Наверное, эти мысли нашли отражение на лице Фрозинтара, потому что Карадор внезапно напрягся:

— Фрося? Ты чего? Ау! Есть кто живой?

— Я его убью, — прошептал бывший наемник. — На части разорву. Он у меня…

Эльф переглянулся с шаманкой светлых альфаров и заметил, что та одобрительно кивает головой:

— Отлично! Отлично! Гнев — лучшее лекарство, которое можно предложить. Гнев — и цель в жизни. Спросите у него, может ли он выйти? Вас там ждут…

Не дослушав, что еще хочет сказать женщина, Карадор вскочил, схватил Фрозинтара за руку и поволок за собой. Драур следовал за неугомонным эльфом машинально — он весь был погружен в мрачные мысли и планы мести.

Их действительно ждали — на площади возле тотема Рира-Зверя собралась нешуточная толпа. В первых рядах стояли старейшина и его сын — тот самый молодой альфар, который еще вчера увивался около Седоны. Гроб с телом девушки — деревянная колода — был установлен у подножия тотема и весь усыпан первоцветами. Вчерашние невесты — а теперь молодые супруги — всхлипывали и прятали покрасневшие глаза. Наверное, каждая представляла себя на месте умершей…

Увидев останки подруги, Фрозинтар выпустил руку Карадора, которой тот сжимал его пальцы, и сделал шаг, опускаясь перед покойной на колени. Установленный на небольшом возвышении, гроб оказался как раз на нужной высоте, и драур прижался лицом к коленям девушки, обнимая ее ноги и испытывая отчаянное желание завыть в голос. Если когда-то у него была надежда как-то добыть себе новую искру взамен утраченной, снова почувствовать себя обычным эльфом и зажить нормальной жизнью со своей женой, то теперь все мечты и планы на будущее рухнули. Им никогда не быть вместе, ему никогда больше не услышать ее голоса, он не узнает, как пахнет ее кожа и не услышит крик их общего ребенка. Теперь понятно, что чувствовала много веков назад Тариэль, оставшись одна. Если бы можно было что-то сделать, как-то изменить судьбу!

Откуда-то из-за спин альфаров вынырнул расстроенный Льор. На юноше не было лица — словно умершая девушка приходилась ему родной сестрой. Он тихо подергал Карадора за полу туники:

— Милорд… старейшина хочет с вами поговорить.

Но светлый альфар уже сам подошел ближе.

— О высокородный, — начал он с вежливым поклоном, — на нас лежит печать боли и скорби. Кроме того, нам грозит беда…

— Что?

— Смерть вашей спутницы может грозить большой бедой всему нашему селению, — невозмутимо объяснил старейшина. — Она — приезжая. И кто знает, какие силы и чей гнев обрушится на нас из-за нее. Вы должны меня понять, — торопливо добавил альфар, заметив, как напрягся его собеседник, — на мне лежит ответственность за все поселение. Мы, альфары, верим, что все в природе взаимосвязано, и взмах крыльев бабочки на одном краю земли способен вызвать бурю на другом. Наши шаманы не дают однозначного ответа, что какая кара обрушится от Покровителя на нас за смерть этой девушки, но в том, что последствия будут, они не сомневаются. Я при этом должен обеспечить безопасность селения.

— Понятно, — помрачнел Карадор, косясь на оцепеневшего в своей скорби Фрозинтара. — А мы-то тут при чем?

— Вы должны согласиться на замену.

— Чего? — вытаращился эльф.

— Вас было четверо, приезжих, — пояснил старейшина. — И четверо должны покинуть наше селение как можно скорее. Но на самом деле вас осталось лишь трое. Вместо одной девушки мы хотим предложить вам другую.

Он сделал знак рукой, и из толпы два крепких альфара вытолкнули девочку-подростка. Для того чтобы вчера вечером танцевать перед женихами, она была слишком юна, но, судя по небольшим округлостям, совсем скоро должен был настать ее черед. В отличие от подавляющего большинства альфаров, волосы ее были светлыми, почти белыми, а глаза — зелеными, как у тех полукровок, в чьих жилах есть эльфийская кровь.

— Это моя внучка, — как ни в чем не бывало объяснил старейшина. — Много лет назад я выдавал замуж старшую дочь. Тогда наше селение тоже посетил какой-то эльфийский лорд с небольшой свитой. По обычаю, ему досталось право первой брачной ночи. Эта девочка родилась через положенный природой срок…

Эльф напрягся, запоздало сообразив, что через год тут вполне может оказаться несколько маленьких Карадорчиков.

— Мы отдаем вам это дитя, а взамен проводим в последний путь мою названую дочь. — Старейшина широким жестом указал на гроб с телом Седоны. — И тогда Покровитель Рир не будет на нас гневаться!

— А если мы откажемся? — осторожно поинтересовался Карадор.

— Это невозможно, — сказал как отрезал старейшина. По тому, каким тоном он это произнес, стало ясно, что для этого альфара безопасность селения — подлинная или мнимая — превыше всего. Он скорее отдаст приказ убить гостей, чем допустит, чтобы его соплеменникам был причинен вред.

— Э-э… мы подумаем. — Эльф полез в затылок. — Посоветуемся…

— Через час вы должны покинуть наше селение, — как ни в чем не бывало сообщил альфар.

Еще неизвестно, до чего бы они в результате доспорились, — Карадор уже набрал полную грудь воздуха, чтобы разразиться тирадой о правах разумных рас вообще и законах гостеприимства в частности, — как шум со стороны ворот отвлек их внимание. Какой-то альфар-воин подбежал и, косясь на пришельцев, быстро-быстро прошептал на ухо старейшине несколько слов. Говорили они по-альфарьи, но по тому, как напрягся старейшина, было ясно, что происходит что-то необычное.

— Чего там? — Карадор мигом оказался рядом.

— Женщина, — перевел старейшина. — Из вашего народа. За нею погоня.

— Благородная леди нуждается в помощи! — по-своему понял происходящее неугомонный эльф. — Долг каждого порядочного мужчины — помочь даме, попавшей в беду! Фрося! Кончай причитать! Нас ждут подвиги и приключения!

И, не дожидаясь реакции драура, обнажил меч и рысью бросился к воротам:

— Отпереть!

Обессилевшая Тара не удержалась на ногах, услышав этот пронзительный крик. На краю сознания мелькнула мысль, что этот высокий голос с визгливыми нотками она уже где-то слышала, но сил не было даже на то, чтобы сосредоточиться и вспомнить — все равно она вспомнила только голос, а язык оказался незнаком. Девушка покачнулась и рухнула на землю, как раз на то место, где только что были сомкнутые створки ворот.

Рядом землю взрыли чьи-то ноги. Приоткрыв глаза, Тара увидела незнакомые сапоги, а в следующий миг ее крепко схватили за локоть и дернули, заставляя выпрямиться.

— Не беспокойтесь, леди, вам тут ничего не грозит, — прозвучал над ухом тот же высокий голос. — Вы в полной… Ма-ама дорогая! — Вторая половина фразы прозвучала на вполне понятном языке Великой Паннории. Боги, да где же она слышала этот визг… — Вот это встреча! Ты тут откуда?

«Попалась!»

Эта мысль молнией обожгла сознание, заставив сердце пропустить несколько ударов. Вот откуда ей знаком этот голос! Но как Танир…

— Пшел на…

— Чё? Ладно, потом поговорим. Счас постой тут, — ее пихнули за спину. — А ну стоять! Эта женщина под моей защитой! Кто ее тронет — будет иметь дело со мной. У меня тут боевой драур на взводе, и я не боюсь его использовать!

Драур? Под защитой? Она что, сошла с ума? Тара покачнулась, с трудом удерживаясь на ногах, и тут же ее с другой стороны подперло чье-то плечо.

— Обопритесь на меня, — прошептал незнакомый юный голос. — Вот так!

Открыв глаза, девушка совсем близко увидела незнакомого эльфа — коротко стриженного, в отличие от щеголявших роскошными гривами остальных Перворожденных юношу, такого красивого, что его вполне можно было принять за переодетую девушку.

Всадник — незнакомый эльф в военной форме верхом на породистом скакуне — тем временем осадил коня перед распахнутыми воротами, с седла глядя на заступившего ему дорогу Карадора.

— Что здесь происходит? — холодно осведомился он.

— Нет, это я должен у вас спросить, что тут происходит? — кинулся в атаку Карадор. — Что вообще тут за беспредел творится? С какого перепуга вы тут мне гоняетесь за беззащитными девушками!