Был вечер. Обитель рано отходила ко сну, после раннего ужина все расползались по своим кельям и почти не общались друг с другом. Зато и вставали волшебницы с первыми лучами солнца и сразу принимались за дела. Утром им полагалось только по кружке травяного чая с куском хлеба и предлагалось терпеть до обеда, который был сытным и обильным, хотя и однообразным — каша, тушеные овощи, лепешки с ягодами, вареные яйца. На ужин — суп, холодный летом и горячий зимой, и остатки обеденной трапезы.

Сейчас башня, где разместились беглые волшебницы, казалась пустой — все сидели по своим кельям. Из ближайшей слышался шепот и постанывания — эти две женщины часто бегали друг к другу в гости и не всегда за тем, чтобы посудачить о погоде. Обычно воздержание давалось бывшему советнику легко, но сейчас, когда он — один мужчина на полдесятка одиноких женщин, это представлялось каким-то диким.

Две лаборатории были пусты. В третьей горел свет и слышалось позвякивание и бульканье — сестра-алхимик занималась эликсирами. В отсутствие медиумов, которые могли бы поставлять волшебницам энергию, Видящие обратили внимание на скрытые резервы организма и стимулировали его искусственными препаратами, которые день-деньской изобретала сестра-алхимик. Благодаря дочери — Лаллирель оказалась специалисткой широкого профиля, что довольно редко среди Видящих — бывший советник знал алхимию и несколько раз давал советы. Но сейчас он прошел мимо, даже не задержавшись у слегка приоткрытой для лучшей вентиляции двери.

Ему хотелось побыть одному и спокойно подумать. Миновав жилые помещения, он спустился в большой зал, а оттуда узким коридором прошел в часовню Покровителей.

Все часовни устроены одинаково. В центре — большой алтарь Покровителей, вокруг которого стояли молящиеся. В больших соборах тут кольцом располагались скамьи для женщин — мужчины, как правило, стояли позади. В самых больших соборах сиденья располагались в несколько рядов — каждый ряд чуть выше предыдущего, так что с заднего на алтарь смотрели сверху вниз.

На алтаре, представлявшем собой девятилучевую звезду с нанесенными на нее символами всех девяти Покровителей, обычно горели свечи. В самой Обители они должны были гореть круглые сутки — каждый день назначалась дежурная, которая и следила за этим.

В часовне не было окон, и она казалась провалом в бездну. Перед началом службы тут и там, конечно, зажигали светильники, но сейчас лишь девять крошечных огоньков разгоняли темноту. Лорд Лоредар остановился на пороге. Что-то показалось ему неправильным. Он несколько секунд смотрел на алтарь, пока до него не дошло: огоньков было на один меньше. Лишь восемь свечей мерцали во мраке!

Удивленный, он сделал несколько шагов, недоумевая, где же дежурная Видящая и почему она оставила алтарь без присмотра. Ведь это входило в ее прямые обязанности! Покровители могут разгневаться на такое пренебрежение.

Но, пройдя половину пути, лорд Лоредар сразу заметил волшебницу. Прислонившись к каменному боку алтаря, Видящая мирно спала, посапывая во сне, оставив алтарь без присмотра.

Первым порывом лорда было разбудить женщину и заставить вернуться к своим обязанностям, но он передумал. Немного постояв, бывший советник тихо направился к выходу. Как ни странно, но погасший огонек свечи был для него словно озарение.

Он сидел на постели и осторожно разминал икры, пытаясь как-то заставить расслабиться одеревеневшие мышцы. От досады хотелось плакать — ниже колен ноги просто ничего не чувствовали. Словно он прикасался к чужим ступням и щиколоткам! На ощупь они были такими же, как прежде, и в то же время словно принадлежали кому-то другому.

Дверь распахнулась от мощного пинка:

— Всем стоять! Тайная служба!

Карадор решительно вошел в роль следователя по особо важным делам. Льор рванулся вскочить, но из-за локтя неугомонного эльфа вперед протиснулась целительница, оттесняя своего спутника:

— Не пугайте мальчика. Ему и так досталось!

Эльф обиженно засопел и демонстративно скрестил руки на груди — мол, не хотите, как хотите! Волшебница прошла к постели, присела на край, дотронулась до его ступни:

— Так больно?

— Нет.

— А вот так?

— Тоже нет.

— Ты совсем ничего не чувствуешь?

— Совсем, — покачал головой Льор. — Их можно сколько угодно мять и трогать, даже резать ножом и прижигать раскаленным железом — они никогда ничего не будут чувствовать.

Голос его дрогнул. Чтобы никто не догадался о накатившем отчаянии, пришлось отвернуться и уставиться в окно.

Мягкая ладонь накрыла его руку.

— Понимаю, тебе тяжело и больно. Как это ни печально сознавать, но я ничем не могу тебе помочь, — произнесла волшебница. — Это боевая магия Меана. Помочь тебе может только адепт этого ордена… или тот, кто сделал это с тобой.

— Мы все знаем, — Карадор не мог долго молчать, — то есть мы подозреваем, что здесь замешана еще одна Видящая. И ты ее знаешь! Ты нам поможешь ее изловить…

— Нет, не так. — Целительница нетерпеливым жестом приказала эльфу заткнуться. — Ты можешь помочь себе избавиться от этого недуга. Знаешь, как снимаются подобного рода отсроченные заклятия? Либо просят специалиста, либо…

— Приканчивают того, кто это устроил! — опять вылез неугомонный эльф.

— Да, — вздохнула волшебница, — со смертью мага все чары, наложенные им, как правило, теряют силу.

— А бывает, что не теряют? — догадался Льор.

— Бывает, что и так, но не в твоем случае. Это — отсроченное заклятие. Оно и называется отсроченным потому, что существует какой-то срок его исполнения, который контролируется его создателем. Он выбирает момент и запускает механизм. А если момент выбрать некому — значит, заклятие не сработает.

— Но оно же никуда не денется, — неожиданно для себя заспорил юноша. — И потом, что будет, если по теории вероятностей все-таки случится совпадение?

— Ты умный мальчик, — улыбнулась волшебница, — откуда такие познания в механике наложения заклятий?

— Меня учил мастер Эльфин Невозможный. Вы слышали о нем?

— Немного. Тот самый медиум, который уничтожил Орден Видящих пять лет назад?

Льор кивнул.

— Тогда все понятно. Разреши и мне немного побыть твоим учителем?.. Так вот, совпадения обычно имеют место. Но на подобного рода заклятиях обычно стоит что-то вроде чар предохранения — чтобы оно не сработало именно на такое неожиданное совпадение. Дополнительный вектор, который дает создателю уверенность, что его заклинание сработает именно тогда и так, как надо ему. То есть только по велению автора, и никогда больше. Понимаешь — никогда и ни при каких обстоятельствах! Если нет приказа — нет заклятия. И если порвать эту связь, то заклятие, конечно, никуда не денется, но уже не сможет сработать, ибо некому его запустить в действие. Понимаешь, в чем слабость отсроченных заклятий?

— Или по приказу — или никогда?

— Умница! Пожалуй, я начинаю склоняться к мнению, что и мужчины могут полноценно овладевать магическими науками.

— Учитель Эльфин говорил, что Орден Меана раньше был полностью мужским, а Орден Йови-Тало — смешанным. А мой второй учитель, лорд Фрозинтар, принадлежал к Ордену Бор-Земли. Он тоже мужчина, — сообщил Льор. — Орден Лар-Воды был полностью женским. А про Орден Ша-Ветра мне ничего не известно, — грустно закончил он.

Волшебница пожала плечами — ей не было дела до исчезнувших Орденов. У нее были более важные проблемы.

— Значит, чтобы тебе помочь, — заговорила она, — вернуть тебе ноги, мы должны…

— Изловить эту Видящую. — Карадор решил, что помолчал достаточно. — И ты должен нам помочь.

— Но я не знаю, как это сделать, — испугался Льор. — Я же не могу сражаться с…

— Сражаться тебе не надо будет, — самоуверенно ответил ему эльф и достал откуда-то из-за пазухи яблоко. Повертел со всех сторон и с хрустом откусил половину. — Это называется «ловля на живца». Ты и будешь этим живцом! А мы заляжем в засаде и в нужный момент ка-ак выскочим, ка-ак закричим: «Стой, сдавайся! Руки вверх!»