— Конечно! — ответил мужчина, более расположенный к лучшему исходу в сложившейся ситуации. — Иногда раньше приплывают. Иногда — позже. Чего так из-за этого переживать? Вон, из-за пробитой крыши и то больше переживать стоит. Это ж надо… птица что ль какая упала?..

— Где же ты видел птиц, способных крышу проломить и устроить такой кавардак?

Маги посмотрели на разрушенную лавку и Лавр, ощутив стыдливую вину, вновь попросил у ведьмака прощения. Пожелав мужчинам хорошего дня и, махнув им рукой напоследок, Лавр поспешил к пирсам. Но столь желанного и необходимого для себя и малыша Шалфея завтрака приобрести не смог.

То ли утро было еще слишком ранним и большинство торговцев даже не открыли свои прилавки, то ли все были заняты разговорами о не прибывшем в срок корабле, и не спешили начинать торговлю, но разговоры об этом вскоре заполонили весь порт. А ближе к обеду и вовсе стали поговаривать о том, что корабль, скорее всего, затонул.

Лавр не знал, чего боялся больше. Того, что не найдет в Гимназии Яра или того, что его — колдуна — попросту не пустят на порог альма-матер всех чародеев континента. И тот и другой вариант имели место быть, и от осознания этого у Лавра неприятно скребло на душе. Но он уже был на месте, отступать некуда. И когда они с малышом Шалфеем подошли к высоким закрытым воротам чародейского учебного заведения, придумывая, как попасть внутрь, эти самые ворота перед ними просто открылись. По другую сторону их встречала пожилая женщина, облаченная в костюм цвета фуксии. В морщинистой сухой руке она сжимала не менее сухой посох, на верхушке которого, опоясанный ветками тисса, был зажат красный камень. Не то рубин, не то гранат.

— Лавр?

Чародейка не улыбалась, ее подслеповатые глаза смотрели на прибывших с прищуром недоверия, но беззлобно. Она оглядела колдуна и, кивнув самой себе, словно признав в нем его, опустила взгляд ниже, на малыша Шалфея. На короткий миг на ее лице проскользнуло выражение легкого удивления, но оно быстро исчезло.

— Яр говорил, что ты можешь появиться со дня на день, — продолжила женщина, отступая назад. — Заходите, я провожу вас к нему.

Лавр промедлил лишь на секунду.

Яр знал о том, что он придет? Но как?

Разглядев его озадаченное выражение лица, женщина добавила, решив, что так незваные гости быстрее решатся последовать за ней:

— Яр тебя ждет. Оставь свои вопросы для него.

Чародейка так и не представилась. Она провела их через главные ворота, которые, стоило только Лавру и малышу Шалфею переступить их порог, тут же закрылись. Лавр подметил, что ворота были зачарованы, и для их открытия и закрытия требовалась магия.

— Профессор, — зашептал малыш Шалфей, семеня за Лавром мелкими шажками. — Как Ваш друг узнал, что мы его ищем?

— Не знаю.

Лавр и в самом деле не знал.

Может, все это было ловушкой, и на самом деле Яра не было в Гимназии? А эта женщина одна из прихвостней Министерства? Если все было так, рассуждал колдун, то он сам привел себя в западню. Но откуда министерским магам было знать, куда он направлялся?

Неужели Лавр был так предсказуем?

— Простите, — обратился Лавр к чародейке, заставляя ее обернуться к ним, — Вы так и не представились, а я привык обращаться к собеседникам по имени…

— Меня зовут Зара, — коротко ответила женщина.

— Приятно познакомиться.

— Мне тоже, — вторил Лавру малыш Шалфей.

Мальчик назвал свое имя.

— Яр не говорил, что ты будешь с компанией.

— Да… Изначально я и не планировал… — Лавр посмотрел на ученика. — Но получилось к лучшему.

— Ясно.

— А что Яр здесь делает? — спросил колдун.

Чародейка повела плечами.

— Да, Вы сказали, чтобы я задавал вопросы ему, но…

— Что «но»?

А действительно, что «но»?

Лавр был любопытным.

— Яр сейчас медитирует, — сказала Зара, словно сдавшись под натиском пристального взгляда на свою спину.

— Яр то?.. Медитирует?

Лавру казалось, что Яр этого дела не любил. В отличии от его братии.

Чародей и чародейки сильнее остальных магов были связаны с природой, и могли часами, если не сутками напролет, без воды и еды, даже без сна, медитировать, находя силы в природных магических потоках.

— А ты хорошо его знаешь, раз задаешь такой вопрос.

По голосу Зары было слышно, что она улыбалась.

— Не так хорошо, как мне бы того хотелось…

Ведь если бы он действительно хорошо знал Яра, то чародей бы доверял ему и обязательно бы взял с собой в свое путешествие, которое многие в Министерстве назвали бы не иначе, чем изгнание.

— Он говорил о тебе, — вдруг призналась чародейка. — О том, как беспокоится за тебя.

Лавр вздохнул.

— Я, признаться, этому удивлена. Яр редко к кому-то привязывается.

— Правда?

Об этом колдун не знал.

— Яр легок на подъем. А имея такую черту характера сложно оставаться на одном месте. И уж тем более заводить с кем-то долгосрочные отношения.

«Долгосрочные отношения?.. — повторил про себя Лавр. — Знает ли она что-либо о госпоже Марии?»

— Вы с ним давно знакомы?

Зара кивнула.

— Давно. Так давно, что даже не верится, как быстротечен наш цикл. Он вырос на моих глазах и стал тем, кто он есть, не без моей помощи.

На этот раз голос Зары звучал самодовольно.

Гимназия северного чародейства в отличии от Академии восточного колдовства представляла собой комплекс из круглых сооружений и зданий, как жилых, так и нежилых, и больше по своему устройству напоминало Лавру Министерство. Этакий город в городе. Встречавшиеся на их пути чародеи и чародейки здоровались с Зарой, выказывая ей свое уважение поклонами, но на Лавра и малыша Шалфея они не обращали никакого внимания. Будто колдунов рядом с женщиной и вовсе не было.

Лавр предположил, что гости в Гимназии явление не столь редкое, как, к примеру, в Академии, а потому совершенно неинтересное для учеников.

Наконец они дошли до нужного им места.

Зара привела Лавра и малыша Шалфея к ничем не примечательному зданию высотой в один этаж.

— Можете входить, — открывая перед ними дверь, произнесла чародейка. — Он уже должен был закончить.

Сердце в груди у Лавра застучало быстрее от предвкушения столь долгожданной встречи.

Переступив порог здания, он очутился в просторном помещении. В нем горели сотни свечей, в воздухе пахло благовониями. Лавр прошел дальше, слыша, как позади него закрылась дверь. Он обернулся и увидел малыша Шалфея, проследовавшего за ним. Мальчик с интересом оглядывал все, что его окружало, и в какой-то момент испуганно дернулся, замерев на месте.

Лавру передалась его нервозность, но проследив за его взглядом, он улыбнулся, заметив пару светящихся из темного угла глаз.

— Гагат, — произнес Лавр, — не пугай его.

Фамильяр Яра — черная кошка, вальяжной походкой вышла из своего укрытия. Недовольно махая хвостом, она дергала мордочкой, словно принюхиваясь и, морща нос, издала гортанный рык.

— Рыбонька моя, — протянула Гагат, шерсть вдоль ее позвоночника вздыбилась, — отойди от этого дитя. Он пахнет как Эдгар.

Фамильяр чувствовала первородную душу, заточенную в маленьком теле.

— Я знаю, Гагат. Успокойся.

Кошка продолжала рычать. Ее хвост жил отдельно от остального тела. Кошачье тело выгнулось тугой и Гагат бочком стала приближаться к колдунам.

— Гагат?..

— Гагат, Лавр же попросил тебя успокоиться.

Лавр повернул голову на голос.

Яр шел по направлению к ним, застегивая на груди распахнутую до этого белоснежную рубаху. Его длинные волосы оттенка спелой пшеницы были повязаны в высокий хвост.

— Я рад тебя видеть, Лавр, — произнес чародей, пожимая протянутую ему руку. — Ты далеко забрался.

И посмотрев за спину колдуну, улыбнулся неизвестному ему мальчишке.

— А это кто?

Малыш Шалфей робко поздоровался с Яром и представился ему, ощущая, что Лавр всецело доверял чародею.