом. Она даже подалась вперед. Еще чуть-чуть — и сойдет с помоста ему навстречу.

— И все равно, — промурлыкала она, — я думаю, тебе захочется побыстрее ознакомиться с жизнью твоего нового дома. А как еще это можно сделать, если сутки просидишь в казарме? Если ты будешь почаще бывать во дворце, даже в самых потайных его уголках, ты сможешь сам во всем разобраться… и кое-что сделать. Не так ли?

Княгиня уставилась прямо на него. Яркие полные губки чуть приоткрылись, между ними мелькнул кончик язычка, а в глазах сверкнуло выражение, которое мгновенно разгадали двое из четырех мужчин. В неведении остался только сам князь, ибо сидел к ней спиной, да сам Хаук, который так и не поднял глаз на лицо молодой женщины.

— Вы можете быть свободны до завтра, — распорядился князь Далматий. — Завтра в это же время, Тврит, построй свой десяток во дворе, чтобы все слышали присягу их нового товарища по оружию!

Десятник низко поклонился. Уртх и Хаук повторили его движение, и все трое попятились под строгим взглядом князя к дверям.

Теперь можно было не спешить, и орки спокойно шагали по дворцу. Здесь к необычной страже князя давно уже привыкли — если учесть, что орки служили тут чуть ли не с момента образования княжества Ирматул. Люди-охранники салютовали оружием, слуги кланялись, а придворные дамы приостанавливались и бросали на троицу заинтересованно-зазывные взгляды. Среди людей часто ходили самые разные слухи по поводу других рас. Эльфы все в понимании людей были магами и волшебниками, драконы были напичканы магией до последней чешуйки, гномы обладали умением разговаривать с горами и способны были булыжник превратить в слиток золота посредством одного лишь молота. Гоблины и тролли были чудовищами во плоти и тупыми, как дерево, а вот орки при всех их недостатках — известных из уст тех же эльфов — обладали громадным аппетитом в отношении противоположного пола и поистине нечеловеческой неутомимостью в постели (теперь вам ясно, почему их так много?). Поэтому неудивительно, что каждая знатная дама считала делом чести завести любовника-орка или хотя бы придумать себе такое приключение. Одна дама попалась им на пути дважды — по дороге туда и на пути обратно. Во второй раз она обратила на Уртха такой недвусмысленный взор, что разговор сам собой переключился на женщин.

— Эта молодая красавица, там, в зале, — просвещал Хаука Уртх, — княгиня Иржита. Она вторая жена князя. Первая погибла семь лет назад. По официальной версии, — орк понизил голос и оглянулся по сторонам, — она покончила с собой, не вынеся сексуальных домогательств со стороны родного сына. Выбросилась из окна башни… Но что там было на самом деле, этого не знаем даже мы, орки! Правда одно — тело княгини было обнаружено у подножия оной башни, и, судя по всему, она действительно сиганула из окошка. Уже после ее похорон князь Далматий объявил, что во всем виноват его сын и наследник. Он отрешил парнишку от трона, лишил имени и титула и проклял. Больше мы княжича не видели.

— Собственно, его вообще мало кто видел в последние годы, — поддакнул Тврит. — Он с самого рождения был странным пареньком. Да и вообще тут много неясностей. Например, почему остальные трое детей княжеской четы родились мертвыми? Почему сам выживший княжич до семи лет не покидал внутренних покоев дворца, а потом сразу переселился в ту самую башню? Почему он никогда не уезжал далеко от города и, даже отправляясь на охоту, всегда возвращался ночевать сюда? И почему, в конце концов, дожив до шестнадцати лет, так и не был помолвлен ни с одной девушкой? У людей, тем более у человеческой знати, такие дела устраиваются чуть ли не сразу после рождения наследника. А два года спустя, когда князь женился на госпоже Иржите, про него вовсе перестали говорить и вспоминать.

— И никто не знает, где теперь наследник? — поинтересовался Хаук.

— Где он — никто не знает, — Уртх опять оглянулся по сторонам, — но многие догадываются, чем он занят!

— Ты, наверное, сообразил, что недостача в моем десятке вызвана отнюдь не дезертирством и не отставками по возрасту или болезни, — добавил Тврит. — Не далее как три с половиной недели назад мы участвовали в сражении…

— С отрядами, собранными наследником, — закончил за него Хаук.

— Именно! Но официально, для простонародья, это была очередная стычка с войсками Вольных Княжеств, тем более что предок нашего князя, Далматий Первый, действительно оттяпал у одного из них аж треть территории.

Хаук задумался. Его начальники по-своему поняли его молчание.

— Людские распри — не наше дело, — сказал Уртх. — Мы сражаемся и получаем плату от князя — и это все. Лично для нас важен не спор отца и сына — или тайна, которая их окружает. Для нас важна сама молодая княгиня Иржита. Она вертит стареющим супругом, как пожелает… Ты заметил, как она смотрела на тебя?

— Держись от нее подальше, — посоветовал Тврит. — Женщины опасны!

— Не все, — пробормотал Хаук. На ум ему невольно пришла Ласка. Вот уж кто точно не воткнет ножа в спину, даже если возьмет его в руки!

— Тебе сколько лет? — отечески положил ему руку на плечо Уртх.

— Сорок три.

— А я только сражаюсь пятьдесят три! — с нажимом промолвил сотник. — Я учился на шамана и даже успел немного пошаманить для своего селения, когда объявили новый набор в войска. Тогда у нас еще не было империи, и вожди соседних племен часто ссорились между собой. Шаманство, если честно, было мне не по душе, и я ушел в армию. Мне выпала честь служить под началом некоего Эрдана аш-Гарбажа…