— Пап, мне скучно. Я не могу сидеть на одном месте. Мне нужно движение! Я хочу бросаться в бой и…
— И получить розгами по попе, — прервал её отец. — И я, и твоя мама собирались выпороть тебя за твои художества.
— Пап, ты же несерьёзно⁈ — с опаской уточнила Арина.
— Георгий, — обратилась к нему Энжела, — мы оба понимаем, что пороть её поздно, так что давай сменим тему.
— Согласен. Арина, как там самочувствие наших раненых?
— Нормально, — насупившись, ответила она. — Жить будут.
— Вот и хорошо, — кивнул Георгий. — Давайте укладываться спать. Одеяла принесли? Нам надо с удобствами разместить женщин. Сколько у нас продуктов? Хватит на несколько дней? Кстати, я что-то не видел моего нового оруженосца Мессина. Куда он подевался?
— Он вернулся в город, — сообщил один из воинов.
— Зачем?
— Сказал, что не хочет оставлять отца, мать и брата.
— Он что дурной? — уточнил Георгий и медленно поднялся.
— Пап, а давай я сбегаю и найду его, — предложила Арина.
— Нет. Сиди здесь.
— Ну, пап, я мигом, — настаивала она.
— Ты должна охранять маму и королеву, так что отсюда ни ногой. Ясно? Я сам схожу, — решил Георгий.
— Пап, ты города не знаешь…
— Думаю, если я зайду в подземный ход, смогу как-нибудь добраться до дома Гервина. А там уж будет видно.
— Может, стоит облачиться в доспехи? — предложила Арина.
— А разве они здесь? — поинтересовался Георгий.
— Ой, я их там забыла. Давай сбегаю и принесу, — снова найдя великолепное оправдание, попыталась улизнуть Арина.
— Сам найду, — усмехнулся он. — А ты сиди и не умничай.
— Пап, ты беспощадней Арсена! Он хоть иногда разрешал развлекаться, а ты на корню рубишь любую инициативу!
— Энжела, может её действительно выпороть?
— Дорогой, — обратилась к нему жена, — а тебе действительно нужно идти в город? Это не подождёт до рассвета?
— Я взял Мессина в оруженосцы. Значит, на мне лежит ответственность за его жизнь, — пояснил Георгий. — А парень нормальный. Неразумно его потерять. Он помогал нам с Ариной, а долг платежом красен. К тому же из-за нас у его семьи могут начаться неприятности, так что я должен за ним присмотреть.
— Благородный Георг, — позвал Гервин, — я приказал прихватить вашу бригантину. Она немного посечена, но не так сильно, как кольчуга в виде чешуи. Думаю, она вам пригодится.
— Благодарю, но я не собирался сражаться…
— Ха-ха-ха! — рассмеялся сотник и быстро закашлялся. — Не смешите меня, а то мне больно. Вы хоть сами поняли, что сказали? Потомок Воина-Дракона не собирается сражаться! Кому расскажешь, не поверит. По-настоящему вы живете только в бою. Это мне старый Грайден сказал. Я раньше не верил, потому что не застал его кровавых битв, но глядя на вас осознал, что он прав. Вы рождены для войны! А значит, вам необходима защита. С вами пойдет десяток ветеранов. У них сплоченная команда, так что они вас прикроют.
— Я же хотел просто сходить и понаблюдать…
— Думаю, прикрытие не помешает, — настаивал Гервин и когда Георгий утвердительно кивнул, сотник крикнул: — Револь, подь сюда.
— Что звал? — спросил взрослый бородатый десятник.
— Ты у нас бухтел, что мы покидаем дом без боя. Даю тебе возможность всё исправить. Сходи с благородным Георгом и погляди что к чему. Если понадобится, прикрой. Задача ясна?
— Вот это по-нашему, — радостно оскалился десятник, — а то бегать, поджав хвост, это как-то зазорно.
— Балбес ты безголовый, — вздохнул Гервин. — Вечно ищешь ямку поглубже, да кочку повыше, чтобы упасть больнее.
— Так живём-то один раз, чего мелочится, да под себя мочится. Надо всё испробовать, глядишь, чего-нибудь да понравится, — усмехнулся Револь. — Благородный Георг, ваша бригантина у нас. Ваш рыцарский шлем я не забрал. В городе в таком горшке только хуже будет. Я вам какой-нибудь черепник подберу или койф на голову накиньте и в самый раз с открытым лицом на улицах биться. И обзор хороший, и дышится легко.
— Согласен, — подтвердил Георгий и отправился за десятником облачаться в облегченные доспехи.
Вскоре дюжина воинов отправилась в обратный путь к нагромождению камней. Не доходя до места назначения, Георгий услышал голоса. Выглянув из укрытия, он увидел около сотни вооруженных мужчин. Они выводили коней на поводу и вскоре, запрыгнув в седла, умчались вдоль берега.
— Это что же получается, — тихо проворчал Револь, — они за нами отправились?
— Видимо да, — согласился Георгий. — Но нам надо узнать, что стало с домом Гервина и соседним трактиром.
— Тогда пошли, проверим? — предложил десятник.
— Вперёд!
Несмотря на демаскирующие факелы, путь по тоннелю контрабандистов прошёл без эксцессов. Никто не встретился на дороге и не попытался их остановить. Участники погони прошли здесь раньше, и более никто не двигался навстречу Георгию и его спутникам. Самой большой неприятностью стали запачканные сапоги. Револь знатно выругался, когда угодил в лошадиный навоз. Наконец они подошли к воротам, которые закрывали выход в конюшню. Вопреки ожиданиям, дом Гервина не горел. Вероятнее всего главные враги Георгия планировали приватизировать строение, чтобы иметь стратегически важный выход за стены.
У ворот дежурили воины с гербом городской стражи. Три человека весело переругивались и обсуждали происходящие на улицах события. В частности они завидовали десятку какого-то Кривого, который ворвался в соседний трактир и в поисках наживы обшарил все комнаты. Не обнаружив больших ценностей, он спустился в подвал и наткнулся на винный погреб. Вскоре весь десяток захмелел, и Кривой прекратил поиски Асары — жены трактирщика Кассина. Кто-то из воинов мечтательно произнёс, что с удовольствием бы распробовал эту высокую красавицу, на что другой стражник ответил, что эта баба-гром способна кочергу в узелок завязать и поговаривали, что её сам Кассин боится. Георгий вспомнил высокую миловидную супругу трактирщика и усмехнулся, так как такая с виду добрая женщина действительно способна свернуть шею какому-нибудь некрупному мужчине. Но его интересовало, куда делась семья трактирщика и нужно ли их спасать? И другой вопрос, что стало с оруженосцем? Вряд ли парень бросил родных на произвол судьбы, так что если найти Кассина, есть высокая вероятность, что рядом обнаружится Мессин.
Пока он размышлял, как незаметно проникнуть в дом Гервина, к воротам подъехал какой-то обличенный властью вельможа и начал распоряжаться. Он потребовал привести десяток Кривого и обшарить дом на наличие ценностей, чтобы приватизировать их в пользу казны, а всё оружие отнести в городской арсенал. Один из троицы стражников сообщил, что они поставлены охранять вход в тоннель, и выполнять команды какого-то напыщенного индюка не намерены. Слово за слово и аристократ приказал воинам сопровождения вздернуть болтуна. На шум вышли стражники из трактира. Кривой дал подзатыльник говорливому воину и пообещал благородному аристократу выполнить поручение. После этого десятник отчитал подчиненного и сообщил, что если виконт ле Мерельтельт не забудет проявленного хамства, новоявленному стражнику вырвут язык. Затем Кривой посоветовал дезертировать со службы, потому что этот «напыщенный индюк» отличается феноменальной памятью и чрезвычайно злобным нравом. Напугав молодого бойца до мокрых штанишек, десятник сопроводил его до входа в тоннель и, раскрыв створку ворот, вытолкнул юнца в тёмный провал коридора. Парнишка попятился и наткнулся на Георгия. Получив кулаком по уху, молодой стражник осел на пол и потерял сознание. Он оказался единственным из всего десятка Кривого, кто остался в живых.
Револь трепетно относился к дому и трактиру, где проводил свободное от службы время, поэтому давнего недруга Кривого и его людей он резал быстро и качественно. Георгий только собирался скомандовать: «Вперёд», как его спутники выскочили из тоннеля и устремились в атаку. Пьяные стражники не успели осознать, что им противостоят не обычные горожане, а профессиональные воины, закаленные в боях со степняками. Надо сказать, что ратники Гервина выгодно отличались от остальных стражей порядка. В сотне не наблюдалось людей, отягощённых лишним весом. Все они оказались жилистыми и ловкими, а полгода сытой жизни в рядах городских стражников не успели сделать из них тучных боровов. В то время как Кривой выглядел массивным и медлительным. Револь убил его без сожалений и предложил поохотиться на виконта ле Мерельтельт.
