«Могущества?..» — не понял я. В следующую секунду в голове словно взорвалась сверхновая. Миг, длинною в вечность, и первородное пламя сжигает все препятствия, уничтожает неизвестно откуда взявшиеся барьеры и пробуждает мозг от наркотического дурмана. Я открыл глаза.

— Ну с-суки… вы у меня попляшете, ур-роды… — прошипел я, гася пламя внутри себя. Память вновь стала ясной, токсин был уничтожен. За окном стояло раннее летнее утро.

Ближе часам к девяти — именно так я рассудил, наблюдая, как за окном светает — вновь пришла медсестра, сделать капельницу и покормить. Картинка на долю секунды мигнула, демонстрируя прозрачную оболочку русоволосой женщины и серокожую лупоглазую тварь внутри. Меньше чем через удар сердца всё вернулось на круги своя.

На этот раз, стоило медсестре удалиться, я не стал дожидаться действия отравы в своей крови. Прикрыв глаза, я представил, как огонек где-то на периферии сознания разгорается, но не заполняет меня целиком, а просто становится больше и ярче. По телу разлилось приятное тепло, предвестник могущества разливающейся по венам Силы. Этого оказалось достаточно, чтобы «лекарство» нейтрализовалось, только поступая в кровь. Маскарад начался.

Изображая глупого дурачка, я, словно преданная собачка, слушал рекомендации и выполнял всё требуемое. А ночью вставал и с наслаждением разминался. От постоянного воздействия Силы, тело подтянулось, пивной животик уменьшился вдвое, а под кожей чуть заметно прорисовывались мышцы при напряжении. Связки приобрели гибкость подростка, а руки с легкостью удерживали тело на весу. Я преображался. Так начались мои будни. Ещё через неделю меня навестила дочь с сынишкой — моим внуком.

— Привет, внучок. Привет Ника, — поприветствовал я обоих, смирно лёжа в постели.

— Привет Па, — Вероника склонилась ко мне и приобняла, чмокнув в щёку. — Как ты? Мы думали, что ты погиб…

Она присела на край кушетки.

— Да я сам думал, что погиб, — хмыкнул я весело и подмигнул внуку. — Лучше расскажи, как ты! Как муж? Помнится, до того, как я впал в кому, вы хотели переехать в Румынию. Что остановило?

— Ты и остановил! — она расплылась в улыбке. — А вообще, мы передумали ехать туда. Мы думали, что тебя больше нет. Врачи сказали, что шансы на то, что ты очнешься и реабилитируешься близки к нулю. Как-то все планы на второй план отошли…

Она грустно понурилась, почти тут же мотнув головой. Я покивал, соглашаясь. Действительно, я бы тоже многие планы отменил.

— Мне вчера врачи позвонили, сказали, что ты очнулся! Я в шоке была! Сразу сюда бегом… — она почти тараторила, в возбуждении замахав руками.

«Её привычка неистребима…» — отметил я с усмешкой, внимательно слушая родной голос.

— …фруктов вот тебе купили, — молодая, в общем-то, женщина приподняла авоську, доселе стоявшую на полу, демонстрируя мне.

— Спасибо, милая. Мне как раз восстанавливаться нужно, — я тепло улыбнулся.

— Вот и я подумала. Витамины же! — весело улыбалась Ника.

— Слушай, доча… — я прервал радостную дочь. — Принеси мне ключи от моей квартиры. Яж выпишусь скоро! Навещать будешь хоть своего старика?

— Конечно буду! — она возмутилась. — По тебе и внук соскучился!

Вероника растрепала светлые волосы молчавшего мальчугана, сидящего на другой стороне койки.

Мы пообщались около получаса. Я выяснил, как она живет, как отношения с мужем, пообещал внуку выздороветь окончательно и «больше не умирать» — он сильно переживал потерю дедушки. На сим и распрощались. Сообщив, что в следующий раз принесет мне ключи, она оставила авоську и с сыном направилась домой.

Я выдохнул и с отвращением потёр щёку, на которую пришелся поцелуй «дочери». Понять, что передо мной очередная кукла было не трудно. Вероника никогда не собиралась в Румынию. Должно быть тварь, скопировавшая её, замешкалась, потому неправильно среагировала на противоречивую информацию. Если у этих пришельцев действительно память людей, которых они копируют, что логично, иначе поведение сымитировать сложно, то данное существо должно было знать, что собиралась она в Канаду. В чем была проблема сказать, дескать, «Пап! Ты ошибся, я не в Румынию хотела!»? Впрочем, я бы всё равно догадался. Когда она зашла, то стала прозрачной, так же, как и медсестра с доктором. Всего на мгновение. Этого мне хватило.

«Кто же вы такие, ублюдки лупоглазые?..» — пронеслась задумчивая мысль.

Устраивать бучу, сбегать или убивать пришельцев я не собирался. Пока, во всяком случае. Если они ходят среди людей, то привлекать лишнее внимание глупо. Просто устроят на меня облаву, никакая сила Тэнно не спасет. Лучше до последнего притворяться простым глупым человеком, затаившись до прихода Лайлы. Жизнь, как обычно, вносит свои коррективы, как никогда оправдывая поговорку: «Мы предполагаем, жизнь располагает».

Это произошло за пару дней до выписки. Поздним вечером, когда от солнца уже осталось чуть розоватое небо, в палату зашел давешний доктор. Я напрягся. Капельницы перестали делать ещё две недели назад. Ключи и одежда сиротливо лежали в тумбочке возле койки. Мысленно я уже праздновал выход и планировал, чем займусь. Приход главврача был никак не ожидаем — вроде бы мы с ним всё решили. Последний раз он приходил как раз сказать, что я почти восстановился, осмотреть меня и отменить капельницы. С тех пор питался я в обычной больничной столовой, а время между отбоями коротал неторопливыми прогулками по этажу.

Быстро выяснилось, что минимум ещё три медсестры являются пришельцами. Стараясь особо не пялиться на них, благо они даже не замечали моего внимания, я изучал окружение. На этаже находилось порядка двадцати палат и всего семь больных. В основном старики, еле прогуливающиеся, непрерывно что-то шамкающие губами или трясущимися руками играющие в шахматы. Ничего интересного. Моя персона никого не интересовала.

— Здравствуйте, больной. Ну как вам у нас? — доктор подошел к койке и присел на уголочек, возле спинки. Участливо заглянул в лицо.

— Знаете доктор… хорошо тут у вас, тепло, уютно… — нагло врал я, блаженно жмурясь, совсем как кот, обожравшийся сметаны. — Так бы и остался у вас, знаете…

— Понимаю, понимаю… — странным тоном произнес пожилой мужчина. — Что ж, у вас будет такая возможность.

Не успел я понять хоть что-то, как лже-врач резко вытянул в мою сторону левую руку, окутанную ядовито-зеленым маревом. В следующую секунду марево ветвистой молнией ударило прямо мне в лицо, тут же окутывая голову удушливым зеленым туманом. Мысли погасли. Я видел происходящее, воспринимал картинку, ни одного желания, ни одной эмоции не проскальзывало. Я превратился в молчаливый, безучастный овощ.

— Ты правда думал, что мы не знаем? — губы главврача растянулись в улыбке, демонстрируя серебряные коронки на двух нижних резцах. Руку он по-прежнему держал вытянутой мне в лицо. — Думал, что удалось спрятаться от нас? Ты сильно ошибся. Я исправлю твой дефект.

Зеленое марево стало более насыщенным, полностью закрыло обзор и теплым туманом начало распространяться по всему телу. Виски укололо. Ещё через некоторое время странная энергия, совсем как мой собственный «дым», начала впитываться в меня, неприятно пощипывая кожу. И чем больше впитывалось, тем больше щипало. Разом навалилась лёгкая боль, словно воспалился абсолютно каждый нерв во всём организме. Это похоже на то, как ноют больные зубы… если бы у меня были зубы по всему телу.

С каждой секундой боль нарастала, быстро превратившись из «неприятной» в «мучительную». Я закричал. Из горла, на грани слышимости, вырвался тяжелый хрип. Я корчился от пароксизмов, сковавших мой организм и желающих подчинить себе. Боль была везде. Боль была всем. Боль убивала. Еще через секунду она стала невыносимой. Так и продолжая безучастно наблюдать за всем происходящим, я с любопытством отметил, что сердце не выдержало. Остановилось. Мир погас. Я выдохнул и блаженно улыбнулся абсолютной черной пустоте вокруг. Здесь было тепло и хорошо. Здесь не было боли.

Не успел я насладиться долгожданным покоем, как меня с силой потянуло спиной вперед, словно кто-то включил пылесос и нагло засосал меня! Сердце было неподвижно. Легкие разрывало от нехватки кислорода. Организм умирал. Сколько там клиническая смерть? Три минуты? В течении трех — шести минут сердце можно запустить. После — смерть необратима.