— Ну уж не надо держать меня совсем за животное.

— У меня есть деньги. — Адри снова ощутила себя сбитой с толку.

— А-а-а… — протянул парень, однако лицо его смягчилось. — Оставь себе. — он свистнул, подзывая пса. — Если такая совестливая, поможешь по хозяйству. Дел всегда невпроворот, а матушка почти не справляется. — Ник понизил голос и прибавил, — Но я этого не говорил. Условились?

— Эм… Условились.

Адриане вдруг отчаянно захотелось вернуться домой. Туда, где всегда все просто и понятно. Только вот останавливало одно… Дома у нее больше не было.

Небольшое окно, расположенное по соседству с дверью, засветилось тускловато-желтым светом.

— Должно быть матушка услышала, как мы возвращаемся. — заметил Ник, сгружая хворост под дощатый навес.

Адриана взглянула на Малыша, который теперь носился по маленькому двору, едва не налетая на стены. Не приходилось сомневаться, кого действительно услышала мать Ника, а о чьем возвращении просто догадалась.

— А твоя матушка точно не будет возражать против моего присутствия? — на всякий случай уточнила Адри. Сейчас этот вопрос беспокоил ее даже больше, чем мысли о дальнейшем будущем.

— Возражать? Присутствия? — передразнил ее парень. — По человечески совсем объясняться не умеешь? А гостям у нас всегда рады. Ты заходи пока, мне же по двору надо кое какие дела закончить.

Девушка посмотрела на низкую дверь, украшенную замысловатой резьбой. Вот так просто? И что она скажет совершенно незнакомой женщине? Лучше бы Ник сам представил ее своей матери, но юноша явно не торопился этого делать.

— Чего застыла-то? Или думаешь, дверь сама откроется? — фыркнул он, цепляя ведро над колодцем. — И матушку мою не бойся, она не кусается.

Адри выдохнула. У нее мелькнула мысль, что она совершенно не против переночевать и во дворе, в компании Малыша. По крайней мере, ему вовсе не придется объяснять, кто она такая и откуда взялась.

Дверь поддалась на удивление легко, без единого скрипа. Пригнувшись, Адриана с замиранием сердца шагнула через порог, ожидая чего угодно. Но пока ничего страшного не произошло.

Она оказалась в тускло освещенной комнате, такой маленькой, что ее можно было бы пересечь в пять-шесть шагов. Часть комнатушки занимал стол, накрытый серой скатертью, и аккуратно сложенная печка, занимавшая целый угол. Потолок нависал над головой, на расстоянии вытянутой руки, а пол был выстлан из плотно подогнанных досок.

На окне в стеклянной банке стояла свеча. Ее тусклого пламени едва хватало для освещения комнаты. Самой хозяйки нигде видно не было.

— Добрый вечер! — произнесла Адри наугад. Быть может кто-то появится из тех темных проемов, ведущих в другие комнаты?

Дверь за ее спиной распахнулась, и пригнув голову, в избу шагнул Ник. Адриана была рада его появлению. По крайней мере, теперь она не одна.

— Матушка, мы вернулись! — во весь голос оповестил парень.

Закинув шапку на прибитую к стене полку, он бесцеремонно подтолкнул гостью в спину.

— Ну? Ты всю ночь собираешься тут стоять? — теперь его голос звучал едва слышно. — Пойдем, познакомлю тебя с матушкой для начала.

Вторая комната была такой же крошечной, как и первая. Обстановка тоже отличалась скромностью. Массивный шкаф, кровать, и грубо сколоченная табуретка в узком проходе. Единственное, что бросалось в глаза — множество ниток, разложенных где только можно.

На кровати сидела немолодая женщина и, глядя перед собой — вязала, медленно прощупывая каждую петлю, прежде чем продеть в нее крючок.

Адриана коротко поклонилась, не решаясь первой нарушить молчание. Женщина даже не взглянула в ее сторону, продолжая вязать. Ник тоже молчал, будто дожидаясь чего-то. Так прошло несколько томительных минут.

Наконец женщина закончила круг, и обернув крючок ниткой, отложила свою работу в сторону.

— Сынок? — голос ее оказался неожиданно мягким и приятным. — Что-то ты сегодня задержался.

— Так получилось, матушка. — парень поднял укатившийся клубок и положил его в корзину у кровати. — Малыш разыгрался и все никак не хотел уходить из леса. Кстати… — без всякого перехода продолжил он. — У нас гостья.

— Уже слышала. — женщина улыбнулась, по-прежнему глядя перед собой.

Адриана почувствовала неладное. Мать Ника немного странно держала голову, а еще… Как ей удавалось вязать при таком скудном освещении? Мелькнула неожиданная мысль, что так бы держался человек, который очень и очень плохо видит. Догадка была пугающей, а что еще хуже — соответствовала действительности.

Девушка решила, что пора представиться, тем более от Ника подобной вежливости ожидать не приходилось.

— Добрый вечер… — она вовремя прикусила язык, чтобы не назвать женщину «леди», — Я Адриана. Мы встретились с вашим сыном в лесу, и он сказал, что у вас можно остановиться на ночь.

— Почему бы нет. Места тут довольно. — мать Ника повернула голову. Ее полуоткрытые веки были неподвижны, а глаза будто покрывала белесая пленка.

Выглядело это пугающе, но Адри нашла в себе мужество улыбнуться, хотя больше всего на свете ей хотелось выскочить вон.

Ник, тем временем, успел собрать разложенную везде пряжу, и предложив матери руку, крайне бережно помог ей встать.

— Да ладно тебе, — мягко пожурила его женщина, — Можно подумать, я совсем немощная. Лучше бы о гостье позаботился. — и обратившись к Адриане добавила, — Меня, кстати, Ираина зовут. В честь бабушки по отцу, она знатная была кружевница…

Адри и сама не заметила, как почувствовала себя свободнее. С матерью Ника оказалось легко. Несмотря на недуг, женщина прекрасно ориентировалась в доме, ловко собрала на стол, отказываясь от всякой помощи, и слегка подшучивала над сыном, который пытался усадить ее на лавку.

На ужин был печеный картофель, сдобренный кусочком масла и щедро посыпанный зеленью. Кроме того, на стол выставили лепешки из темной муки и кувшин с чем-то, напоминающим молоко.

Несмотря на сильный голод, попробовать странный напиток Адриана так и не решилась. От одного вида неровных белых комков, плавающих в чашке, в горле возникало жгучее чувство. А вот картофель оказался неплох, несмотря на то, что местами был испачкан в саже.

Мать Ника задала несколько ничего не значащих вопросов, и девушке удалось ответить на них, без лишней определенности. К счастью, на подробном рассказе о себе никто и не настаивал.

Юноша переставил свечу в банке на стол и собрал чашки. Адри чувствовала, что после раннего подъема и скитаний по лесу ее клонит в сон, но вежливость требовала не подавать виду.

— Значит, в Леслот собираешься податься? — задумчиво проговорила женщина, когда все было убрано. — А служба там для тебя уже есть?

— Найду. — Адриана украдкой протерла глаза. — Я раньше много училась, неплохо пишу, считаю… — она задумалась, какие у нее еще остались навыки, не связанные с магией. — Люблю готовить, составляю букеты.

— В общем, ничего полезного, — произнес Ник, возвращаясь с ведром воды. — Одно хорошо, если толковая, может кто-нибудь да сжалиться и возьмет в подмастерья.

Девушка неслышно выдохнула. Но слишком прямолинейные замечания ее уже почти не задевали.

— Если возьмут в подмастерья, значит пойду в подмастерья. — спокойно подтвердила она.

— Тогда лучше через градоправителя. — мать Ника достала невесть откуда ворох ниток и принялась их распутывать. — Не то найдутся желающие обвести тебя вокруг пальца.

Адриана насторожилась, и уже через несколько минут знала, что на службу устроиться она конечно может. Если кто-то рискнет взять случайную девчонку с улицы. Но вот на хорошее место в таком случае рассчитывать не приходилось.

Совсем другое дело — подыскивать службу через градоправителя. Все приличные люди, от владельцев мастерских, до торговцев, обращаются к мэру, когда им нужны работники. И платят золотой за человека.

Работнику, конечно, приходилось проще. С него брали всего три серебряных за рекомендацию, зато не приходилось сомневаться — оплата за труд тоже будет честной.