Сначала я облетел обитаемые людьми места, но они не стоят подробного описания – около шахты и лагеря распростёрлась вытоптанная равнина, а чуть в стороне росли леса. Каторжане ходили лишь привычными безопасными тропами, в чащу заходили лишь опытные трапперы. Орков стоило искать в диких землях, где люди в последние десятилетия редко появлялись. Благодаря моему новому образу, можно было не бояться попасть в руки врага, даже наоборот – я был охотником. Не знаю, правда, как притащить орка Ксардасу, но сейчас нужно было найти хоть одного дикаря, и я устремился на юго-запад. Горные массивы возвышались со всех сторон, и пробраться можно было лишь по узким тропам и небольшим лощинам. За любым поворотом был риск нарваться на орочий патруль или стаю хищников, вроде драконьих глорхов – самой опасной разновидности этих пресмыкающихся. Периодически то подпрыгивая, то зависая в воздухе, я взобрался на вершину высокой горы. Хорошо, что шершни не додумались до такого метода скалолазания.

Мне открылась удивительная картина: в узкой долине между горами располагался варварский лагерь – сотни небольших хижин из грубых брёвен, с натянутыми шкурами варгов вместо крыш. Варгами называли орочих собак, хотя больше они походили на волков. Орки отбирали самых сильных щенков, а слабых скармливали их же сородичам. Дрессировали их очень строго, и в результате один взрослый варг мог разделаться с целой сворой обычных собак или даже со стаей волков. Эти псы никогда не бросались на добычу сломя голову и продумывали каждый шаг, внимательно присматриваясь к жертве. Несколько варгов всегда действовали сообща и представляли грозную силу, которую орки часто использовали в сражениях – пускали первой волной атаки полчища своих псов. От зубов этих тварей не было спасения, они легко прокусывали толстую кожу, а иногда даже гнули дешёвую железную броню. Орки отличались суровыми обычаями – даже своих сородичей, проявивших трусость в бою, отдавали на растерзание голодным псам. Впившись железной хваткой в тело жертвы, варги живьем раздирали несчастных на куски. Наверное, из-за таких традиций трусов среди орков обычно не водилось. Однако их безумное безрассудство часто использовалось более хитрыми и расчетливыми людьми для победы.

Лезть в лагерь орков в любом обличье было бы самоубийством – нужно было придумать что-нибудь иное. Теперь, по крайней мере, я знал, где искать дикарей и, осмотревшись повнимательнее, запомнил окрестности и пути подхода к лагерю. Вход в орочий стан закрывали массивные ворота, охраняемые часовыми с огромными ржавыми секирами – видимо, орки из этого племени не отличались аккуратностью и заботой о вооружении. Кроме того, они носили набедренные повязки, и лишь у некоторых помимо этого были ещё укрепленные наплечники. Полных доспехов не носил ни один, и это было странно даже для орков. Хоть они и были полудиким народом, всё же кузнечное мастерство было развито у них довольно неплохо. Похоже, будучи на острове давно изолированными от остального мира, это племя заметно деградировало и держалось лишь на остатках прошлых достижений. Впрочем, двухметровый рост и огромная сила с лихвой компенсировали слабость вооружения – любой орк мог разрубить человека надвое даже тупым топором. Ещё одна особенность этого племени была в том, что они все имели слегка зеленоватый оттенок кожи. Насколько мне было известно, обычно кожа орков была серого или бурого цвета, а тело покрыто волосами, которые можно было назвать скорее шерстью из-за их обилия и толщины. Всё же орки не были полностью волосатыми, шерсть покрывала лишь часть тела – в основном грудь, руки и ноги. Лицо, на удивление не сильно обрастало волосами, а члены этого клана даже не носили бород. Зато нижняя челюсть у всех была в два раза массивней человеческой, а между губами торчали крупные клыки.

Я переместился по скалам ближе к внутренней части лагеря, и моему взору открылась широкая площадь. В её центре возвышалась высокая колонна, а вокруг были вкопаны столбы поменьше. В дальнем конце темнели входы в пещеры, уходящие в глубь гор. Похоже, я застал проведение какого-то ритуала: шаманы махали большими посохами, похожими на длинные дубины, а пара десятков орков окружила колонны вокруг, исполняя танец под ритмичный бой барабанов. Один из шаманов вывел на площадь связанного человека. Издалека было невозможно разглядеть лица несчастного, но было ясно, что помочь ему уже ничем нельзя. Шаман привязал беднягу к столбу, и орки продолжили свое песнопение. Я не мог больше смотреть на жертвоприношение и полетел прочь. По крайней мере, пока орки заняты, может быть, удастся застать кого-нибудь врасплох. Я спустился с гор недалеко за воротами орочей базы и стал обследовать округу.

Мне пришлось ждать довольно долго – всё поселение было занято ритуалом, и лишь после его окончания орки приступили к повседневным делам. Небольшие группы воинов по три-пять бойцов, разошлись в патрули. Некоторых сопровождали варги, других гончие – еще одна порода орочьих собак с длинными лапами и непропорционально вытянутыми мордами. Гончии, в отличие от варгов, не обладали такой силой, но компенсировали скоростью и невероятным обонянием. Их использовали для травли и загона дичи. К счастью, местное племя не применяло луки, и охотилось в основном лишь с помощью собак – это облегчало мою задачу.

Основной лагерь орков был слишком хорошо укреплён, так что надеяться поймать можно было только охотников. Возможно, всё же удастся найти одинокого воина или выманить его от других, но не сейчас. Даже если я смогу обезвредить орка, в облике зверя я все равно не дотащу полуторацентнеровую тушу до колдуна. Я выяснил всё, что мог, и отправился обратно к магу.

По пути я увидел несколько падальщиков и вспомнил, что почти не ел сегодня. Птица не успела даже понять, что произошло – шершень налетел шквалом и несколько раз ужалил прямо в шею. Раны были глубокие, и падальщик умер почти мгновенно. Остальные его собратья в панике разбежались, шокированные внезапной атакой нежданного противника. Я убил падальщика в надежде вернуться за мясом в облике человека. Схватив тушу маленькими передними лапами, напоминающими клешни, я отволок добычу в кусты, чтобы спрятать от других желающих полакомиться, и поспешил к колдуну. Ксардас заранее почуял мое приближение. Я боялся, что он не захочет меня расколдовывать, но маг пробормотал что-то и меня вновь скрутило. В этот раз чувство было, будто меня разрывает на куски, и на миг сознание покинуло меня. Когда трансформация закончилась, я без сил валялся на земле. Тело едва слушалось, мышцы затекли, как будто я весь день лежал в одной позе.

– Не волнуйся, это быстро пройдёт. С непривычки всем тяжело, – сказал маг. Он сделал еще какие-то пасы руками, и мне полегчало, хоть и незначительно.

– Я не целитель, могу лишь немного снять боль, – пояснил Ксардас.

Постепенно силы возвращались ко мне, я смог приподняться. Старый придурок, чтоб ему самому так мучиться! Но вслух сквозь зубы я произнёс:

– Спасибо, что хоть обратно превратили.

– Ну давай, рассказывай каковы результаты, – сразу приступил к делу маг.

– Всё разведал, но дайте хоть перевести дух. Я тут неподалеку прикончил жирного падальщика. Хотелось бы забрать его и сделать ужин – с утра и маковой горошины во рту не было.

– Значит лягушками и жабами ты побрезговал? – рассмеялся маг.

– Не буду же я жрать в форме этого зверя! Да и разве это бы накормило мое человеческое тело? – возмутился я.

– В некоторой степени бы накормило, – ответил колдун – хорошо, иди за своей добычей, но не вздумай сбежать. От меня так просто не скрыться, а мы ещё не окончили наше совместное дело.

– Понимаю, – ответил я и пошел за падальщиком.

Проклятого мага не провести, я действительно подумывал свалить от него подальше – кто знает, что он выкинет в следующий раз. Может, и впрямь обратит в голема, а то ещё во что и похуже. Что-что, а угрозы свои выполнять он точно умеет, лучше пока подчиниться, а там глядишь и пронесёт. Если я окажусь для него достаточно полезен, то смогу сохранить свою шкуру и, надеюсь, человеческую.