— Угу… — Грег шагнул по ступенькам вниз. Прорвутся. Обязаны. Для начала вернуться в гостиницу без приключений. Потом… Потом будет видно — Лиз осталась ночевать в своем номере, потому что в номере Грега чинили дверь. Наверное, лучше дать Лиз выспаться, не мешать ей, возвращаясь среди ночи. Да, так он и сделает.

В холле гостиницы стояла нереальная тишина. На звукоподавляющих щитах тут не экономили. В ресторане еще кипело позднее веселье, а тут мирно дремала за прилавком девочка-цветочница, усиленно кунял на диване полицейский шпик в партикулярном, скрытый газетой, ночной портье спал за своей стойкой. Грег не стал его будить и сам взял новый ключ от номера. Устало поднялся по ступенькам на второй этаж — проскользнул мимо что-то увлеченно чертившей на планшете Андре в окружении вернийских офицеров. Те галдели, как на восточном базаре. Грег устало улыбнулся: сестра наконец-то была в своей среде — таких же повернутых на технике. Её приняли безоговорочно. Грег давно настаивал на обучении Андре в Королевском Инженерном университете, но отец был непреклонен. Вариант с фиктивным браком, чтобы поступить на обучение, Андре даже не рассматривала, грызя гранит науки самостоятельно. Стоило пройти холл, как очередной щит отсек человеческие голоса, громоподобный хохот и скрип мела по доске для записей, где были написаны длинные цепочки рун. Наверное, поздно подумал Грег, надо было подойти и предложить свою помощь — он разбирался не только в традиционных рунах, но и примитивописях других континентов. Только отец Маркус настаивал на сне и отдыхе. Что ж, несколько часов до утра у него еще есть.

Грег прошел мимо номера Лиз, на миг замирая и прислушиваясь. За дверью была первозданная тишина. Лиз спала. Он подошел к своему номеру, даже вставил ключ в замок… Вспомнилось её обещание, что она будет ждать. Он уже знал, какая она упрямая. И упорная. И сильная, не то, что он. Он сунул ключ обратно в карман и вернулся к её номеру. Потянулся эфиром, чтобы открыть замок, и замер — дверь не была закрыта. Она его, действительно, ждала. Он на цыпочках зашел в погруженный во тьму номер, заглянул в спальню и с удивлением увидел нерасправленную кровать. Лиз тут не было. Он, захлопнув дверь эфиром, понесся в свой номер — наверное, после ремонта замка, она осталась там.

Грег не помнил, как открыл дверь — возможно, вышиб замок эфиром. Он замер на пороге спальни, уже понимая, что Лиз нет и тут. Его как кипятком окатило — она же не могла стать следующей жертвой Шутника. Она не при чем. Её не должны были разыграть так, как его и Брока.

Он, заставляя себя вспоминать, была ли в толпе возле Андре Элизабет, медленно подошел к телефону и попросил соединить с полицейским управлением.

Брок взял трубку не сразу.

— Слушаю… — звучало крайне сонно и хрипло, что Грегу даже стало стыдно — Брок спал все это время ничуть не больше его самого. Он откашлялся и снова повторил: — Слушаю!

Грег взял себя в руки:

— Брок, возможно, Элизабет пропала.

— Возможно? — не понял его Брок.

— Возможно, — повторил Грег. — Её нет в её номере и в моем тоже. Кровати заправлены. Она не ложилась спать. Возможно, я идиот — я не проверил ресторан, но…

Брок только и сказал:

— Я сейчас буду.

— Я сейчас… — начал было Грег, но Брок его осек:

— Без меня никуда не суйся! Я предупрежу дежурного. И вообще, пропадать, так всем вместе. Скоро буду! — он бросил трубку.

Грег поблагодарил телефонную нериссу и тоже положил трубку.

Ждать. Надо ждать. Четверть часа на разогрев котла. Четверть часа на дорогу до «Королевского рыцаря». Что бы ни случилось с Лиз, для неё полчаса могут оказаться решающими.

Грег никогда не был чувствителен к запахам, он не был ищейкой, он не умел искать немагов. Но когда-то у него не было фотографической памяти. Когда-то он не умел обращаться с эфиром. Когда-то он вообще не умел писать и читать. Любой навык приобретаем. Пришло время научиться поискам. Он закрыл глаза и представил Лиз. Её улыбку. Её грустные, понимающие глаза, скрытые за длинными ресницами. Её светлые локоны. Её аромат. Она пахла… Грег плотнее сжал глаза, вспоминая, чем же она пахла. Что-то густое, яркое. Он вспомнил — жасмин! И немного лимона. Сам он любил древесные запахи, вроде корицы или ветивера, хотя последние дни он густо пропах розами из-за мыла дивизионной душевой.

Он старательно принюхивался, ища нотку жасмина. Вместо этого пахло лавандой от свежезастеленного белья на кровати, терпко полиролью для мебели, ваксой и едой из ресторана…

Ничего не получалось. Он не мог уловить аромат Лиз. Ни жасминовой нотки, ни цитрусовой. Ничего. Он силился, но лишь сильнее запахло мужским парфюмом и едой. Кажется, сейчас в ресторане подавали рыбу и что-то грибное. Собственное бессилие раздражало до ярких искр перед глазами, до судорог в сжатых пальцах, до липкого страха не успеть…

Грег силой заставил себя расслабиться и снова вспомнить Лиз, прогоняя прочь ветивер, назойливую розу и запахи еды. Лиз… Она… Последние дни она… Она…

Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Как учил его в Ренале один старик-монах. Тогда в одиночестве храма, пропахшего сандалом, у него получалось отрешаться. Вдох. Выдох.

Тонкая нить из медвяного аромата подснежника повела его прочь из номера. А он и не заметил, как она сменила духи. Коридор. Её номер. Снова коридор. Холл — предупредить Андре о поисках Лиз. Рыкнуть на мешавшихся офицеров, предлагавших свою помощь — они разрушали сосредоточение, они разрушали тонкую медвяную нить, соединявшую его и Лиз. Лестница. Цокольный этаж. Лиз уверенно шла ко входу в катакомбы, и Грег не понимал, зачем ей это. В холодном застоявшемся воздухе подземелий аромат Лиз стал ярче, и Грег позволил себе отвлечься и зажечь светляк — да, последствия эфирного истощения еще давали о себе знать, еще было тяжело следить за дорогой и освещать путь, но мимо полок с фонарями и касками он пробежал сам, вполне осознанно.

Чувство направления подсказывало, что Лиз направлялась в северном направлении. Там… Там на глубине в сотню ярдов потенцитовая шахта. А если она чуть сменит направление, в сторону Моста Сокрушителя, то упрется в импровизированное место отмывки потенцитовой породы. Там показатели пыли превышают допустимые даже для мужчин! Гарантированная смертельная доза без защиты органов дыхания. Грег судорожно поискал в карманах платок, понимая, что тот его почти не защитит. К демонам защиту! Надо двигаться дальше, Лиз сейчас одна в темноте, холоде и потенцовой пыли.

Если с Лиз что-то случится, то только из-за него. Из-за его невнимательности, из-за его занятости, из-за его эгоцентризма — весь мир вращается только вокруг него и его службы!

— Хрень, хрень, хрень!!! — проорал он в черный зев штрека. В случившемся только его вина.

***

Лиз заставила себя открыть глаза. Даже пальцам уперлась в веки, не давая им сомкнуться. Если она их закроет, если сдастся хоть на миг, если позволит себе быть слабой, то никогда не вернется назад. Ей нельзя быть слабой — она одна во всем мире. Ей надо вставать и идти назад. Ей надо вернуться — тут сотни лье подземелий, её никогда не найдут.

Встать! Двигаться! Идти! Хотя нет, сперва понять, где она находится, чтобы найти ближайший выход из подземелий. Грег умел ориентироваться даже там, где никогда не был. Она же исходила тут сотни лье. Она тут все знает. Она не может заблудиться, потому что иначе её не найдут.

Она с трудом села, прислоняясь спиной к ледяной каменной стене. Из носа текла кровь. Лиз вытерла её рукавом, запрокинула голову назад, но это не помогло — только стала давиться кровью, бегущей теперь в глотку. В ушах стоял неумолчный гул близкого океана. В глазах двоилось и странно светилось — Лиз готова была поклясться, что видит то, что не существует: синее сияние крупинок потенцита на полу и стенах, пляски пыли в воздухе. Фонарь погас, но темно не было. Пока хватало глаз, везде светились тоннели — неярко, идти при таком свете трудно, но лучше, чем полная темнота.