— Неужели… хочешь сказать?..

Она страшилась произнести имя, которым были исписаны оставленные Лавром дневники.

— Я ничего не хочу сказать. Но мы с тобой оба чувствуем магию, происхождение которой не можем определить. И не только мы. Это все чувствуют. Магия, которой нет объяснения. Для которой у нас недостаточно понимания. Первородная магия, которая внушает всем нам животный страх быть съеденными. Если бы ты не дала мне прочитать те дневники, я бы сейчас терялся в догадках, кто же источает эту магию? Но прочитав их… Если все, что написано в тех дневниках, кем бы они не были написаны, правда… Сомнений не остается. За всю историю существования нашего мира, лишь об одном маге слагают легенды и сказки, восхищаясь его силой и талантами.

Камилла смогла произнести лишь один короткий вопрос:

— Думаешь, он здесь?..

Но Аллен не стал отвечать.

Если Сириус — маг с первородной душой, а не персонаж сказок, и если он переродился, то как давно это произошло? Как он выглядел? Почему находился в Министерстве?

«Мог ли Лавр знать об этом?»

Вспомнив о колдуне, Камилла испытала чувство, сродни голоду или жажде. Она скучала по Лавру. Мысль о том, что она не знала ни где он, ни как с ним связаться, снедала душу волшебницы, оставляя в ней неспособные затянуться дыры.

— Твой друг так и не ответил на твои письма? — спросил Аллен, в ожидании ответа вглядываясь девушке в лицо.

Если Камилла и застыдилась от услышанного вопроса, то быстро взяла себя в руки и покачала головой.

— Я даже не уверена, что он их получил.

От собственных слов стало невыносимо горько.

Камилла столько сил приложила, когда, раскрыв обман матери, написала Лавру письмо с извинениями и объяснениями, что ей с трудом верилось, будто колдун стал настолько к ней безразличен, что в ответ не написал ни строчки.

— Возможно, он уже не в Академии восточного колдовства.

— А где тогда?

«Где он может быть?» — подумала Камилла, теряясь в своих догадках.

Вернулся домой, в свою общину? Но зачем?

Направился в другое место? Но куда?

И к кому?

Ревность кольнула сердце волшебницы.

— Он с верховным магом Яром, — произнесла девушка.

Если и существовал в мире маг, за которым Лавр проследует хоть на край света, не задавая никаких вопросов, это был Яр.

Камилла никогда не понимала, чем верховный маг Яр смог увлечь Лавра? Что смогло зародить это чувство подражания, жившее в душе колдуна? Камилла слышала о Яре всякое. И о ведьме Алых озер, с которой ей довелось лишь единожды повстречаться в стенах Министерства. Это случилось незадолго до того, как она совершила свой грех и предала их всех, поддавшись черной магии.

В тот день Яр попросил ее рассказать ведьме о празднике по случаю сбора урожая.

Камилла помнила Марию. У ведьмы Алых озер были белые волосы и много украшений! Как же Камилле было стыдно, что она не сразу признала в девушке, стоявшей рядом с Яром, знаменитую ведьму Алых озер, пользовавшуюся большой популярностью среди молодых магов.

А еще Камилла помнила, как почти покинув коридор, спеша на репетицию сорванного в последствии ведьмой обряда, она обернулась и увидела то, что для нее, тогда пятнадцатилетней, выходце из знатного рода, казалось чем-то постыдным и неправильным. Верховный маг Яр целовал ведьму Алых озер посреди коридора, наплевав и на чужие косые взгляды, и на тихий шепот проходивших мимо магов. Он целовал ее жадно, обнимал так сильно, словно стараясь спрятать девушку в своих объятиях ото всего мира.

«Будто прощается», — зародилась в тот миг мысль в голове у Камиллы.

Потому Камилла никогда не верила, что верховный маг Яр не знал о планах ведьмы. Она не верила в его непричастность и считала наказание, которое назначил ему Его Превосходительство Эдгар чересчур мягким.

«Ты ничего о них не знаешь!»

Ярость и гнев в глазах Лавра невозможно было забыть.

«Госпожа Мария не практиковала черную магию!»

Он так уверенно говорил об этом.

— Он может быть с изгнанником?.. — Аллен задумчиво потер подбородок. — Хорошо, я узнаю, где может быть твой друг у госпожи Петунии. Подожди немного, и тогда мы сможем узнать у него, что это за дневники, откуда они у него и кто их написал.

Камилла кивнула.

Как же ей хотелось вновь увидеться с колдуном. А заодно узнать, какую тайну он хранил в своей душе все эти годы?

«Ты ничего о них не знаешь!»

Только сейчас Камилла осознала, что на самом деле чувствовал Лавр, когда кто-то упоминал при нем ведьму Алых озер.

Гнев.

Ярость.

Злость.

Но за всем этим скрывались тоска, боль и скорбь.

✦✦✦

Эдгар наблюдал за тем, как нервным взмахом руки маленький мальчик, обманчиво невинный и беспомощный, отрубил стоявшему перед ним магу голову. Тот не успел ничего понять. Разве что почувствовал легкий зуд, опоясавший его шею в тот момент, когда невидимое глазу магическое лезвие завершило его цикл.

Голова в конусной шляпе отделилась от туловища ведьмака и покатилась к входной двери, пока оставшееся без головы тело продолжало неподвижно стоять.

— Это было совершенно ни к чему, — произнес Эдгар.

Махнув рукой, он создал синее пламя. Несколько секунд и от лишившегося головы тела не осталось даже пепла.

— И опрометчиво скоропостижно, — добавил маг.

Но мальчик его не слушал. Он разглядывал свои маленькие пальцы, их била мелкая дрожь. Явный признак того, что он еле сдерживал рвущийся наружу гнев.

— Бесполезное насекомое, — пробубнил Сириус, его лицо исказилось от злости. — Я столько лет ждал, когда его глаза станут моими. И что в итоге?..

Сириус перевел взгляд на Эдгара, и мужчина невольно содрогнулся.

Голубые глаза мальчика имели разные оттенки. Родной цвет — ясный, небесно-голубой, словно бескрайний летний небосвод, пленял и одурманивал своей прозрачностью и легкостью. Другой глаз, чужой, но столь желанный магом, имел более глубокий яркий оттенок.

— Я ничего не вижу, — добавил мальчик.

И первородная магия, которую он источал, вновь вспыхнула неконтролируемой вспышкой ярости и гнева.

Эдгар почувствовал удушливую атмосферу, воцарившуюся в комнате, и понял, что магия Сириуса за секунду распространилась по всему Министерству. Эту первородную, зловещую магию сейчас ощущали все министерские маги.

Они будут задавать вопросы.

— Сириус, держи себя в руках, — проговорил Эдгар. — Твоя магия привлечет внимание.

— И что с того? — Сириус презрительно оглядел Эдгара с ног до головы. — Одно лишь мое желание, и от твоего Министерства камня на камне не останется, Шедар. Знай свое место и не смей указывать мне на мое.

— И в мыслях не было, мой старый друг.

Эдгар примирительно покачал головой.

— Однако, позволь напомнить тебе, что сейчас ты не в том состоянии, чтобы так безответственно позволять своей магии просачиваться в мир. В первую очередь это вредно для твоего же собственного тела.

Сириус с отвращением сжал губы и отвернулся от Эдгара.

Как же он ненавидел перерождаться.

— Это беспомощное тело — моя тюрьма на долгие годы, — произнес Сириус. — Если бы только у тебя в тот раз все получилось, не пришлось бы посылать за Лавром темных магов. Его глаза уже были бы моими, и для достижения моих целей остался бы лишь шаг!..

— В прошлый раз мне помешали, — сказал Эдгар, словно напомнив, что в неудавшемся семь лет назад обряде его вины не было. — Помешали исподтишка, так неблагодарно. Но это стало мне уроком, мой старый друг. Никому нельзя доверять.

Сириус бросил на мага раздраженный взгляд.

— Убирайся.

Эдгар смолчал. Лишь посмотрел лежавшую у двери голову.

— Все же, это было поспешным решением. Пусть он и успел рассказать, где Лавр сейчас, его можно было бы отослать обратно. Ведь с его слов Лавр серьезно пострадал, а вовлекать в твое дело других магов было бы нежелательно.