— У меня другое предложение, ты сейчас выйдешь, и поможешь благородным девам добраться до крепости, — сказал Жора, наполняя мускулы энергией из источника.

— До крепости, это мы запросто, — сказал мужчина. — Робята, что скажете, поможем благородным? Молчат. Видать не хотят помогать. Слышь, благородный, а давай-ка ты мечи в сторону откинешь или робята тебе…

Жора кинул доспехи и меч паладина в сторону лучников и, совершив перекат, нырнул в кусты. Он знал, где маскируются разбойники и, высоко подпрыгивая, сбивал их клинком с деревьев. Никто не ожидал, что рыцарь будет действовать подобным образом и, хотя они в него стреляли, но длинный лук не мобильное оружие, потому что его сложно опустить к подножью дерева, так как он цепляется за ветки. Вскоре четверо из пяти романтиков с большой дороги лежали на земле в бессознательном состоянии. Обладатель грубого голоса находился с другой стороны, и Жора не успел его достать.

— Робята, ну как, подстрелили резвого зайца, али он убёг?

— Убёг! — крикнул Жора.

Он взял в руку длинный лук и наложил на него стрелу. На удивление тот оказался тугим. Жора натянул тетиву и стрельнул в обладателя грубого голоса. Попадание получилось слегка смазанным, так как он метил в грудь, а стрела вонзилась в левое плечо.

— Робяты, вы чаво творите? Кто там озорничает? Руки оторву!

Жора посмотрел на почти одинаковые лица стрелков и понял, что это подростки. На его счастье он никого из них не убил, а просто ранил. Хотя, если учитывать то, что с малолетства они занимаются грабежом, лучше бы их добить, а то они подрастут и станут матёрыми разбойниками.

— Эй, убогий, эти сопляки кем тебе приходятся?

— Сынки мои, — ответил обладатель грубого голоса.

— Многих уже ограбили? — спросил Жора.

— А почто интересуешься?

— Да вот думаю, добить их или на службу взять?

— Мы люди вольные, — ответил главарь разбойников.

— Это ты волен бежать или остаться, а они мой трофей.

— У нас нет рабства, мы на севере себя блюдем.

— Луки у них тугие, руки и плечи сильные. Могу им головы оттяпать, а могу и на службу взять, — снова предложил Жора.

— А ежели я баб стрелять начну? — Главарь явно не шутил.

Жора разозлился и неожиданно рассмеялся.

— Ха-ха-ха! У тебя рука прострелена, так что вряд ли сможешь натянуть тетиву. А вот я легко. Ну так что? Резать им глотки или как?

Неожиданно Жора ощутил опасность и, мгновенно совершив перекат, заметил, как в дерево, около которого он стоял, вонзилась стрела. Он увидел шестого лучника в кустах и рванул туда. В него полетело пять стрел, но стрелок явно нервничал и постоянно промахивался. Жора прыгнул и придавил лёгкое тело. Как оказалось, в него стреляла девушка лет пятнадцати. Мускулы у девицы оказались крепкими, и он утомился с ней бороться. Связав агрессивную лучницу тетивой, Жора закинул её на плечо и потащил к остальным подросткам.

— Силька, подстрелила злыдня? — снова крикнул главарь разбойников.

— Тоже твоя? — спросил Жора.

— И её поймал? Хоть не убил?

— Нет пока, но разве в крепости нет палача с веревкой? — Жора не знал, как ему поступить, поэтому продолжал ругаться с разбойником.

— Эй, благородный, Сильку отпусти. Она же только наблюдала.

— Она в меня несколько раз стрельнула, так что за покушение на рыцаря её надлежит повесить, — крикнул Жора и подмигнул связанной девушке.

Лучница гордо повела подбородком и отвернулась. Со стороны дороги прозвучал голос Фаи.

— Мих-Костонтис, ты опять какую-то девицу решил спасти?

— Думаю, резать или не резать, — ответил он. — Эй, папаша, не хочешь деткам помочь? Они же твои родные!

— Я аще настрогаю! Робяты, прощевайте.

Жора следил за его аурой и понял, что главарь действительно бросил детей на произвол судьбы. Расширив заклинание поиска, Жора наблюдал за тем, как человек удаляется всё дальше и дальше.

— Ничего себе! — воскликнул Жора. — Это точно ваш отец?

Силька пожала плечами и сказала:

— Какая разница. Он пришёл к мамке и сказал, что воспитает из нас воинов. А получились разбойники. Ну что вешать будешь или глотку перережешь?

Трое из четырех братьев давно очнулись и слушали диалог рыцаря с отцом. Когда главарь ушёл, два близнеца переглядывались и не могли в это поверить. Они посмотрели на самого старшего и перенесли взгляд на младшего, который оставался без сознания. Жора тяжело вздохнул и спросил:

— Вот что мне с вами делать? Вы здоровые лбы и должны понимать, что грабить и убивать нельзя, однако пошли по кривой дорожке.

К нему подошла Фая и спросила:

— Ты что никогда безоружных не резал?

— Представь себе, нет! Если отдать их палачу, он их повесит, а отпустить…

— Мих-Костонтис, ты как дитя, — тяжело вздохнула Фая. — Они подрастут и станут дальше грабить и убивать. Ты на эту девку посмотри. Она же волчица.

Его удивляло, что никто из них не молил о пощаде. Они понимали, что с ранами не смогут сбежать. А сражаться с таким опытным воином бесполезно, вот и ждали, когда он решится и завершит их мучения. А Жора не хотел их убивать. Да, они вырастут, но пока это всего лишь подростки старшему лет шестнадцать, а младшему четырнадцать. Он посмотрел на лучницу и спросил:

— А они тебе братья?

— Да, младшие, — буркнула Силька.

— И ты готова подставить глотку под нож или в петлю?

— А то ты нас отпустишь.

— Я думаю над этим, — проворчал Жора.

— Врёшь. Ты же мне подол задерёшь, а потом прирежешь.

— А папашка задирал? — с усмешкой спросил Жора и она отвернулась.

— Мих-Костонтис, мы все устали, — напомнила о себе Фая.

— А ты бы хотела, чтобы твоих детей вот так же кто-нибудь прирезал?

— Мих-Костонтис скоро вечер, если не режешь, сломай луки и пошли дальше, — подсказала Фая. — Я тебя не понимаю, что ты их сразу не добил?

— Когда первый на землю упал, я понял, что это дети.

— Они же вырастут, — снова сказала Фая.

— Фая, как думаешь, если задрать ей подол и выпороть, как следует, до неё дойдёт что грабить нельзя?

— Ха-ха-ха! Ох, Мих-Костонтис, ты неподражаем. Сломай им луки и пошли, а то ты до чего-нибудь глупого додумаешься. — Фая посмотрела на молодых разбойников и сказала: — На ваше счастье вам попался добрый и сентиментальный рыцарь, который спасает всех молоденьких девочек и пытается вернуть их на праведный путь. Помогите младшему брату и когда заживут его раны, пойдите на службу к какому-нибудь рыцарю. Девка перед ним будет ноги раздвигать, а вы его врагов убивать. Или оставайтесь грабить путников, но только выбирайте хоженые дороги, а то здесь никто не бродит.

— Фая, а это ничего, что они мои пленники?

— Мих-Костонтис, если бы они оказались взрослыми мужчинами, ты бы зарезал их без стеснения. Именно этим и отличаются ванны от других народов — если надо, они и ребёнка под нож пустят.

— Это, по-твоему, хорошо? — Жора округлил глаза от удивления.

— Если это необходимо, они не раздумывают. Захотел задрать подол этой девке, задирает и пользует, а потом, если она начнёт брыкаться, под нож.

— Куда я попал, — тяжело вздохнул Жора.

— Это тебе не в башне сидеть и служанок лапать. У нас настоящая жестокая жизнь, — отчитывала Фая Жору. — А ты с рыцарским поведением доведёшь себя до могилы. Ты не Георг, тебя можно убить. Уж на что Арина резвая девица, и ту чуть не зарезали. Всё, пошли, я устала ждать, а твои аристократки совсем раскисли. Тоже цыплята ощипанные. Мих-Костонтис, я тебя точно побью, потому что уверена, что ты в ответ меня не ударишь.

Жора улыбнулся и сказал:

— Ваше величество, вы самая мудрая женщина из всех кого я встречал.

— Мих-Костонтис, ты меня утомил. Ты ведёшь себя, как ребёнок.

Жора сломал три лука и забрал самый тугой и оружие девушки. Потом взвалил связанную Сильку на плечо, и вышел с ней на дорогу. Фая быстро похлопала ресницами и рассмеялась.

— Что? — спросил Жора.

— Мих-Костонтис, ты действительно неподражаем! Я же знаю, что ты не станешь задирать ей подол, так зачем утруждаться и тащить лишнюю тяжесть?