— Могу, — ответил Шадрон, обнаружив, что корчит гримасы главнокомандующему Пейангу.

— Разумеется, я не стал бы просить сильнейшего демонолога о призыве обычной суккубы.

— Разумеется, — согласился Шадрон.

— Здесь очень популярна байка о матери всех суккуб, но вы и я знаем, что призвать ее не выйдет.

— Да, — опять согласился Шадрон, — призывы демолордов запрещены.

Мысли его невольно обратились к тем знакам и фигурам, которые он, товарищи по гильдии и демонологи из других стран и гильдий неустанно наносили на скалы и камни долины Провала. Да, никто не собирался нарушать запрет на призыв демолорда, но также никто не собирался стесняться, если тот вдруг вылез бы сам из Провала. Просто обычно они вылезали редко, армия рядовых демонов успевала до того порушить или истощить все ловушки, но теперь все было иначе.

Теперь они точно знали, что вылезет демолорд, а то и не один, и не собирались упускать такой шанс.

— Сможете ли вы призвать суккубу, лично служащую демолорду? — спросил Пейанг.

Шадрон посмотрел восхищенно, изумляясь, как ему самому не пришла в голову такая мысль. Нет, вовсе не из-за Орданы, которую он любил всем сердцем и не собирался изменять ни с кем. Он даже с Сили-Сили, столько лет согревавшей ему постель, перестал спать, впрочем, верная шэханька отнеслась к этому спокойно. Иерархия демолордов была давно изучена и суккубы там просто отсутствовали, как постоянный элемент, в отличие от гвардейцев, советников, Щупалец Зла, демонов-снабженцев и прочих.

Нет, радость Шадрона была вызвана не телесами суккуб, конечно, а возможностью еще повысить профессию!

— Такие призывы были под негласным запретом… — начал говорить Пейанг.

— Пустите, пустите меня! — прогремел голос несравненного барда Вольдорса. — Я разил демонов в Провале, моим песням внимали драконы, и живые по всему миру славили меня, своего будущего спасителя и объединителя! Пришла пора и глубинам Бездны узнать о моей славе!

Минт отмахивался от тех, кто пытался его удержать, а слова об опасности и уровнях гвардейцев демолорда, только раззадоривали его пыл. Он уже держал в одной руке свою знаменитую лютню, и живые вокруг восхищенно оборачивались на Минта и орали от радости. Да что там живые, даже дриады высовывались из веток своего мега-дерева неподалеку, так как Шадрон проводил призыв рядом с Провалом и, собственно, тем самым деревом.

— Ты что…

Одна из демоноведов, конечно же женского пола, в порыве экстаза и желания быстрее прикоснуться к своему кумиру, шагнула и задела круг. Хлыст гвардейца немедленно вспорол ее руку, заливая кровью круг и окончательно отменяя его защиту. Шадрон смотрел, соединяя пальцы рук в знак Отрицания и готовя умение-заклинание «отмена призыва», одновременно с этим понимая, что просто не успеет.

Слишком уж быстро и ловко гвардеец воспользовался подвернувшимся шансом.

— Сейчас я его! — голос Минта и перезвон струн.

— Изыди!

Остатки энергии круга хлестнули демона, ободрав с него багровую кожу из потеков маны, но и только. Обнажились псевдовнутренности, с имитацией сырого мяса под ними, и парочка живых вокруг замешалась, охваченная отвращением (на что и был расчет). Клинок-хлыст гвардейца убил их, сам он впился в шеи, выгрызая мясо и восстанавливаясь на глазах.

— Активировать общую защиту! — крикнул Шадрон.

Мега-дерево, из ветвей которого продолжали свешиваться, словно диковинные фрукты, дриады, сейчас было защищено и укреплено так, что его не сразу взял бы даже демолорд, явись он сюда. Работы не были закончены, но на обычного гвардейца их хватило бы.

Гвардеец отскочил, развалил одного из охранников, который закрыл собой демоноведа. Содрогнулась скала, поплыла под ногами гвардейца, вперед шагнули Дармаус Камень и Тирана Глыба. Пейанг уже командовал и вперед бежали живые из группы его личной охраны. По воздуху летели флаконы с зельями и стрелы бессильно бились в панцирь гвардейца, вокруг ощущалось напряжение заклинаний.

— Луч Света!

В синих небесах словно сверкнула молния, ударила вспышкой по глазам, и Шадрон невольно вскинул руку. Копье из света слетело с небес, пронзило гвардейца, нанизало и пригвоздило к камню, словно жука. Мана Бездны, стекавшая с него и из него, шипела и испарялась, исчезала под воздействием света.

— Владыка Зерос, под лучами твоими нет места злу и обитателям Бездны!

Все вокруг залило светом, ласковым, согревающим, словно омывающим изнутри. Перед глазами Шадрона замелькали сообщения о благословении Чемпиона Зероса, повышении атрибутов и умений, связанных с уничтожением демонов.

— Вот так вот, — прозвучал напевный голос. — Для живых — жизнь, для демонов — смерть, свет и мир с одной стороны, иссушающий жар и пекло войны с другой. Велик и светел Зерос, но беспощаден к тем, кто выходит под его лучи для сотворения плохих дел!

Утанэль Луч Света осенила всех знаком Зероса, а также убрала Крылья Света. Только после этого обнаружилось, что за спиной темной эльфийки находился еще один поклонник Зероса, Гвидо Солнцедар. Судя по его лицу, он и сам бы прочитал проповедь о Зеросе, да Утанэль его опередила.

— Вечно эти летающие эльфы у других добычу отбирают, — проворчала Тирана.

— Эй, эй, я готовился сразить его песней! — подбежал Минт.

Наверху промелькнуло облако и сердце Шадрона исполнилось любви и нежности, как в первый день знакомства с Орданой, как во все прочие дни, включая поездку по миру после свадьбы. О, они осмотрели немало дивного и прекрасного, насладились чудесами мира, но еще больше наслаждались друг другом с пылом молодости.

— Он не пострадал, — мощно вздохнула Ордана, умильно глядя на Минта. — И ты тоже не пострадал, дорогой.

— Тоже? — чуть нахмурился Шадрон.

Перепалка вокруг разгоралась, несколько бойцов с рассеивателями маны уже обрабатывали место убийства гвардейца. Демонологи хлопотали вокруг круга, герои и Минт кричали друг на друга.

— И ты меня еще ревновала к дриадам⁈ — воскликнул он.

— Так положено! — вскинула три прелестных подбородка Ордана. — Ведь мой муж настолько прекрасен, что все его хотят забрать себе!

Шадрон только покачал головой. Он знал, что это отговорки и уловки, но у него не было сил сердиться на Ордану. В чем-то он понимал любимую жену, ему тоже хотелось ревновать ее ко всем подряд, спрятать в сундук и не показывать, чтобы не украли красоту неземную. Только Шадрон сдерживался, возможно отчасти благодаря профессии, а Ордана нет.

Она не ревновала его, пожалуй, только к Сили-Сили. Верная шэханька сразу же поклонилась Ордане и сообщила что та, как жена господина может положиться на ее верность, и вообще, все умения, услуги и тело самой Сили-Сили в полном распоряжении Облако.

— А Минт, да ты просто ничего не понимаешь в искусстве!

— Да, мне было как-то не до него, — признал Шадрон.

Даже о песнях Вольдорса он думал только потому, что пытался пристроить их к демонологии. Если песни Минта могли разить демонов, то значит могли и вызывать, так? Невидимый круг из звуков, который не нарушить, не сломать, воздействие песней такое, чтобы демон очистился и перестал быть демоном. Что тогда от него осталось бы? Создание из маны, мановый элементаль? Лужица? Что получилось бы, если соединить песни Минта с кругами и фигурами демонологов, если удалось бы заставить их резонировать в ритме песен несравненного барда?

Попытки уговорить Минта провалились, у Шадрона хватало дел, а бард оказался на удивление непонятлив, точнее говоря, толковал о чем-то своем, не слушая собеседника. Какие-то дети, империи, концерты, друзья-кентавры и это перед лицом закрытия Провала! Оставалось только поражаться долготерпению Кулака, который таскал за собой Минта по всему свету, возможно бард все же был его тайным внуком.

— Так ты раскрой уши и послушай! Послушай! — вскричала Ордана, всплескивая руками.

По телу ее пробежала возбуждающая Шадрона волна, сразу захотелось все бросить и укрыться с ней в облаке, наслаждаясь этим восхитительным телом.