Но ведьма накрыла его рот своей ладонью, заглушая слова, которые колдун собирался произнести.

— Магда уже помогает Павле, вдвоем они со всем справятся. Расскажи мне, что происходит, чтобы я могла помочь и тебе.

Лавр рассказал все, чего Мавра, как ему казалось, могла не знать. И о волшебнике, и о ведьмаке, державшего малыша Шалфея в заложниках. Рассказал он и о корабле, который отходил из порта.

— Мне нужно на него попасть, — сказал Лавр, разжимая пальцы ведьмы и освобождаясь от ее руки. — Это мой единственный путь отсюда.

Мавра с пониманием кивнула.

— Значит, волшебник прячется у касс.

— Да. Где-то там.

— Хорошо. Давай освободим эти несчастные души от воздействия темной магии.

Мавра была готова помочь всякому, кто в ее помощи нуждался. Этому ее учила Великая Матерь. О помощи ее не нужно было просить. И, разумеется, ведьма считала любое принуждение недопустимым явлением. Поэтому гнев в ее душе был настоящим, а не притворным. И даже не будь она знакома с Лавром, желание освободить горожан от темной магии все равно зародилось бы в ней, как что-то совершенно естественное.

— Поспешим, — сказала Мавра.

И ловким движением вскинула вперед руку, прокричав: «Грань!».

По другую сторону защитного барьера стоял ведьмак.

Мужчина недовольно цокнул языком. По всей видимости, он все-таки заметил парившего по воздуху Лавра и с легкостью определил, где должно было находиться его тело. Вот только он опоздал — Мавра нашла Лавра первым.

— Отпусти ребенка, брат мой, — сказала ведьма, переместив взгляд с лица ведьмака на мальчика в его руках. — Великая Матерь учит нас…

— Умолкни. — Ведьмак заткнул Мавру, не собираясь слушать ее нравоучения. — Иди своим путем и останешься цела.

— Угрожаешь мне? — Мавра усмехнулась. — Ты большой, но в этом твое единственное достоинство.

— Не недооценивай меня, — проговорил мужчина сквозь зубы.

Неужели слова Мавры могли задеть его?

— Врага нельзя недооценивать. Поступи я так, это означало бы, что я не уважаю саму себя.

А дальше все было как в тумане. Буквально.

Лавр не успел понять, когда Мавра успела достать пузырек с зельем и разбить его о промерзшую землю. Проулок начал заволакивать густой, непроглядный туман сиреневого цвета.

— Лавр!.. — Мавра схватила колдуна за руку и притянула к себе. — Действуем быстро. Хватай малыша Шалфея и беги на корабль, пока тот не отплыл. Остальное оставь на нас.

— Но как же!..

— Молчи!.. Молчи и делай, как я говорю, если хочешь покинуть порт.

Если бы ведьмак знал, что такое вежливость, то обязательно бы дал им договорить. Но мужчина был не в настроении. Мавра только и успела оттолкнуть от себя Лавра, когда сквозь созданный ею туман к ней протянулись чужие руки. Ведьмак сбил с ее головы шляпу, и проулок заполнил звук разбитого стекла — хранившиеся в шляпе зелья разбились. Но Мавра не испугалась внезапной атаки. Она схватила мужчину за запястья.

— Лавр, не спи!.. — крикнула Мавра, словно не обратив внимания на свои потери. — Давай же.

Раз она держала ведьмака за обе руки, значит, он отпустил малыша Шалфея.

Лавр оттолкнулся от стены и побежал в самую гущу тумана.

Ему хотелось позвать Шалфея по имени, но позади него ведьмак и Мавра сцепились в ожесточенной битве, и Лавр не хотел привлекать к себе внимание ведьмака. Пусть он и не был согласен с решением Мавры, Лавр все же понимал, что без чужой помощи ему не выбраться из порта. И как бы ему не хотелось бросать сестер разбираться с волшебником и ведьмаком, для собственного спасения и спасения малыша Шалфея он должен был это сделать.

— П-профессор?.. — донесся снизу тихий голос.

У Лавра сжалось сердце. Он опустился к земле и, отогнав от себя сиреневатый туман, разглядел очертания детского силуэта. Подхватив малыша Шалфея на руки, Лавр прижал ученика к груди и бросился бежать из проулка. Лишь на короткий миг он почувствовал на своей спине недобрый взгляд, но наваждение прошло так же быстро, как и появилось — Мавра не позволила ведьмаку преследовать их.

Лавр никогда не задумывался, каким сильным может быть желание поднять голову и посмотреть на небо. Невероятным усилием воли он бежал, смотря под свои ноги, пока не услышал окликнувший его голос. Обернувшись, Лавр увидел Магду и Павлу. Обе выглядели не лучшим образом. Сестры тяжело дышали, часть их одежды висела на ведьмах неприглядными кусками. Они сражались с магами все это время, но силы их были на исходе.

— Беги!.. — крикнула Магда, махнув рукой. Словно давая Лавру знак. — Мы тут и сами справимся!..

Увидев сестер, в душе у Лавра вновь поселилось сомнение.

Мог ли он сбежать?

Мог ли оставить их разбираться с тем, чему послужил причиной?

— Все нормально! — выкрикнула Павла. Голос у нее сипел и звучал грубее, чем раньше. — Уходи!

Лавр зажмурился и, отвернувшись от ведьм, побежал, крепче прижимая к себе малыша Шалфея.

— П-профессор?..

Словами было сложно описать, какое гадкое чувство разливалось в душе у Лавра в этот момент. Он бросал ведьм. Сбегал, как последний трус. А ведь все это случилось из-за него. Целый город пострадал, потому что он решил сбежать из Министерства. И теперь Мавра одна давала отпор ведьмаку, а Магда и Павла сражались с горожанами. И не известно, сколько времени это еще могло продлиться.

«Волшебник…»

Лавр вновь остановился. Его легкие жгло от нехватки воздуха. Волшебник был рядом, в нескольких десятков метрах от того места, где сейчас находился Лавр. Малыш Шалфей поерзал в его руках, приходя в себя.

— Все в порядке, малыш Шалфей, — произнес Лавр. — Ты со мной.

— Профессор?.. — мальчик часто моргал, стараясь согнать сонливость. — Мы все еще в порту?.. Как же?.. Точно! Ведьмак! Профессор, вчерашний ведьмак!..

— Мавра с ним разберется.

— Мавра?.. Сестры Павлы пришли нам на помощь?.. — спросил малыш Шалфей.

И поднял голову к небу.

— Нет, стой!.. — запоздало выкрикнул Лавр.

Но ничего плохого не произошло.

— Темная магия, — смотря на зеленоватый свет и хмурясь, произнес мальчик, — меня не возьмет. Я же Первородный.

От его слов Лавр испытал облегчение.

— Профессор, отпустите меня.

Оказавшись на земле, малыш Шалфей огляделся и по-взрослому изрек:

— Это ведь дело рук волшебника? Нужно с ним разобраться, профессор. Павла и ее сестры могут пострадать, если ничего не сделать. И горожане тоже.

— Наш корабль уже отплывает, — сказал Лавр, покачав головой. Он хотел бы помочь, но у них не осталось времени. — Если не поспешим…

— Мы успеем. Дело пары секунд, — малыш Шалфей заговорщицки улыбнулся. — Он же волшебник, профессор. Давайте сломаем его палочку.

Даже если малыш Шалфей и был Первородным, в нем пылал колдовской дух.

— Ты ведь знаешь, что сломать волшебную палочку сложнее, чем кажется?

Лавр считал, что этот факт всем был хорошо известен и задавать подобный вопрос как минимум глупо. И все же он задал его, шепча так тихо, что, спросив, задумался над тем, а услышал ли его вопрос малыш Шалфей?

Волшебника они нашли неподалеку от билетных касс, и теперь Лавр вместе с учеником прятался за деревянными ящиками, из которых исходил тошнотворный кислый запах сгнивших потрохов.

— Это не просто кусок какой-то ветки или минерала, — продолжил Лавр, надеясь, что удача была на их стороне и волшебник до сих пор не заметил за собой слежки. — Да ее даже в руки-то взять не удастся!..

Малыш Шалфей, не согласившись с этим утверждением, покачал головой.

— Ошибаетесь, профессор, — говорил он таким же шепотом. — Волшебная палочка, как и любой другой магический предмет можно сломать. Да, конечно, сил для этого потребуется приложить немало, но… моей магии для этого с лихвой хватит. В конце концов, я же Первородный.

Он повторил это уже дважды за последние несколько минут.

Чаще, чем за те месяцы, что Лавр был с ним знаком и знал его секрет.