Ноа расплылась в широкой, не обещающей ничего хорошего улыбке — скорее даже злобный оскал, а не улыбка:
— Только попробуй!
— Тогда, пожалуйста, помолчи.
Ноа зашипела, как лоа, но когда рука Вики опустилась на её плечо, привлекая к себе, замолчала и сама прижалась к ней:
— Я была хорошей девочкой, правда-правда. Это как лоа я чуть-чуть плохая. Но тут я делала добро! — упрямо закончила она.
Никто с ней не был согласен — сгоревшие трущобы то и дело напоминали о себе полным пепла ветром, но её это не волновало. Каеде заставил себя отвернуться от девочки к Эвану:
— Я признаю свою вину в случившемся. Я отвечаю за Ноа — с того самого дня, как был уничтожен Тонтон-макут. Я сдерживал её порывы, я обещал сделать её настоящей девочкой — она заслужила детство без боли и памяти о Той стороне. Сегодня я не уследил за ней.
Анри самовольно вмешался, удивляя Каеде и окружающих:
— Мои планы на вечер изменились: вместо обещанного свободного времени, Каеде был вынужден сопровождать меня. И делаю официальное заявление: Ренар Каеде, заметив разгорающийся пожар, тут же вызвался помочь. Без приказа. Без угроз или уговоров. Сам. Добровольно.
Ноа обиженно вскрикнула:
— А как же "все, что угодно"?!
— Ноа! — кажется, у Каеде это было любимое слово этим вечером. — Не вмешивайся!
Та снова показала язык. Каеде стойко проигнорировал её:
— Я планировал небольшую проделку тут в Ветряном квартале, но видимо без моего пригляда, хоть я и предупреждал Ноа не вмешиваться, она решила сама развлечься.
За спиной Эвана раздался ропот — развлечения королевского Ренара и лоа чуть не закончились катастрофой для города.
Эван глядя на Каеде в упор спросил:
— Это ваших рук дело — иллюзия джаухара у Блека?
— Моё. — согласился Каеде. Ноа пискнула:
— Зато он научился не отказываться от счастья!
Эван посмотрел на девочку, кивнул ей, а потом вновь спросил Каеде:
— Это вы создали иллюзию событий в «Веселой вдове»?
Ноа опередила Каеде, выдавая его с головой:
— Зато он повзрослел и перестал убиваться по мелочам. Особенно по пострадавшей чести!
Брок поперхнулся словами — для него «честь» и «мелочи» были несочетаемыми словами.
Ноа спешно перечисляла:
— А лера Элизабет сама хотела быть магой! Пойди она сама в катакомбы, все бы закончилось её смертью. А Лео заслужил быть уважаемым магом! А Полин — настоящей девочкой. А эти… Которые напугались в конторе, тоже были награждены — они стали магами. Вообще, все всегда заканчивалось хорошо. Вот! — Она тут же передразнила Каеде: — все, все, Ноа молчит!
Эван спросил Каеде, замечая, как нахмурился принц Анри, кажется, впервые задумавшись, кому он пообещал защиту:
— Зачем вы это делали, Каеде?
Тот спокойно ответил, словно ожидал такого:
— Мне более трехсот лет. Прожив столько, становится скучно. Я ёкай. По-вашему демон. Игры в людей — то, что скрашивает мое долголетие. Вам не понять этого — вы бабочки-однодневки для меня.
Ноа вскинулась и… Промолчала под его тяжелым взглядом.
— Повторю еще раз, Каеде. Зачем вы это делали?
Каеде молчал.
— Зачем вам нужна была такая прорва эфира?
Он все еще молчал.
— Для Ноа? — все же спросил Эван — для себя он все решил.
Ноа снова вмешалась:
— Даже прорвы эфира леры Виктории не хватило, чтобы подарить настоящую жизнь Полли. Как вы думаете, сколько эфира понадобилось для меня? — она передернула плечами: — Каеде хороший. И тут я тоже делала хорошее, доброе дело, раз уж Каеде оказался занят. И луну без сладкого я как-нибудь перенесу, хоть и не заслужила наказания. Тут было хорошее дело!
Эван переключил свое внимание на девочку — все же понятие хорошего у Ноа его пугало:
— Хорошее дело? Ты так уверена?
— Хорошее! — настойчиво повторила она. Если она сможет доказать это, то лучшей сестренки для всегда тихой и боязливой Полин можно и не искать, но небеса, как же Эвана пугало «хорошее» Ноа. Ветер игрался невдалеке пеплом, неся его в сторону Танцующего леса. Число жертв пожара было страшно представить. Надо уже снаряжать поисковые команды, но все констебли замерли тут, ожидая ответов.
Эван только и смог сказать:
— Ноа, ты ошибаешься.
— Хорошие люди всегда делают хорошие вещи? — на всякий случай боязливо уточнила Ноа.
— Да, Ноа. Но это не значит, что ты плохая. Ты просто ошиб…
— Нерисса Идо хороший человек? — перебила его девочка.
— Несомненно.
Ноа хитро, сейчас напоминая чем-то лисичку, улыбнулась:
— Инспектор Одли хороший человек?
— Несомненно, Ноа.
Она торжествующе сказала:
— И нерисса Идо, и инспектор Одли говорили, что квартал спасет только красный петух. И лера Виктория, она же тоже хороший… Демон, да?
— Она хороший человек, Ноа. — перекрывая раздавшийся со всех сторон ропот, ответил Ноа Эван.
Девочка сложила руки на груди:
— Она соглашалась с этим утверждением! Значит, Ноа сделала хорошее дело.
— И нерисса Идо, и инспектор Одли, и лера Виктория, как хорошие люди, ошибались, как ошиблась ты, Ноа. И они тоже будут так же наказаны.
— Луну без сладкого? — округлила глаза Ноа.
— Именно, Ноа. Луну без сладкого.
Идо и Вики переглянулись и предпочли согласиться с наказанием.
Ноа нахмурилась и наклонила голову на бок, ничего не понимая:
— Но я же сделала хорошее дело. Большое, хорошее дело… Тут построят хорошие дома для всех-всех-всех…
Эван терпеливо, понимая, что перед ним искореженная жизнью в мешке демона девочка, попытался объяснить ей так, чтобы кошмары о жертвах потом не мучили ни её, ни Полин:
— Ноа, ты только представь, что могли быть жертвы. Случайные, ты не хотела, но они могут быть. Это не твоя вина, — Эван до последнего пытался смягчить слова, чтобы Ноа не корила себя.
— Но жертв нет! — возмутилась Ноа. Она грозно сказала: — Я еще лоа! Я жуть! Я ужас. Я часть Тонтона… Я прогнала всех. Даже собак. Даже кошек. — она потерла лоб и уточнила, снова пугая своим «хорошим» окружающих: — Даже крыс и мышей. Про пауков не точно, но я старалась.
Толпа облегченно выдохнула — жертв не было! Это была самая невероятная новость этой ночи. Оставалось понять, куда делись все люди…
Эвана это тоже чрезвычайно интересовало — Ноа поразила его своим подходом:
— Ноа, но люди лишились крова, крыши надо головой…
— Крыша у них есть! — гордо возразила она.
— Ноа?
— Катакомбы! Все люди там. Там есть крыша, нет крыс, есть вода…
Эван улыбнулся ей — сильная, умная, но все же немного странная девочка:
— Но нет еды…
Ноа коварно улыбнулась:
— Лер Брок хороший человек?
— Несомненно.
Она торжествующе сказала:
— Лер Брок сказал, что жрать — не детская проблема! Это проблема взрослых. И город обещал кормить.
Брок только что-то простонал под тяжелым взглядом Идо.
Эван посмотрел на него:
— Лер Брок, если так сказал, то…
— …Я не отказываюсь выделять деньги на бесплатную еду для потерпевших. — твердо сказал Брок.
Эван закатил глаза вверх и продолжил:
— …то, Ноа, он тоже будет наказан — за сквернословие при детях.
— Понял, луну без сладкого, — сдался Брок.
Ноа обвела всех находившихся рядом констеблей задумчивым взглядом, и те подались назад, явно вспоминая все свои слова за прошлую седьмицу и боясь оказаться в числе лишенных сладкого. Все же она пока была больше лоа, чем ребенок. Эван впервые подумал, что как человеческое дитя, она попалась Тонтону в более раннем возрасте, чем Полли.
Ноа дернула плечом:
— И все же… Тут будут новые дома и новая хорошая жизнь. Это дело стоит вознаграждения, лер Анри? — в этикете она явно не разбиралась.
Каеде предпочел снова вмешаться:
— Ноа, пожалуйста!
Она вздернула свой нос вверх:
— Я не буду молчать!
Каеде буквально взмолился:
— Прошу, не унижай меня.
Она вышла вперед — к заинтересованному принцу, который присел на корточки перед девочкой, чтобы можно было смотреть ей в глаза — не лучшая идея на самом деле. Ноа была лоа, то есть демон. Смотреть в её глаза опасно.