– Да помилует Иннос твою грешную душу, невежа. Как ты смеешь так обращаться к преданному служителю истинной веры?

Стражник немного смутился и вопросительно глянул на своего приятеля, стоящего в нескольких метрах. Тот лишь пожал плечами и скучающе зевнул – мол, маг подошёл с твоей стороны, ты и разбирайся. Не найдя поддержки, охранник, тем не менее, не сдался:

– Кто бы ты ни был, хоть сам Иннос, но у меня приказ не пускать никого без разрешения! Объяснись или поворачивай назад.

Для убедительности стражник многозначительно перевёл взгляд на тяжёлый арбалет, прислонённый к перилам. Конечно, это было смешной угрозой, учитывая, что для сохранности тетива не была взведена. Пока этот недотёпа будет возиться со своим увесистым орудием, годным лишь для обороны крепостных стен, я успею «забросать» его десятком огненных шаров, превратив в горсточку пепла. Но это всё не имело значения, потому что по вполне понятным причинам любой вооружённый конфликт был совершенно неуместен в данной ситуации.

– Барон поручил мне заняться лечением одной из его «служанок», – пошёл я ва-банк, – она должна быть в комнате на этом этаже.

– Ха-ха! Неужели? – противно заржал караульный, – заняться лечением, значит?

– Да, – ответил я спокойно, игнорируя его намёки, и для убедительности выудил из кармана лечебный эликсир.

– Ну, раз так, то гони ключ от двери! Гомез лично запер комнату сегодня утром.

Похоже, мой блеф провалился. За ненадобностью я небрежно бросил эликсир обратно в широкий карман своей робы, и стекло пузырька звякнуло обо что-то. Опустив руку поглубже, я нащупал небольшой металлический предмет, изощрённой формы, сжал кулак и извлёк находку – это был ключ. Ну конечно! Шани плела что-то про ключ! Ловкачка ухитрилась сунуть его мне в карман, пока мы разговаривали. Ситуация, которая секунду назад казалась безвыходной, неожиданно приобрела совсем другой оборот. Не скрывая своего триумфа, я протянул ключ незадачливому охраннику.

– Эмм… Хорошо… – промямлил сторож удивлённо, – простите, кхмм... мастер-маг… Проходите.

– Так и быть, я не буду жаловаться барону на твоё хамское поведение, – снисходительно ответил я, – но и тебе лучше ему об этом не напоминать. Помолись Инносу, он милостив и простит невежество своему покаявшемуся чаду.

Стражник потупился, уставившись на свои сапоги. Я не стал больше изображать праведного священника и двинулся к уже знакомой двери, рассчитывая, что Наталья будет в тех же покоях, куда она отводила меня в прошлый раз. Так и оказалось – ключ уверенно повернулся в замочной скважине с характерным щелчком плохо смазанного механизма. Я вошёл и на всякий случай закрыл за собой дверь изнутри.

На мой вкус комната была обставлена грубовато, хотя для колонии это была невиданная роскошь. На стене висела картина, на которой герой, имя которого история не сохранила, пронзал гарпию острым клинком. В углу напротив входа стояли два громоздких сундука, обитые железом, на полу лежал тёмный, изъеденный временем ковёр. Свет с трудом пробивался через узкие окна, напоминавшие бойницы и, несмотря на то, что на улице царил яркий солнечный день, внутри было довольно мрачно. Наталья лежала на широкой кровати с балдахином в дальнем конце комнаты. Я подошёл ближе, но она никак не отреагировала на моё появление. На её лице виднелись следы давних побоев, но свежих синяков не было.

– Эй, ты жива? – потряс я её за плечо.

Она приоткрыла глаза, будто бы с большим усилием, и затуманившимся взглядом посмотрела на меня.

– Убей меня, – сорвалось с её губ.

– Ни в коем случае! – воскликнул я и сел на край кровати у изголовья, – это я, Мильтен, ты узнаёшь меня?

– А? Мильтен? – прошептала девушка с недоверием, потом её взгляд ненадолго прояснился и она, кажется, узнала меня, – неужели! – попыталась улыбнуться Наталья, – я думала, что ты не рискнёшь прийти… если Гомез узнает, он казнит тебя…

«Как здорово», – подумал я. Будто бы у меня и без этого не было проблем.

– Но что же случилось? – спросил я вслух.

– Барон… – с трудом выдавила наложница, – нет… мне больно…помоги, если можешь…рассказы потом.

С большим усилием она попыталась слегка приподняться и сбросила одеяло. Теперь я заметил источник страданий – её грудь и живот превратились в одну сплошную гематому. Похоже, что несколько рёбер были сломаны, и это создавало проблемы с дыханием. Возможно, были повреждены и некоторые другие органы брюшной полости. Судя по всему, без внутреннего кровотечения не обошлось. Если ей не помочь, она бы умерла самое большее через сутки – это было ясно даже мне, слабо искушённому в медицине. Одним целебным зельем здесь было никак не обойтись. Дело в том, что эликсиры хорошо заживляли открытые раны, останавливали кровотечение, способствовали срастанию порезов. Самым эффективным в таких случаях было наложить компресс на больное место. Гораздо сложнее дело обстояло с внутренними травмами, к которым напрямую никак не подобраться. Здесь бы сгодилось лечебное заклятье паладинов, но запрет на его использование по отношению к простым смертным был не двусмысленным.

Несколько наиболее универсальных зелий всегда лежали в моих карманах про запас, и сейчас было самое время пустить их в ход. Я дал девушке выпить экстракт лечебного корня, смешанного с серафисом – это должно было снять боль и воспаление, способствовать ускоренной регенерации. Кроме того, оторвав кусок простыни, я сделал компресс, слегка промокнув его самым сильным зельем, которое у меня было отложено на чёрный день. Дамарок говорил, что оно способно поставить на ноги даже мертвеца, а если не поставит – значит, он либо притворяется, либо у него попросту нет ног.

Пострадавшей был нужен покой, только тогда можно было надеяться на исцеление. Обезболивающий эффект через несколько минут стал проявляться, и Наталья смогла говорить.

– Вчера привезли новую наложницу, – сказала она, – ты знаешь, как Гомез учит нас повиновению?

– Бьёт? Угрожает расправой? – предположил я очевидное.

– Конечно... Но это не главное. Когда ему доставляют новенькую, то самое большое удовольствие он получает, ломая её волю. Помню, когда я сюда попала… О, Иннос! Сколько же времени минуло с тех пор, как всё изменилось! Гомез едва ли не носил меня на руках, позабыв обо всех остальных своих развлечениях… Не поверишь, он пытался добиться моего расположения ухаживанием и заботой. К счастью, я не повелась на его уловки – Шани предупредила меня, что это всего лишь часть большой игры… Я проявила характер и отвергла его… Возможно, это было ошибкой… не знаю, что было бы лучше. Если бы я сразу сдалась, то могла надоесть ему ещё быстрее… Когда я не захотела смириться со своей участью по добру, тогда он показал истинное лицо. Он не бил меня, нет… Ему я была нужна целой и невредимой. Зато от надоевших игрушек можно легко избавиться. Он избивал и мучал Сандру у меня на глазах, пока я не стала умолять его, чтобы он прекратил, соглашаясь на что угодно. Я просто не могла смотреть на то, что он с ней вытворял… Но было уже поздно, он не останавливался – эта жестокая «игра» приносила ему удовольствие. Он повторял «концерты» снова и снова, пока бедная Сандра была ещё жива… Шани тогда тоже досталось изрядно, но меньше, потому что она прибыла совсем незадолго до меня и была для него «экзотическим фруктом». Другое дело Сандра, она во многом походила на меня… Я давно подозревала, что придётся повторить её судьбу.

– Почему ты раньше не рассказывала об этом?

– А какое это имело значение? И что бы ты сделал? Пошёл поговорить с Гомезом, как мужчина с мужчиной? Даже не смеши меня, – Наталья попыталась засмеяться, но вместо этого закашлялась.

– В любом случае, спасибо за помощь, – продолжила девушка, – хотя не думаю, что это меня спасёт. Если я смогу подняться на ноги, то Гомез просто продолжит свою игру с новой силой и, в конце концов, всё равно убьёт меня.

– Если станет лучше, не вставай с постели так долго, сколько сможешь изображать болезнь. Тяни время. Но… я не понимаю, как такое возможно… это же дикость! Как стража и другие бароны терпят это? Мы ведь живём в цивилизованном мире!