Ольге показалось, что Яр забыл, как дышать. Губы у него задрожали, а глаза слегка увлажнились. Но чародей быстро стер подступающие слезы оскверненными черной магией пальцами, и одолеваемый волнением, спросил:

— Ты знаешь, где она?

Ольга молчала, а значит, знала.

И это разозлило Яра.

— Ответь мне!..

Яр схватил Ольгу за плечи и с силой сжал их, вглядываясь в ее глаза.

— Я ведь так долго ее искал! Везде! По всему континенту! Все эти годы я искал ее, в надежде, что она уже переродилась! Если ты знаешь, где Мария, прошу, скажи мне!

— Не могу.

Ольге самой от себя было тошно. Яр выглядел таким растерянным и разбитым. Он опустил ее, его руки безвольно повисли вдоль тела. Чародей отступил, его взгляд лихорадочно метался по комнате. А после Яр и вовсе отвернулся от Ольги. Она предположила, что он дал волю слезам, и душащим его чувствам.

— Мария больше не Мария.

— Я знаю.

Голос Яра звучал отстраненно. Почти безжизненно.

— Она тебя не вспомнит.

— Я знаю.

Яр только и мог, что повторять это. И у Ольги защемило в груди.

— И ты все равно желаешь этой встречи?

— Сильнее, чем ты можешь себе вообразить.

Ольга прикусила губу.

Как же тяжела ноша знания, о котором нельзя рассказать.

Ведь та, которую Яр так отчаянно искал, была здесь, совсем рядом.

— Прости меня.

Ольга подошла к Яру, и заставила чародея посмотреть на себя. Его щеки были влажными от слез, и он был похож на сущего мальчишку, а не на взрослого мужчину. Какой же сильной должна была быть его любовь к Марии, думала Ольга, раз спустя столько лет лишь мимолетная мысль о ней вызывала в его душе такие эмоции?

— Прошу, прости меня за мое молчание, — повторила Ольга, проведя ладонью по щеке Яра. — И дня не проходило, чтобы я не молила Матерь о новой встрече с ней. Ведь я была перед Марией так виновата. Прошу, поверь моим словам, вы встретитесь. Это произойдет, обязательно произойдет. И всей своей душой я верю, что тебе будет под силу ее узнать… в каком бы обличии она перед тобой не явилась.

Яр закрыл глаза, рвано выдохнул.

Как же глупо он себя повел. Поддался эмоциям и чуть не навредил Сестре.

— Это ты меня прости, — произнес Яр, и посмотрел на Ольгу уже привычным для женщины теплым, дружеским взглядом. — Благодарю, что сказала мне… Сказала, что Мария переродилась. С этим знанием я смогу идти дальше, веря, что твое предсказание исполнится, и мы с ней вновь встретимся. Спасибо. Правда. Огромное тебе за это спасибо. И за все, что ты для нас сделала.

Ольга не чувствовала себя достойной его благодарностей. Но больше ничего не сказала.

Уходя, она не попрощалась с Яром. Сказала лишь, что их пути еще пересекутся, и что в будущем им предстоят трудности, которые будут испытывать их веру в себя и в тех, кто будет рядом.

✦✦✦

Опустившаяся на Туманные горы ночь была морозной и ясной.

Ольга зашла в комнату к Жанне, чтобы пожелать той спокойных сновидений, и застала девочку у окна.

— Что ты делаешь? — спросила Ольга, прихватывая со стула, стоявшего у кровати, теплую шаль. — Простудишься же.

Она подошла к Жанне и накрыла ее плечи и спину шалью.

— Ну так что? Почему не спишь?

— Дышу воздухом и смотрю на звезды, — ответила ей Жанна.

Но взгляд девочки был устремлен не к небу. Она смотрела куда-то вниз, пристально, облокотившись о каменный проем окна.

Ольга проследила за ее взглядом и лишь чудом сдержала понимающий вздох.

Одинокая фигура Яра приближалась к выходу из общины. И вскоре скрылась из вида.

— Я сделала как ты просила, — сказала Жанна, посмотрев на стоявшую рядом с ней Сестру. — Не приближалась ни к тому колдуну, что лишь твоими молитвами до сих пор жив, ни к чародею.

Ольга кивнула.

— Ты все сделала правильно, Жанна. А теперь идти спать. Завтра будет новый день и новые дела.

Ольга направилась к выходу. Она не хотела говорить с Жанной ни о Лавре, ни тем более о Яре. Но когда Жанна окликнула ее, Ольге ничего не оставалось, как обернуться к девочке, которая на этот раз действительно наблюдала за звездами. И, как казалось Сестре, обнимала себя за плечи отнюдь не из-за того, что замерзла.

— Скажи мне, Ольга. Если я все сделала правильно… Почему же на душе тогда так тоскливо?..

Камилла рвано выдохнула. Воздух стал казаться ей ядом, сжигающим ее легкие, и она поспешила избавиться от него, тут же почувствовав головокружение от недостатка кислорода. На миг девушку даже охватил страх. Как такое возможно? Как воздух мог быть таким обжигающим и горьким на вкус? Эта мысль на миг захватила ее сознание, но стоило только Камилле почувствовать холодное и склизкое прикосновение к собственному телу, как сердце в ее груди сбилось с размеренного ритма.

Из-за страха.

Камилла хорошо знала это чувство. Эту спиралевидную, тянущую боль внизу живота, которая заставляла сгибаться пополам в попытке хоть немного притупить неприятное ощущение.

Что-то невидимое глазу касалось ее тела.

Проходило сквозь него.

Исходило из него.

От охватившего ее ужаса Камилле захотелось плакать. Безудержно и на разрыв, в голос. Чтобы все слышали. Все, кто был рядом, кто был далеко. Что бы услышав ее крик, кто-то пришел, оказался рядом.

Чтобы кто-то вытащил ее из этого кошмара.

И внезапно ее ухо опалило чужим горячим дыханием, от которого по телу прошла приятная дрожь.

— Дыши, — сказал мелодичный мужской голос.

Стоявший позади Камиллы Аллен накрыл плечи волшебницы своими ладонями, несильно сжал их. И вновь произнес, тихо и размеренно, словно читая младенцу сказку на ночь:

— Дыши, Камилла. Сосредоточься на моем голосе и… на мне. Чувствуешь меня?

Камилла закрыла глаза. Бесшумно вдохнула. Она ощущала чужие руки на своих плечах, такие тяжелые и горячие, что для холода, пронзившего ее душу, не осталось места.

— Вот так, Камилла. Все хорошо.

Чужое горячее дыхание щекотало ее ухо. От шеи вниз к лопаткам и пояснице неслась волна тепла и приятной дрожи, терявшейся где-то в ее коленях.

— Слушай мой голос, сосредоточься на нем.

Голос Аллена ласкал ее слух. Камилла уже несколько раз ловила себя на мысли о том, что его голос вызывал у нее прилив воодушевления и сил. Аллен говорил неторопливо, вдумчиво. Его бархатный низкий голос зачаровывал не хуже ведьмовских трав. Камилла находила в нем успокоение. И тревоги, терзавшие душу волшебницы, испарились.

— Все хорошо, — повторил волшебник. — Я здесь, рядом.

От его слов Камилле стало легче.

Открыв глаза и обернувшись к Аллену, волшебница поблагодарила его за помощь и оказанную поддержку, выдавив из себя улыбку. Получилось настолько натянуто, что мужчина еще несколько секунд пристально вглядывался в ее лицо. Но убедившись, что Камилла пришла в себя, огляделся. Нахмурился, замечая стоявших неподалеку послушниц. Девочки жались друг к друг, не понимая, что произошло. Не находя объяснения тому, что с ними только что случилось.

— Какая ужасная магия, — произнес волшебник, и добавил, чуть заколебавшись: — Первородная магия.

— Первородная магия? — Камилла даже не подумала об этом. — Его Превосходительство?..

Волшебник покачал головой.

Магия, которую они все сейчас ощущали, принадлежала не Эдгару.

— Уверен?

— Абсолютно. Эта магия, — произнес Аллен задумчиво, — куда сильнее магии Его Превосходительства.

— Сильнее чем у Него?..

Камилла закусила губу, ее взгляд лихорадочно заметался по полу в поисках ответов. Не существовало в Министерстве — да и на всем континенте — мага, который был бы сильнее Эдгара. Ни один из ныне живущих магов не мог сравниться с ним ни в силе, ни в таланте. Его Превосходительство Эдгар — сильнейший маг своего времени. Сильнейший из Первородных.

Опасная мысль мелькнула в голове у Камиллы.