– Там это, – не стесняясь сплюнув прямо на пол, сказал зашедший вояка, – Гомез хочет поговорить.

– Что ты себе позволяешь, – сдержанно, но с угрозой в голосе ответил Родригез, – может ещё и помочишься прямо у входа?

– А шо, можно? – строя из себя идиота спросил громила.

Желваки Родригеза заходили, но он, похоже, так и не нашёлся что ответить. В дело вмешался подоспевший Драго:

– А ну вон отсюда, скотина! – рявкнул он.

Стражник усмехнулся, за его спиной замаячили ещё несколько приятелей, не решавшихся войти. Двое магов вопросительно переглянулись. К лестнице подошёл и Торрез, привлечённый звуками странной, совершенно ни на что не похожей беседы. Никогда люди рудных баронов не наглели настолько, чтобы по-хамски вести себя с магами огня. Они боялись, уважали или ненавидели служителей Инноса, но никто не смел провоцировать, а тем более, открыто высмеивать чародеев. Такое поведение обескураживало, и пока умудрённые знаниями маги раздумывали, стоит ли проучить наглеца немедленно, или же в этом скрыта какая-то ловушка, произошло нечто совершенно незапланированное.

Центр пентаграммы бесшумно озарился голубым сиянием. Двое оставшихся поблизости самых старших магов устремили на него свои взгляды. Корристо открыл было рот:

– Наконец-то, Миль… – слова так и застыли на его губах.

Посреди зала возник высокий, одетый в отороченную мехом броню, человек. Его хищная улыбка и горящие яростью глаза не предвещали ничего хорошего. На шее болтался странный, грубой работы амулет, висевший на виду, поверх стального панциря. Во всём виде явившегося человека было что-то противоестественное и пугающее, сквозила угроза и непомерная уверенность. Я узнал его и хотел крикнуть, предупредить товарищей, но не смог издать ни звука – меня там не было… Зато я знал, что Райвен пришёл убивать.

Лезвие сверкнуло неуловимой искрой, беззвучно прорезав воздух. Корристо, только что разведший руки в открытом, приветственном жесте не успел даже моргнуть, не то что потянуться за руной. Меч описал в воздухе дугу и, не останавливаясь, рассёк горло старику. Не глядя на свою жертву, убийца развернулся резким, пружинистым движением и, не прерывая полёта меча, вогнал его в грудь второго, удивлённо уставившегося на него мага. Мастер Дамарок упал, не издав даже звука. Только тело стукнулось о пол, чем привлекло внимание других, столпившихся у лестницы магов. Явившийся из портала мститель громко крикнул «в бой!» и, словно пущенная из лука стрела, одним рывком оказался возле лестницы. Меч, ловко извлечённый из тела последней жертвы, ещё не насытился и жаждал настигнуть новую добычу из плоти и крови.

Стражник внизу среагировал на крик на удивление быстро. До этого расположившийся в свободной, расслабленной позе и едва ли не облокотившийся на арбалет, он вмиг переменился. Броня нисколько не стесняла движений тренированного бойца, он резко присел на одно колено, одновременно вскинув самострел на изготовку. Стражник почти не целился и сразу нажал на курок. С глухим свистом болт рванулся вперёд, прямо в стоящего на верхнем этаже Драго. Лицо мага исказилось яростью, руна сверкнула в руке и пламя вырвалось вперёд, бессмысленно выжигая воздух. Огонь не достиг своей цели, потому что колдун не успел как следует направить заклятье. Пущенная стрела прошила его грудь насквозь и, будто не заметив, пролетела дальше, со звоном отскочив от каменной кладки стены. Руна упала из вмиг ослабевшей руки, свалилась на первый этаж и с шумом покатилась по каменному полу. Стрелявший стражник тем временем не стоял на месте, мгновенно отбросил ставший бесполезным арбалет и кувырком перекатился в сторону, избегая возможной контратаки.

Торрез и Родригез были медленнее, чем более опытный и тренированный Драго. Их реакция запоздала на секунду, но этого было достаточно. Смерть уже дышала им в затылок. Пришла она неожиданно, совсем не оттуда, где её ждали. Ворон настиг обоих друзей, рубанув Торреза косым ударом сзади с наскоку, разрубив ключицу и часть спины. Едва только развернувшегося к нему Родригеза Райвен настиг выпадом снизу – лезвие разрубило бедро и почти беспрепятственно прошло аж до груди, выпустив внутренности. Суд Ворона был короток, жесток и скор на расправу. Единственным его вердиктом была казнь.

Захватывающий ртом воздух Драго всё ещё цеплялся за перила – скорее инстинктивно, чем осознанно. Ворон добил его, не поворачиваясь, ударом назад вонзив меч в спину и для верности прокрутив. С последним сокращением сердца, кровь хлынула из ран умирающего мага. Всё искусство не спасло его от смерти в результате предательства. Ворон даже не удостоил свою жертву взглядом – он смотрел совсем на другого. Мой учитель был ещё жив. Он лежал в углу пентаграммы, зажимая рукой перерезанное горло. Кровь лила ручьём, жить ему оставалось самое большее несколько секунд. Весь бой занял и того меньше, и лишь потому Ворон смог посмотреть в глаза ещё живому Верховному магу огня рудниковой долины.

Казалось, что всё уже кончено, но вдруг желтоватое сияние окутало Корристо, кровь перестала фонтанировать, а рана на горле непостижимым образом затянулась. Во второй руке мага была зажата руна целительного заклятья. Лицо Ворона перекосила отвратительная ухмылка. Арбалетчик, уже успевший забежать по лестнице наверх, собрался было кинуться на врага, но Ворон остановил его жестом руки, и для убедительности рявкнул: «Вон!» Стражник поспешно ретировался, его примеру последовали и другие, ввалившиеся в Обитель люди Гомеза.

Корристо закашлял. Вся его мантия была перепачкана кровью, и её мягкий розоватый цвет сменился багряным. Маг приподнялся, руки его тряслись – он потерял много крови и сил, сотворив беспрецедентно мощное целительное заклинание. Несмотря на ужас происходящего, я восхитился его мастерству.

– А тебя не так-то легко убить, да? – усмехнулся Ворон, подходя ближе к верховному магу.

Корристо ничего не ответил, лишь в его руке показалась другая руна.

– Что теперь, маг? – продолжил Ворон, – убьёшь меня? Отомстишь за гибель своих никчёмных приспешников?

Корристо не ответил и теперь. Ворон был уже в двух шагах от него, но почему-то медлил, не нападал, предпочитая поговорить с обессилевшим магом.

Мне хотелось крикнуть наставнику, чтобы он использовал заклятье телекинеза, отбросил врага в стену, не прибегая к огненной стихии. Хотелось рассказать, что Ворон завладел талисманом, дающим неуязвимость к огню. Но я не мог – меня там не было. А в руке Корристо была зажата руна огненного шторма.

Маг нанёс удар внезапно и резко. Ничто не предвещало атаки. Только что старик сидел, кашляя и опираясь рукой об пол, а через мгновение он распрямился, словно высвободившаяся из тисков пружина. Пламя вырвалось мощным яростным потоком, намереваясь в мгновение ока обратить в прах заклятого врага. Половина зала, окуталась бушующим пламенем, не касающимся стен и лежащих на полу тел. Несмотря ни на что, заклятье было выверено до мелочей – даже после ранения и в минуту смертельной опасности маг не потерял своей собранности и аккуратности. Казалось, ничто не может пережить напора стихии. Сквозь огонь не было видно ничего, он поглотил и Ворона. Неужели Корристо всё же смог отомстить за смерть товарищей?

Лишь угас шум взрыва, послышался смех. Жуткий, пугающий своей несуразностью смех. Спустя секунду утихло и пламя. Ворон стоял вплотную к Корристо. Из-за спины чародея торчало окровавленное лезвие меча…

– Ты проиграл, – удовлетворённо произнёс Райвен, показывая талисман, – узнаёшь? Это тебе за моего отца.

Корристо посмотрел на талисман и, похоже, узнал вещицу. Перевёл взгляд на Ворона и с трудом выговаривая каждое слово, тихим шёпотом произнёс:

– Мне жаль… тебя.

Лицо Ворона исказила ярость. Тем же движением, что он добил Драго, он провернул меч вокруг своей оси, превратив внутренности мага в кровавое месиво, после чего выдернул клинок и оттолкнул от себя мёртвое тело. В глазах убийцы было смятение. Он победил, но не получил того, что желал.