— Повинуюсь.

— Погоди, — Сю Юань сделал жест, чтобы Му Чен не торопился. — Как добудешь перо, доставь его господину Чэнь. В обмен на перо, он должен на рассвете убраться отсюда с моих глаз.

— В обмен на перо? — Му Чен не мог поверить своим ушам. Владыка верно бредил. Перо феникса считалось ценнейшим артефактом. Владея им, во время тренировки пропустив свою силу по его трубкам и вернув ее обратно себе, сила увеличивалась в несколько раз без всяких на то усилий. Но достать перо при жизни феникса все равно, что вырвать кость из его тела, а после смерти феникса оставался лишь пепел. Поэтому это был самый труднодобываемый предмет во Вселенной. Но Владыка намеревался отдать его какому-то смертному просто так?

— Да. Он никогда ни при каких обстоятельствах не должен больше пересекаться с госпожой Цзян, — Сю Юань разговаривал с Му Ченом, но мысли его были далеко.

— Повелитель, если желаете, госпожа Цзян, да и любая другая будет у ваших ног и без пера феникса. Вы не можете использовать вашу демоническую силу, но…

— Да, я не могу могу вредить смертным с помощью темной силы. Иначе все мои перерождения будут пройдены впустую. К тому же, — он взял чашку с чаем в руки, — я хочу немного поиграть.

— Господин, но неужели эта смертная стоит целого пера? — перечить повелителю было не в правилах Му Чена, но он был его верным помощником и советником, поэтому просто обязан был предостеречь от ошибки.

— Эта девушка стоит стоит целого феникса… всего клана фениксов. Делай, как я велю.

— Хорошо, повелитель.

— Это еще не все. Передай императору Тянь Чжэню вот это. Завтра мне нужна будет его армия, — он протянул Му Чену свиток.

— Вы собираетесь в открытую напасть на школу?

— Я не нашел ничего, указывающее на присутствие дракона в клане “Утреннего спокойствия”. Но Мин Чже точно связан с небесами. Откуда-то же он взял свою силу в одночасье. Моих духовных сил сейчас еще не хватит, чтобы одолеть его, а ты не можешь использовать свою демоническую силу в этом мире. За императором должок, пришло время его вернуть.

***

Держа бесценное сокровище в руках, Лань Мин никак не мог отойти от предложения, которое он получил, и на которое согласился.

При виде Аяо в последние дни его сердце замирало, он задыхался без ее присутствия. Она волновала его мысли перед сном, ее образ мерещился ему после пробуждения. Эта девушка словно луч солнца, освещающий путь страннику, потерявшемуся в темноте. Сладкая вишенка его жизни.

Но он, как глава своего клана, в первую очередь должен помнить о долге перед ним. Их предок поклялся в верности фениксу, дал клятву сохранить учение. В решающий момент они должны будут прийти на помощь силам огня ради сохранения самой жизни. Но им никак не удавалось преодолеть последний барьер. А эта реликвия, способная перевести их учение на совершенно другой уровень… стоила ли она этой девушки? Ответ был очевиден.

Солнце только-только лениво протянуло с неба свои первые лучи, но в дверь Аяо уже стучали слуги.

— Госпожа, госпожа!

Она потерла глаза, не мерещится ли ей.

— Госпожа, просыпайтесь, давайте же! — стук и голоса становились все настойчивее.

— Что случилось? — Аяо нехотя встала с кровати и открыла дверь.

— В школу ворвались посторонние, Глава Цзян сражается у ворот. Вам нужно скорее одева… — но не успела служанка договорить, как у нее изо рта пошла кровь. И девушка рухнула к ногам госпожи со стрелой, торчащей из спины.

Аяо вскрикнула. Она стояла в шелковой тонкой одежде для сна даже без халата, босая и с растрепанными волосами, смотря на толпу солдат, быстро приближающихся к ее спальне. Сердце колотилось так сильно, а в голове отстукивало: “Лань Мин, ты ведь меня спасешь, как обычно, да?”

Но по мере приближения отряда ей становилось понятно, что в этот раз спасаться придется самой. Она захлопнула дверь и закрыла ее на засов, понимая, что тонкий бамбук выиграет ей лишь пару минут. Поэтому очень быстро открыв окно, ведущее на другую сторону комнаты, и повернув маленький рычажок, спрятанный за светильником в стене, Аяо вошла в узкий коридор. Нажав на такой же рычажок изнутри и закрыв дверь, она зажгла свечу, стоящую на небольшой подставке у входа. Коридор был настолько маленький и узкий, что ей приходилось идти, пригибая голову.

Аяо случайно обнаружила этот тайный ход, судя по всему изготовленный ее отцом на такие случаи. И именно по этому проходу она в прошлый раз сбежала в город, что чуть не стоило ей жизни. В этот же раз она надеялась, что тоннель наоборот сохранит ее жизнь.

Проход приводил в небольшой лесок, по тропинке через который можно было добраться до города. Но что она будет там делать одна? Куда ей пойти без одежды и денег? Аяо корила себя за то, что не накинула какую-нибудь одежду и не взяла никаких ценностей. Весна до сих пор полноценно не вступила в свои права, поэтому она очень быстро озябла, стоя босиком на голой земле.

Ну почему опять?! Слезы душили Аяо от чувства даже не столько жалости к себе, сколько несправедливости. Неужели в прошлый раз было недостаточно? И как там отец? Почему он допустил проникновение солдат в школу при его-то силе? Вот что ей делать одной в лесу?

Но немного успокоившись и подумав, она приняла решение вернуться обратно. Солдаты верно уже все обыскали и решили, что она сбежала через окно. Навряд ли ее комнату будут обыскивать дважды. Поэтому, утерев слезы рукавом и немного постояв сначала на одной ноге, затем на другой, чтобы согреть стопы, Аяо опять вошла в тоннель.

Как она и предполагала, в комнате уже никого не было, но вся мебель была перевернута, а содержимое шкафов вывернуто наружу. Вот это бардак, слугам нелегко придется… Не теряя времени, она переоделась, взяла из потаенной шкатулки мешочек с золотыми монетами и осторожно вышла во двор.

Аяо не могла поверить собственным глазам. Повсюду лежали тела убитых учеников. Она не знала их имен, но встречала знакомые лица. Вот этот мальчик, совсем еще юный, служил у отца в кабинете, помогая тому разводить чернила, а также следил за пишущими принадлежностями. А вот тот юноша, весь в крови, всегда такой приветливый, бил в гонг на турнире. Почему же это все сегодня случилось?

Она невольно замедлила шаг, останавливаясь возле каждого лежащего ученика и проверяя, дышит ли еще кто-нибудь. Но, к сожалению, стрелы солдат были беспощадно точны в своей траектории.

— Госпожа… — совсем неподалеку от дома отца она увидела старшего ученика Цзи Яня. Он шел, покачиваясь, одной рукой держась за живот, из которого сочилась кровь, а в другой держал меч.

— Цзи Ян, что сегодня произошло? Где отец?

— Госпожа, поторопитесь, ваш отец… — и ученик опустил голову, чтобы скрыть навернувшиеся слезы.

— Отец? Что мой отец? — Аяо не могла допустить даже мысли о том, что что-то может случиться с ее таким могущественным отцом.

— Госпожа Цзян, поторопитесь, ваш отец в своих покоях.

Не успел Цзи Ян договорить, как Аяо уже бежала со всех ног.

— Отец! — она ворвалась в его комнату словно ураган.

Мин Чже лежал на кровати, бледный, с алым цветком крови в области сердца.

— Отец! — Аяо вскрикнула, увидев его таким.

— Дочка… — он с большим трудом открыл глаза.

— Кто это сделал? Почему? — рыдала Аяо, сидя на полу и держа его за руку.

— Дочка, мне осталось недолго, — голос Мин Чже хрипел.

— Нет! — она замотала головой, глотая слезы.

— Дай мне сказать, — губы Мин Чже с трудом произносили каждое слово. — Ты должна знать кое-что прежде, чем я оставлю тебя.

— Нет, — она изо всех сил мотала головой, как будто благодаря этому можно было как-то помешать его уходу.

— Ты не простой человек. — продолжал Мин Чже. — В ночь, когда ты родилась, ко мне во сне явилась Богиня Солнца. Моя дочь должна была умереть в ту ночь вместе с матерью. Но Богиня предложила сделку, — он закрыл глаза, вспоминая те события. — Душа ее дочери вошла в твое тело, за это я получил свою силу.